Кровавый алмаз (сборник)

Но я не очень боялся – скорее всего они, прежде чем прибегать к таким грубым мерам, попытаются использовать ключевые слова доктора Ашборна. Ведь по убеждению моих противников телефон сейчас был для меня не менее смертоносен, чем снайперская винтовка. И лишь после того, как они убедятся, что колдовские методы старого шарлатана дали осечку, высовываться из окна станет для меня действительно опасным.

Однако, я послушно отошел от источника животворного кислорода и направился к плите, чтобы приготовить своему гостю и себе по чашечке кофе.

– Как ты собираешься поступить? – спросил Гриша, маленькими глотками смакуя горячий, ароматный напиток. – Я думаю, что тебе следует уйти на дно и затаиться. Чем позже твои друзья из компании Адамса смогут установить с тобой контакт, тем позже они обнаружат твою "устойчивость против гипноза" и, следовательно, тем позже начнут охотиться за тобой уже не по телефону, а, выражаясь фигурально, впрочем, может быть и буквально, с ножом в зубах.

Иногда мой приятель выражался хоть и фигурально, но очень красочно. Я представил себе толстяка, ползущего за мной с кривым пиратским кинжалом и черной повязкой на глазу, и невольно улыбнулся. А зря, как показали дальнейшие события.

– Логика у тебе железная. Но не могу же я всю жизнь просидеть на этой верхотуре, дыша через форточку. Пройдет несколько дней, и за мной начнут охотиться не только люди Кутера и Адамса, но и бандиты Грегора. Похоже, он завербовал к себе на службу киллеров Костлявого Мака, грозы здешних мирных обывателей. А если подождать еще, к ним подключатся и наши люди. Рано или поздно, а кто-нибудь из них меня найдет.

В знак согласия Гриша молча кивнул головой, так как рот у него был забит бутербродом. Наступила тяжелая тишина.

– Ты знаешь, что такое встречный пал? – задал вопрос мой неугомонный друг, справившись с куском ветчины, вложенной между двумя ломтями прожаренной булки. – Впрочем, откуда тебе это знать, дитя каменных джунглей!

– Представь себе, знаю. Хоть я и родился в цивилизованном краю – в отличие от некоторых чалдонов, грубой деревенщины, – но много путешествовал, а странствуя по свету, не закрывал глаза. Встречный пал это способ борьбы с таежным пожаром, когда в непосредственной близости от фронта огня поджигают полосу леса. Тяга, создаваемая пламенем основного пожара, заставляет второй устремиться к нему навстречу, они сталкиваются и, не находя перед собой пищи, огневой вал гаснет.

– Вот именно, гаснет.

– Но какое отношение… Слушай, а ведь это мысль!

– Великолепная, гениальная мысль, – скромно согласился Гриша. Наконец-то дошло до тебя. Странствуя по свету, ты, может, и приобрел кое-какой опыт, хотя, думаю, все это ты вычитал в книжках, помнится, у Жюля Верна или Майн Рида описан такой способ, но мозги у тебя остались неповоротливыми. Мало знать – по опыту или из книг – надо уметь в нужный момент вспомнить нужную информацию. Вот я…

– Ну, пошел хвастать! Успокойся, я признаю, что ты придумал хорошую штуку.

– Что бы ты делал без меня? Учись, сын мой, пока я жив, и с почтением относись к старшим.

– Но как мы сообщим людям Грегора, что за мной охотится Адамс? Ты ведь это имел в виду, говоря о "встречном пале"?

– А ты что, решил, будто я собираюсь с четырех концов поджечь Сидней, чтобы ты в суматохе смог скрыться? Конечно, я предлагаю столкнуть лбом эти две веселые компании – пусть немного пошерстят друг друга.

– Идея хороша, но как воплотить ее в жизнь?

– У тебя есть какой-нибудь выход на Грегора?

– Нет, ты же знаешь. Они всегда сами звонят мне. Впрочем, можно попробовать позвонить по тому номеру, который был указан на записке. Помнишь, я тебе рассказывал, как нашел ее за щеткой «дворника» моей машины, когда вернулся из Новой Гвинеи.

– Ты помнишь этот номер?

