Страница 66 из 69
Сегодня весь день болит голова. На улице – то дождь, то солнце.
И 14-го – то же самое. Тоска. Если бы без Микки – я бы пошла гулять. Надо будет брать его сумку. В 5 часов пошла обедать – там за столом всяческие компании. А я – одна. Как всегда.
Вечером на концерте Миши Козакова. Слишком взволнован. С ним опять очередная молодая девушка. Хорохорится. Хорошо читал Бродского: 1) «Письмо другу» – переводчику (переводил «Вся королевская рать» и т. д.) – пока неопубликовано, а может быть, есть в журнале. 2) «На смерть друга». Я подумала, что можно из Бродского сделать программу в письмах (и «Нынче ветренно»). И Бродский «2 часа в резервуаре».
Потом цикл – мысль:
Начал с Тютчева «Молчи, скрывайся и таи». Затем, что Тютчев был почти забыт и его открыли символисты, в частности Блок.
«Ночь, улица, фонарь, аптека».
Дальше сразу Ахм.: «Он прав, опять фонарь, аптека» и Бродский в 64-м «Ночь, камера, волчок / Херачит мне в зрачок».
Перекидывался небрежно умными цитатами: Ахм. про Пушкина – «Поэт незаменимых слов».
О т. н. «Темных местах» в «Поэме» и на примере Бродского рассказал.
Интервью Бродского в Париже – спросили про В.В. Бр. – Он поэт. Хорошие рифмы. Жаль, что пел. Нет, впрочем, не жаль.
Или Пушкин (о Грибоедове) – «В России память о великих людях быстро проходит».
Или Пестель в разговоре с Пушкиным в 21 г. в Кишиневе – «Я материалист душой, но возражает разум» (по-французски) и прочел Давида Самойлова об этой встрече «Пушкин-Пестель» («я душой материалист, / но протестует разум»).
А начал с Пушкина «Дар напрасный».
И сразу Пастернака («Я люблю актера в славе»).
Лермонтов «Ночевала тучка золотая» (но я думаю, это он читал своей девушке).
Мандельштам «Сядь, Державин».
Можно взять циклы поэтов о Пушкине.
Купить Козакова «Третий звонок».
Итак: умен, суетен не по годам, ажиотажен, программа не выстроена, много рассуждений, особенно не нужны в начале и не нужны оправдания.
И, конечно, не нужно было петь под собственный диск «Капитан, капитан» – тут он превратился в старого еврея, особенно когда начал танцевать. После концерта подойти к нему постеснялась, а сейчас, если встречу – поцелую в благодарность. Встретила через несколько дней – просто поздоровались. Он с очередной молодой женой. Приехал Володя 16-го. Я была в парке – фото для «Hello» с Микки.
19-го.
Моя коленка болит. Сегодня опять ходила к медсестре. Она помазала мазью Вишневского. Вечером нарывает. Днем с Володей посмотрели «Возвращение» – очень хороший фильм.
Ремарка
А что касается примет… то как им не верить. Этот найденный крестик на берегу. В один год я похоронила кота, который у меня жил около 20 лет, моего любимого пекинеса Микки, и 1 ноября 2005 года умерла моя мама. Я в это время была на гастролях в Израиле. И в этот день я буквально умирала, а когда вечером поехала на концерт (в другой город), то забыла взять с собой костюм, стихи и кассету с музыкой. Концерт не отменили – я часа два занималась импровизацией.
3 ноября поздно вечером я прилетела в Москву, и только тогда мне сказали, что мама умерла, и что завтра утром похороны.
Когда мы подъехали к моргу, меня удивило большое количество людей, и, оказывается, они все приехали к моей маме. Они были из университета, с ее кафедры, где она уже не работала около двух лет, но пришла в университет еще до войны. Они все ее очень любили. Хотя она была всего лишь младшим научным сотрудником или просто – секретарь-лаборантка.
Кортеж с гробом проехал мимо ее любимого факультета, где на входе стояла толпа и провожала ее.
Поминки были на кафедре, куда я не пошла – была серьезно больна.
