Страница 4 из 74
Созданное в 1924 году Общество изучения межпланетных сообщений явилось первой организацией подобного рода не только у нас в стране. Лишь в 1926 году в Австрии появилось Общество высотных исследований. А в Германии Общество космических полетов было основано и того позже — в 1927 году.
Застрельщикам, «первым забежчикам» ракетных исследований удалось всколыхнуть общественное мнение, увлечь людей заманчивыми и в то же время вполне реальными перспективами космонавтики.
Лед тронулся. Начинался этап больших работ: человечество приступало к практическому осуществлению идей Кибальчича и Циолковского.
Сердце… Это тоже двигатель
…Худое, чуть аскетическое лицо. И взгляд — неповторимый взгляд неистового мечтателя, неутомимого исследователя, одержимого одной большой идеей.
Таким его высек скульптор из оранжево-красного гранита, вдохнув в холодный грубый камень живой порыв человека, мягкого, скромного и в то же время упорного, энергичного.
Таким он запомнился друзьям, провожавшим его весной 1933 года на поезд в Кисловодск. Сотрудники едва убедили уставшего от хлопот, измотанного недосыпанием Цандера внять рекомендациям врачей.
И вот теперь лежит он, прикованный к больничной койке, бледный, осунувшийся, с холодной испариной на лбу.
А за окном — мартовское небо. Кибальчич тоже, должно быть, с тоскливой жадностью обреченного глядел и не мог наглядеться на мартовское небо, мечтая о заветной поре, когда бездонную голубизну прочертят белесые трассы ракет. Впрочем, что за странные аналогии? Ведь тот, узник, молодой, сильный, сознательно шел к неминуемой гибели. Его ждали отнюдь не врачи фешенебельного курорта. Его ждали палачи. Ибо любовь к жизни была в нем побеждена ненавистью ко всему, что эту жизнь отравляло, делало ее невыносимой. Та же ненависть одолела и другую его страстную любовь — к небу.
А ведь он был только на три года старше Циолковского. Кибальчичу было бы всего 63 года, доживи он до победы великого дела, за которое отдал жизнь.
Теперь и другая его мечта близка к осуществлению.
Не за горами время, когда первые ракеты понесутся к иным планетам. Конечно, работы еще непочатый край. Трудности на каждом шагу — большие и малые, научно-технические и сугубо материальные, денежные.
Впрочем, разве остановят они тех, кого Циолковский назвал «энтузиастами великих намерений»?
«Группа инженеров, работающих даром». Так в шутку расшифровывают эти парни название своей организации — ГИРД, Группы по изучению реактивного движения. Бескорыстные, самоотверженные, с такими людьми можно горы свернуть. Их уже многие десятки, в одной только Москве около 60 человек.
И это не просто энтузиасты. Среди них есть настоящие профессионалы, хотя дело, за которое они взялись, совсем еще новое, оно только-только начинает развиваться у нас и за рубежом. Вот, например, Сергей Королев. Молодой, но уже проявивший себя с наилучшей стороны, подающий большие надежды специалист. Конструктор высшего ранга.
Прирожденный организатор. А другие гирдовцы — разве мало среди них одаренных инженеров и ученых? М. К. Тихонравов, Ю. А. Победоносцев, А. И. Полярный, Е. С. Щетинков, В. С. Зуев, Л. С. Душкин, Е. К. Мошкин, Б. И. Черановский, М. С. Кисенко…
ГИРД создан и в Ленинграде. Н. А. Рынин, М. В. Гажала, В. В. Разумов, Е. Е. Чертовский, И. Н. Самарин, Я. П. Перельман… Коллектив, ровесник московского, родился в 1931 году, в том же городе, где ровно полвека назад бесстрашно встретил смерть Николай Кибальчич. Там же в 1928 году по инициативе Н. И. Тихомирова организована Газодинамическая лаборатория, где работают Б. С. Петропавловский, В. А. Артемьев, Г. Э. Лангемак, Л. Э. Шварц, В. И. Дудаков… А помощь крупных ученых, профессоров Н. А. Рынина, Б. С. Стечкина, В. П. Ветчинкина, А. В. Квасникова, Ф. И. Франкля, Б. Н. Юрьева, многих других?
