Шестой океан

На панели легко вертятся стрелки приборов. Они тут хозяева, советчики, вещуны… Олег присматривается к ним и видит, как скачут рядом какие-то цифры. Он догадывается: для экипажа ведется молчаливый рассказ о движении корабля по трассе. Вот в окошке, над которым написано «высота», вспыхивает цифра 300. Рядом, в овале, — » шкала термометра. Температура снаружи — 500 градусов тепла.

— Ой, расплавится корабль, — ухитряется выдавить из себя мальчик, облизнув пересохшие губы.

Отец слышит, но не отвечает.

Снова наступает тишина, только что-то шелестит, натужно воет за кормой. Олег знает: в это время перед ракетой раскалывается воздушный океан, звуки остаются позади, а их несет вперед огромная, бунтующая сила раскаленных газов.

Все дальше и дальше Земля. Она видна через иллюминаторы, затянутая дымной поволокой. Вон черная, длинная гряда. Кавказский хребет? Да нет грозовые тучи! Их рубцуют молнии. Олег на миг представляет, как где-то волнами перекатывается могучий гром. Это — салют в честь их полета!

Земля покачивается, отплывает в сторону и делится на две половины. На одной черная завеса — ночь, на другой сияет летний день. Такой же рубеж проходит и тут, в ракете. С одной стороны через иллюминаторы видно солнце белое, необыкновенно сверкающее, а в другие окошечки, наоборот, заглядывает мрак. Правда, он не сплошной, замешен, как тесто, на крупицах звезд. Звезды — белые, синие, багряные. И ни одна не мигает.

Земля — внизу, корабль — в космосе! Какой разгон, какой неудержимый полет. Тяжело, очень тяжело. Олег закрывает глаза. И сразу начинает кружиться голова, кажется, он падает в бездну. Хватит! Надо взять себя в руки. Глаза открываются — и снова перед мальчиком предстает мир в реальных проявлениях и красках.

Отец наблюдает за ним, ласково улыбается. Олег хочет повернуться, взмахнуть рукой, но даже для таких обычных движений не хватает сил. Терпение, терпение!

А на панели свободно и вольно покачиваются стрелки, мигают огни. Когда же, наконец, кончится перегрузка? Неужели еще не порваны цепи которыми держала Земля корабль?

Где ты, родная планета? Мальчик поворачивается к иллюминатору — и вздрагивает от неожиданности. Внизу пустота, какой-то провал. Как далеко забрались они! Вот тот конец света, которого никто и никогда не находит на Земле! Секундная стрелка часов бежит по кругу. Надо следить за ней, она отсчитывает не только время полета корабля, но и их мучения. Вот прошло сто тридцать секунд, больше двух минут. Интересно, на какой высоте они? Шестьсот пятьдесят километров! Корабль набрал необыкновенную скорость и начинает спокойный облет родной планеты. Двигатели выключены. Их сила не нужна теперь. Ракета становится искусственным спутником Земли и летит по инерции.

Первый этап путешествия закончен. Через девяносто пять минут будут вновь запущены двигатели. Ракета облетит вокруг Земли и начнет пробиваться дальше, к Малой Луне.

Как легко стало — прямо гора с плеч. Олег слышит спокойный бубнящий бас. Говорит Денисов. С кем? Отец нажимает кнопку, и диван Олега становится креслом. Все сидят, привязанные, как летчики, тесемками. Впереди, возле штурмана, светится огромный экран. На нем двигаются чьи-то фигуры, светятся лица каких-то людей. Иван Иванович Денисов поворачивает рычажки аппарата. Экран мельтешит, рвется на серебристые полоски. И вот из глубины неожиданно выплывает новый рисунок. Как не узнать — это Галактика, космодром.

Люди еще не разошлись, стоят, волнуются, жадно следят за их ракетой. Неужели они что-то видят? Вряд ли! Просто воображением провожают их в далекий путь, полными восхищения взглядами желают счастья и удачи.

Иван Иванович настраивает телевизофон на новую волну. Весь экран занимает голова человека. Волосы вьющиеся, черные, лицо приятное, с веселой улыбкой.

— Все в порядке, — говорит ему Денисов. — Летим по графику. Скорость семь и девять десятых километра в секунду. Перегрузку перенесли легко. Под нами Урал. На орбиту Малой Луны выходим через восемьдесят восемь минут. Привет Земле из космоса!

