Энциклопедия русских суеверий

Шишком (шишом, шашком и т. п.) может называться и водяной, и леший, и банник, и в особенности черт; шишко — дьявол (Олон.). Как и бес, демон, черт, шишок — «нечистый дух в самом общем понимании»; это обобщающее, родовое название для различных нечистых. Д. К. Зеленин полагал, что слово шиш — самое старое подставное для запретного «тать» <Зеленин, 1930>.

Исследователи по-разному подходят к решению проблемы происхождения многочисленных названий нечистых духов, которые имеют в основе корень шиш. Шиш — старое «лазутчик, соглядатай и переносчик»; а также «разбойник, бродяга, мародер, праздношатающийся, никчемный человек»; бранное шиш — «разбойник, бродяга» — встречается в тексте XVII в. по отношению к русским бродячим шайкам. М. Фасмер и А. Марков пытаются связать это значение со значением «черт, нечистый». А. Марков считает слово шиш заимствованным из зырянского языка, где šyš — «лесной бродяга»; М. Фасмер утверждает, что источник заимствования — эстонское siss — «разбойник, грабитель». Этимологически слово «шиш(ко)» связывают и с тюркским sis — «опухоль, вертел», шишмек — «пухнуть, опухать» <Черепанова, 1996>.

О. А. Черепанова полагает, что севернорусское шиш, шишко было заимствовано из финно-угорских языков как «табуистическое наименование хищных зверьков, в первую очередь ласки», которая может быть, по поверьям, дворовым духом, «хозяином» (см. ДОМОВОЙ, ДВОРОВОЙ).

По-марийски «шешке» — табуистическое, ритуально-почтительное наименование хорька, ласки; по-башкирски «шэшкэ» — «норка, хорь» и т. д. Мифологизация ласки (как и близких к ней маленьких хищных зверьков), которая селится поблизости от людей, прослеживается на всем Русском Севере и северо-западе. По поверьям Псковщины, «ласка скотину бережет», она «лошадям гривы заплетает» (Мурм.).

По мнению О. А. Черепановой, «произошло распространение табуистического наименования мифологизированного зверька и дворового на ряд иных персонажей и параллельно — вливание слова шишко в обширное гнездо слов с корнем шиш-» <Черепанова, 1983>.

Допуская возможность такого происхождения названия шишок на уровне глубинной семантики, нельзя не отметить, что в языковом сознании XIX в. наименование шишок в отношении нечистого духа устойчиво связывается с представлением о его остроголовости. По распространенным поверьям, нечистые духи, лешие и чаще всего черти имеют спутанные, «всклокоченные шишом» волосы или сужающуюся кверху (клином) голову, носят островерхие шапки и т. п., ср.: «Волос шишом стал»; «Все люди как люди, один черт в колпаке» <Даль, 1882>. Поэтому вероятной представляется связь названия шишок с «шиш» — «шишка, дуля, кукиш», «островерхая куча, маленькая копна сена».

Повествования о шишках, нечистых духах, распространены среди крестьян многих районов России и, в общем, сходны с рассказами о леших, банниках, чертях. Ср.: «шишки водятся в байнях большинство», в ригах, в гумнах и в других «непоказательных местах» (Новг.). В быличках, недавно записанных на Новгородчине, вездесущие шишки задерживают в лесу коней припозднившегося путника; они появляются в бане; шишка-черта может показать сыну колдун; шишок обучает парня игре на гармони: «Я еще слышала вот такой рассказ. В гармошку кто хочет научитца играть, но не научитца. Ну, парень, может, у колдуна спрашивал… Стал ходить в байну учитца играть. Все учился, учился. Научился хорошо играть. И, наверно, шишок там был, что он и говорит, парень: „А что мне тебе платить за это, что ты меня научил играть в гармонь?“ — „А я, — говорит, — стану раком, а ты меня ударь ногой в ж…, и всё“. Видишь. Шишок раком стал — этот, и вправду, дурак согласился, который учился-то. Вдарил его ногой, себе ногу и выбил. А это каменка! Шишок его и заставил в каменку бить ногой, чтобы вот так и был кривой. А в гармонь-то все-таки научился играть. Знаете, это вот шишки больше в байне, то и говорят, что в байне ничего нельзя [нужно вести себя осмотрительно]» (Новг.).