Да, уже не отшельники-одиночки — когорта конструкторов, изобретателей, проектировщиков. Уже не абстрактные теоретические идеи, вернее, не только они одни питают умы — получены конкретные экспериментальные результаты. И государство по мере сил помогает. Осоавиахим выделяет средства.
Цандеру не суждено было подняться. 28 марта 1933 года его не стало. Но разве смерть могла унести в небытие дело неистового искателя?
17 августа 1933 года поднялась в небо первая советская ракета. Она была сконструирована М. К. Тихонравовым. Вот ее характеристики: длина — 2,4 метра, диаметр — 18 сантиметров, стартовый вес — 19 килограммов, полезный груз (приборы и парашют) — 6,2 килограмма, топливо — 5 килограммов.
Двигатель работал на жидком кислороде и «твердом», вернее, желеобразном бензине (в горючем была растворена канифоль). Действовал он 18 секунд, развивая тягу 52 килограмма.
Какими скромными кажутся эти цифры по сравнению с техническими данными современной космической ракеты! «Огромную ракету „Восток“, высотой в 38 метров, пришлось установить наклонно, иначе она помешала бы полетам над аэродромом», — делилась впечатлениями о советском экспонате на XXVII Международном салоне авиации и космонавтики в мае 1967 года французская газета «Орор».
«Нью-Йорк таймс» писала, что этот сложнейший агрегат, в котором 20 двигателей могут быть запущены одновременно и работать с изумительной точностью, развивая одинаковую тягу, произвел должное впечатление и на американцев, создавших, наконец, собственные могучие ракеты. 20 миллионов лошадиных сил в упряжке — такая мощность даже не умещается в сознании. Но великое начинается с малого…
25 ноября 1933 года бригада гирдовцев собралась на заснеженной лесной опушке под Москвой.
Узкое серебристое тело ракеты, установленное на пусковом станке, нацелено в зенит. Баки заправлены, люки задраены. Люди укрыты в блиндаже.
— Контакт!
Огненный поток газов опалил стылую землю.
Плавно скользнув по направляющим, ракета взмыла к облакам. «ГИРД-Х» — стояло на одном из крыльев ее оперения. Она весила 29,5 килограмма.
Двигатель ее работал на спирте и жидком кислороде.
И вот она замерла навеки в стремительном броске у того самого гранитного бюста, что стоит на Кисловодском кладбище над могилой Цандера.
«Вперед, товарищи, и только вперед! Поднимайте ракеты все выше, выше и выше, ближе к звездам», — звал Цандер гирдовцев, лежа на смертном одре.
Четырнадцать минут до старта
Крафт Эрике, специалист в области ракетной техники, прав: «Если бы первые экспериментаторы могли представить себе истинный объем работы в избранном ими направлении, то они, возможно, и не решились бы начать ее с теми ничтожными средствами, которые они имели».
— Вот обычная паяльная лампа. Ей ли решать космические проблемы? Впрочем, почему бы и нет?
Мало ли крупных открытий сделано физиками с помощью веревочек, проволочек, всевозможных деревяшек, жестянок и прочих «хитроумных» приспособлений?
И цепкий инженерный ум Цандера увидел в неказистом инвентаре медника нечто большее, чем просто паяльную горелку. «Опытный ракетный первый» (ОР-1) — так назвал он свой двигатель, построенный на основе паяльной лампы. «Двигатель»? Не громко ли сказано?
Справедливости ради следует заметить, что у паяльной лампы оказались заимствованными лишь бачок с насосом да подогреватель. Основной узел ОР-1, камеру сгорания, Цандер рассчитал, спроектировал и изготовил сам. По существу, это была трубка, окруженная металлическим кожухом. В нее из бачка через струйный распылитель впрыскивался бензин. Жидкий поначалу, он переводился в пар с помощью теплообменников. Навстречу ему через специальный штуцер сопла нагнетался под давлением воздух. Подача горючего и окислителя не в жидком, а в газообразном виде характеризует, по словам Е. К. Мошкина (одного из бывших гирдовцев), «перспективность взглядов Цандера».