Из дневников 2004 года
25 октября
Утром вылетели в Нью-Йорк для проведения «Русских вечеров», которые организовал Стас Намин. Летим вместе с Андреем Вознесенским и Зоей Богуславской. Меня с Андреем и Зоей поселили в отдельной гостинице в центре. В 15 ч. с Сергеем Даниляном еду на радио «Новая жизнь» – интервью в прямом эфире. В 17 ч. – интервью для журнала «Метро». Все очень четко организовано. Ни одной свободной минуты.
26 октября
В 11 ч. уже надо ехать для интервью в RTVi. Вела моя бывшая ученица по Щукинскому училищу. Она эмигрировала сначала в Израиль, а потом в Америку. Подарила мне хороший тон для TV. В 17 ч. – открытие фестиваля и выставки. Кино: «Барышня и хулиган». Очень там хорош Маяковский, такой молодой герой. Андрей Вознесенский не может ходить сам – он набирает скорость и падает. Его нужно кому-нибудь держать. Я его вела под руку. Голова у него ясная, но он не понимает своей болезни. Потом прием в нашем консульстве.
27 октября
Не пошла на какие-то мероприятия, типа выставок и анимационных фильмов. Погуляла по городу. Не удержалась от покупок. Посидела в любимом кафе (народу много) и вечером на концерт Андрея Вознесенского. 2 микрофона, но все равно – не слышно.
В 23 часа опять на RTVi – прямой эфир.
28 октября
Днем свободна. Отравилась чем-то за завтраком. Плохо. В 19 ч. в театре Row Kirk мой концерт «От Пушкина до Бродского». Подъезжаем к театру к 17 ч. – там стояли две русскоговорящие женщины (одна приехала из Канады), попросились на концерт – билетов в кассе уже нет. Я их привела. Все не подготовлено. Радиста нет. Кто-то из обслуживающих мальчиков стал мне помогать с музыкой, от неопытности стер часть моей кассеты. Перед началом зашел Стас Намин – я на него накричала. В зале Зоя Богуславская, жена Березовского (приехала инкогнито), Наташа Нестерова (художница) и т. д. Неплохо, но длинно для них. Надо бы делать в одном отделении. Устала. Потом в «Русский самовар». Я, помню, здесь была давно с девочками после моего несостоявшегося концерта – никто не пришел, все ушли в этот вечер на Кашпировского. Я сказала тогда, что больше не буду выступать перед эмиграцией. И долго держалась.
29 октября
В 11 ч. – на радио (русское) – интервью. Тоже помню, как много лет назад у меня здесь брал интервью друг Высоцкого и потом меня отвозил в аэропорт. Очень светлое ощущение осталось. Но его уже здесь нет. Он был, как ни странно, русский. Эмиграция, в основном, здесь с еврейскими визами.
Говорила долго по телефону с Томом, он не приедет: болеет сестра и вообще – хандра. Очень его понимаю, хотя и жаль, что не приехал на мой концерт.
30 октября
Вечером в Lincoln Center – большой концерт из наших. Мы с Зоей и женой Березовского с подругой в лимузине долго не могли припарковаться. Народу много. Но концерт не очень хороший. Правда, был гениальный балалаечник (Алексей Архиповский) из провинции. Я не подозревала, что можно так играть на балалайке. Виртуоз. Я потом наговорила ему кучу комплиментов. Маквала спела не очень хорошо (перекричала), и очень не выгодно ей выходить на сцену с Лилей Могилевской (оперетта). Плохо танцевала Волочкова и много ее номеров. Кто-то ее раскручивает, но, по-моему, бесполезно. Потом большой прием. Встретила Анну Кисельгоф, поговорили как малознакомые. Она на меня в обиде. Почему – не знаю. Не стала, естественно, выяснять.
31 октября
В 17 ч. в театре «Row Studio» опять мой концерт «Поэма без героя» Ахматовой. Слушали, как ни странно, хорошо. Там же после меня Зоя Богуславская: «Владимир Маяковский, Лиля Брик, Татьяна Яковлева». Весь знакомый набор сплетен. В зале сидела дочь Маяковского с сыном. По-русски оба ни бум-бум. Они огромные. Про Татьяну Либерман я много знала и встречалась в прежние мои приезды. Опустила открытку Тому.
1 ноября
В Москву. Я приняла снотворное и проспала всю дорогу, благо, что в бизнес-кресле много места.