Название шишок, шишко, при его популярности в разных районах России, получило преимущественное распространение на севере и северо-западе, в районе Средней Волги (с выходом в Заволжье) и на юге — до Пензы, Саратова, Воронежа и Дона <Черепанова, 1983>.

Широко распространены также и разнообразные наименования нечистой силы с корнем шиш-: шишанка, шишига, шишик; шишимора, шишига и т. п. (см. ниже).

ШИШИГА, ШИШИХА, ШИШИЦА, ШИШИТИХА, ШИШИЧИХА, ШОШЫЧИХА — нечистый дух, чертовка; водяная чертовка; лешачиха; овинник; черт, бес; баба-яга.

«Да чтоб ее лешие в лесу удавили, чтоб шишиги в реке утопили» (Ю. Урал); «Шошычиха, лешачиха — то онно» (Печ.); «Ягабиха страшна шошычиха. Баба-яга та же шошычиха и есть» (Печ.); «Шишига свадьбу играет» (чертова свадьба) <Даль, 1882>; «Вино жрут, как шишихи» (Печ.); «Разве не видите: вон он, шишига, на часах сидит да дразнится» (Моск.); «Домовушка должен быть тот же шишига, то ись Дьявол, — по крайности прежде был шишигой, а теперь, видится, обрусел» (Урал); «Сам ли в забытьи забежал или шишиги затащили — хоть убей, не знаю. И не прошла эта история мне даром» (Урал).

Шишига, как и другие наименования с корнем шиш- (см. ШИШ, ШИШОК), — родовое, обобщающее название нечистой силы, которое может быть отнесено и к нечистому духу неопределенного облика, и к подпольнику, баннику, лешему и т. п. Шишига — злой дух в подполье дома (Арх.); нечистая сила в бане (Влад.). Обитающая в бане шишига имеет отвратительный вид, может запарить до смерти (Сарат.) (здесь шишига определенно напоминает обдериху — см. ОБДЕРИХА).

«Года три тому назад истопила матушка баню и посылает меня мыться, — рассказывает владимирская крестьянка. — Я пошла. Вхожу в предбанник, отворила в баню дверь. Гляжу, а там моется тетка Марфа, сестра покойного батюшки. Я было хотела взойти, да раздумалась. А она увидела меня, да и баит: „Пойдем, Машка, я помою тебя“. Я слышу, что голос-то не походит на теткин, скорее захлопнула дверь, да ну домой. <…> Матушка мне и баит: „Тебе и показалось, как нито шишига вместо тетки Марфы, они, баит, часто кажутся тем, кто без молитвы приходит в баню. Пойдем со мной“. Приходим в баню — нет никого. А эфто должно и впрямь мылась шишига».

По мнению В. Даля, шишига — «нечистый, бес», а также «злой кикимора или домовой, нечистая сила, которого обычно поселяют в овине; овинный домовой» <Даль, 1882>. В поверьях Ярославщины шишига — домовой бес, злой дух. Шишигу, похожую на кикимору-пустодомку, представляли ряженые во время Святок: ее изображали в «бабьем» сарафане, но без кики, с распущенными волосами; шишигой мог быть и парень, одетый по-старушечьи, в лохмотьях, с горшком на голове вместо кокошника, который разбивали <Маслова, 1984>.

В великорусских поверьях шишига нередко связана с водой и напоминает русалку. Во Владимирской губернии на Троицу было принято тайно украшать березку для шишиг. Считалось, что во время праздника шишиги-нечистые пляшут перед такой березкой.

«Шишига предстает в образе скромной, робкой, застенчивой и неповоротливой женщины, живет в воде, в болоте, часто выходит из воды на берег, а в воде то полощется, то моется… Живет иногда в лесу. Любит баню и ходит в нее, если дверь в бане оставлена без молитвы» (Костр.).

Шишихой, шишитихой, шошичихой может именовать и чертовка, а также лесной, водяной дух (лешачиха, русалка); нечистый дух неопределенного, угрожающего облика, а на Печоре — даже баба-яга.

Шишигой именуется вездесущий черт, который морочит пьяницу (Моск.) (см. ПЬЯНЫЙ БЕС). На Урале рассказывали, что Ермак Тимофеевич (слывший колдуном), «когда недоставало у него войска, выставлял против неприятелей шишигов» (чертей).