– Обижаешь! Конечно, помню, хоть и звонил по нему только один раз, после чего спрятал бумажку в сейф – вдруг пригодится.

– Я могу пойти и достать ее.

– Нет, это опасно. Да и ни к чему, говорю тебе, я помню номер.

В подтверждение своих слов я назвал его.

– Слава Богу, хоть память у тебя не отшибло. Ну, так позвони и попроси у них помощи. Скажи, что Адамс собирается убить тебя за то, что ты связался с ними, что он в ярости от того, что они сожгли его дом, убили Робинса и Ларри, наплети еще что-нибудь…

– Нет, это слишком грубо.

– Простота признак гениальности. А что ты хочешь предложить?

Колеблясь, я взглянул на него. То, что хотел предложить я, ставило моего друга в опасное положение, и я не знал, имею ли на это моральное право… Еще подумает, будто я хочу воспользоваться своим временным положением руководителя нашей маленькой группы… Но я упустил из вида проницательность своего приятеля. Мы столько времени были знакомы, так долго работали вместе, что иногда он прямо-таки читал мои мысли.

– Ладно, старик, не грызи свою душу, не терзайся совестью. "Сегодня ты, а завтра – я!" – фальшиво пропел он, сделав театральный жест в сторону воображаемого зала.

Мы обсудили кое-какие детали моего плана, уточнили подробности, прорепетировали диалоги, и Гриша покинул мое убежище.

18

Летели дни, крутясь проклятым роем…

А.Блок

Весь следующий день прошел для меня в томительном ожидании. Я не знал, как быстро удастся Грише связаться с Адамсом и кем-нибудь из людей Грегора и выполнить первую часть задуманной нами операции – снабдить взрывоопасной информацией обе "заинтересованные стороны".

Наступил вечер, но Гриша не появлялся, не звонил… Вопреки правилам, которые я когда-то выработал для себя с трезвым учетом склада своей психики и недостатков характера, правил, которых я обычно неуклонно придерживался, теперь я мучительно перебирал в уме всевозможные варианты событий. И находил, как и следовало ожидать, массу ошибок и упущений в нашем плане, исправить которые не было уже никакой возможности. Как ни старался я отвлечься и думать о чем-нибудь другом, сосредоточиться на занимательной телевикторине, посвященной Шекспиру – тема, которая при других обстоятельствах наверняка захватила бы меня – мои мозги, подобно "пимиентским блинчикам", шлепались на ту же сковородку то одним, то другим боком.

Я внимательно прослушал выпуск вечерних новостей, но ничего такого, что могло бы свидетельствовать об успешном начале выполнения Гришей его психологической диверсии, в нем не было. Ни нападений, ни загадочных убийств, ни взрывов автомашин. Как ни печально, Сидней пока что жил обычной мирной жизнью. Самым серьезным правонарушением был пьяный скандал в одном из портовых баров, да и тот учинили иностранные моряки, кстати, мои соотечественники.

Гриша появился только утром. Он сиял, как новенькая копейка, из чего я сделал заключение, что дела наши плохи. К счастью, я ошибался, забыв непредсказуемый характер поведения моего веселого друга.

– Порядок, старик! Они заглотили приманку.

– С кем ты говорил?

– Во-первых, с нашим общим другом мистером Адамсом. Он страшно обеспокоен твоим «похищением», но надеется, что полиции удастся тебя освободить до того, как гангстеры Костлявого Мака выпустят из тебя кишки говорят, это их любимая забава, они, кажется, чувствуют себя наследниками Джека-Потрошителя. Мистер Адамс готов задействовать все свои связи, все влияние, чтобы помочь нам, а заодно разгромить эту "язву на теле Сиднея", как он выразился. Мой человек в банде, сказал он, может при этом оказаться настоящей находкой. Слушай, мы забыли придумать имя этому "моему человеку"!

– Адамс не предлагал тебе подключиться к делу "Спейс Рокит Системс"?

– Нет, об этом речи не было. Не бойся, я не проговорился, что знаю, какие мрачные преступления тебя с ним связывают, что вы с ним – одна гнусная шайка и что ты не просто его хороший знакомый, а, можно сказать, соучастник.