Человек радостно машет рукой и тает в тумане. Разговор окончен! Олег смотрит в круглое окошко, хочется увидеть Урал. Напрасное старание: Земля уже стала небесным телом — огромным шаром, занимающим добрую половину неба. С восточной стороны на него набегает черная тень. Чудно, как в сказке. Освещенная часть Земли в необыкновенном бело-голубом сиянии. Там, где густеет тень, у самой кромки Земли, тянется длинный хвост.

— Папа, посмотри, — показал рукой Олег. — Дымится Земля. Там буря?

— А-а, — посмотрел в иллюминатор Виктор Сергеевич, — вот ты о чем. Нет, не буря, сынок! Это так завихряется наша атмосфера.

— От чего?

— А если самому подумать?

— Наверно потому, что Земля вертится.

— Правильно. Центробежная сила нашей планеты отбрасывает слой воздуха в сторону. Он вытягивается и мы видим голубой газовый шлейф. Он такой огромный, что часть воздуха теряется совсем…

— Как это? — удивился Олег.

— А вот как. На высоте тысячи километров — зона рассеивания, своеобразная граница. Как и на всякой границе, тут есть перебежчики. Это молекулы воздуха. Почувствовав, что Земля притягивает их слабо, они иной раз переходят границу и навсегда исчезают в космосе.

Олег даже затаил дыхание. Смотри ты! Такая утрата, должно быть, опасна для Земли. Он сказал об этом отцу. Тот повел плечами и спокойно ответил:

— Твоя тревога, Олег, имеет основания, но мы можем считать себя счастливчиками. На нашей планете атмосфера есть и будет вечно. А вот некоторым планетам не повезло. На Меркурии, скажем, нет. А была! Прошли миллионы лет, и он оголился, помертвел. Сейчас быстро теряет свою газовую оболочку Марс. Почему так происходит? Бегство молекул из атмосфер этих планет объясняется просто: слабое притяжение. Можешь сравнить: чтобы убежать от Земли, молекуле надо развить скорость, как и космической ракете: одиннадцать километров в секунду, а, скажем, с Марса — шесть километров.

— И все же на Земле с каждым годом воздуха становится меньше? — спросил Олег.

— Не с каждым годом, а с каждой секундой, — поправил отец. — Но это не беда. В воздухе мы никогда не будем ощущать недостатка. На Земле много газовых источников. Они пульсируют, дышат. Только под Саратовом горючего газа добывается столько, если не больше, сколько теряет воздуха вся Земля.

Мальчик с облегчением вздохнул. Смотри ты, как все интересно! Теперь для него Земля существовала не как бесконечный, необъятный мир, а как обыкновенный школьный глобус, на который можно смотреть со стороны, изучать его и не обособленно, а в связи со всей вселенной.

Ракета продолжала полет. Никто не поднимался со своих кресел: надо еще включать двигатели, чтобы подойти ближе к Малой Луне. Олег с любопытством глядел на панель управления.

— Кто же управляет ракетой? — повернулся он к отцу.

— Сама летит…

— Как сама? — удивился мальчик. — Куда же мы тогда залетим? — И, увидев в глазах отца веселые огоньки, воскликнул: — Ты обманываешь!

— Посмотри на штурмана. Что он делает? Ничего!

Штурман в самом деле сидел с беззаботным, спокойным видом и только время от времени поглядывал на овальный матовый экран да на карту, что лежала перед ним на покатом низком столике.

— Видишь, он следит за радиолокационной установкой, — объяснил отец. Полеты в межпланетном пространстве таят немало опасностей. Ты же слышал о метеорах? Летают они тут, как снаряды. Прозеваешь — и пиши пропало! Помогает штурману радиолокатор. Это — бдительный часовой, видит далеко-далеко. А когда метеор замечен, он уже не страшен. Включаются магнитно-лучевые пушки — жах! — и в пыль. Метеор, даже самый маленький, с горошинку, свободно пробивает сталь. Да и ничего удивительного — ведь он летит со скоростью двадцать, а то и восемьдесят километров в секунду.

— Вот это скорость! — прошептал мальчик.

Он тревожно посмотрел по сторонам. За иллюминаторами стояло темно-фиолетовое, почти черное небо. И сколько он ни присматривался, не видел никаких метеоров.