Нейромант (сборник)

Тогда он позвонил по токийскому номеру.

В трубке женский голос что-то сказал по-японски.

– Ловчила дома?

– Рад тебя слышать, – вступил в разговор Ловчила. – Я ждал твоего звонка.

– Тут появилась музыка, которую ты хотел. – Кейс посмотрел на холодильник.

– Очень рад. Но у нас проблемы с наличностью. Ты можешь подождать?

– Слушай, мне очень нужны деньги…

В трубке раздались короткие гудки.

– Ну ты говно. – И Кейс с сомнением уставился на дешевый маленький пистолет. – Странно это все, – добавил он. – И чем дальше, тем страньше.

Держа руки в карманах, причем одна рука сжимала пистолет, а другая – алюминиевый контейнер, Кейс вошел в «Тац». До рассвета оставался еще добрый час.

Прислонившись к стенке, взгромоздив все свои сто двадцать кило на скрипучий стул, Рац сидел за дальним столиком и пил из пивной кружки минералку «Аполлонарис». За стойкой работал бразилец Курт, который присматривал за несколькими, в основном тихими, пьяницами. Рац поднял надсадно гудящим протезом кружку, сделал глоток и поставил ее на место.

– Плохо выглядишь, дружище артист, – сказал он, демонстрируя непотребное содержимое своего рта.

– Наоборот, я чувствую себя отлично, – улыбнулся Кейс, и его лицо стало похоже на оскаленный череп. – Сверхотлично.

Он плюхнулся на стул напротив Раца, по-прежнему держа руки в карманах.

– Ага, и ты шляешься с места на место в своем переносном бомбоубежище из водки и стимуляторов. Наилучшая защита от неприятных эмоций?

– Слушай, отстал бы ты от меня со своими шуточками. Уэйдж тут не пробегал?

– Защита от страха и одиночества, – продолжал бармен. – Прислушайся к своему страху. Может быть, он – твой друг.

– Ты ничего не слышал о потасовке в аркаде, Рац? Кого-нибудь ранили?

– Кто-то порезал охранника. – Бармен равнодушно пожал плечами. – Вроде девица какая-то.

– Я хочу поговорить с Уэйджем, Рац. Я…

– Да? – Губы бармена неожиданно сжались в прямую линию. Он смотрел мимо Кейса на входную дверь. – Сейчас поговоришь.

Перед внутренним взором Кейса неожиданно сверкнули сюрикэны. В голове звенел проглоченный за день декс. Пистолетная рукоятка стала скользкой от пота.

– Герр Уэйдж. – Рац медленно протянул вперед свой розовый манипулятор, как будто ожидая рукопожатия. – Какая огромная честь. Вы у нас такой редкий гость.

Кейс обернулся и посмотрел Уэйджу в лицо. Загорелая, ничем не приметная маска. Его глаза, искусственные, цвета морской волны (трансплантаты фирмы «Никон»), ничего не выражали. Уэйдж был одет в темно-серый шелковый костюм и на каждом запястье носил по простенькому платиновому браслету. Его сопровождали два почти одинаковых молодых парня, руки и плечи которых раздувались от искусственных мышц.

– Как поживаешь, Кейс?

– Джентльмены, – сказал Рац, поднимая со стола розовой клешней пепельницу, полную окурков, – я не хочу здесь никаких неприятностей. – Толстая, из ударопрочной пластмассы пепельница рекламировала пиво «Циндао»; она жалобно хрустнула в клешне Раца, на стол посыпались окурки и зеленые осколки. – Вы меня понимаете?

– Эй, папаша, – сказал один из парней, – уж не хочешь ли ты испытать эту штуковину на мне?

– Не старайся целиться в ноги, Курт, – негромко кинул Рац.

Только теперь Кейс увидел, что стоящий за стойкой бразилец навел на троицу райот-ган фирмы «Смит-и-Вессон». Ствол ружья, сделанный из тонкого, как бумага, сплава, плотно обвивала стеклянная нить, а калибр был столь велик, что в дульное отверстие свободно проходил сжатый кулак. В решетчатом открытом магазине виднелись пять толстых оранжевых патронов с «желейными» пулями.

– Теоретически несмертельно, – сказал бармен.

– Слушай, Рац, – заговорил наконец Кейс, – за мной должок.

– Ничего ты мне не должен, – пожал плечами Рац. – А этим, – он сверкнул глазами в сторону Уэйджа и его дружков, – следовало бы получше знать правила. В «Тацубо» никого не мочат.

Уэйдж примирительно кашлянул:

– Никто никого и не собирался мочить. Мы только хотели поговорить о деле. Мы с Кейсом партнеры.

Кейс вытащил пистолет и навел его Уэйджу в пах:

– Мне сказали, ты хочешь меня убить.

Розовая клешня обхватила пистолет, Кейс беспрекословно его выпустил.

– Слушай, Кейс, ты дурак или сроду так? Что это за чушь, будто я собираюсь тебя убить? – Уэйдж повернулся к своим телохранителям. – Вы, двое, отправляйтесь в «Намбан». Ждите меня там.

Кейс наблюдал, как парочка проследовала к выходу, теперь, кроме них, в баре оставались только Курт за стойкой да пьяный матрос, свернувшийся калачиком на полу. Ствол «смит-и-вессона» проводил двоих к двери, а затем опять вернулся к Уэйджу. Магазин «вальтера» со стуком упал на стол. Держа оружие клешней, Рац здоровой рукой выколупывал патрон из патронника.

– Кто сказал, что я собираюсь тебя пришить, Кейс? – спросил Уэйдж.

Линда.

– Кто тебе такого наговорил? Кто-то пытался тебя подставить.

Матрос застонал и изрыгнул фонтан блевотины.

– Вышвырни его отсюда, – приказал Рац Курту, который закуривал, сидя на краю стойки; ружье лежало у него на коленях.

Внезапно Кейс почувствовал, что ночь навалилась на него, мокрый тяжелый песок надавил на глазные яблоки. Он вынул из кармана алюминиевый контейнер и протянул его Уэйджу:

– Все, что у меня есть. Гипофизы. Если постараться, можно толкануть за пять сотен. Остальные мои деньги были вложены в кое-какие файлы, но там, похоже, полный прогар.

– Слушай, Кейс, ты не болен? – (Контейнер исчез во внутреннем кармане темно-серого пиджака.) – Я хотел сказать, ладно, мы в расчете, но у тебя нездоровый вид. Такое ощущение, словно о тебя вытирали ноги. Шел бы ты и поспал.

– Надо бы… – Кейс встал, и бар закачался перед глазами. – У меня было еще пятьдесят. Но их я отдал одной подруге.

Он по-дурацки хихикнул. Затем взял со стола магазин, отдельный патрон, положил их в один карман, а пистолет засунул в другой.

– Пойду к Шину, заберу залог.

– Лучше иди домой, – как-то смутившись, произнес Рац и сел; многострадальный стул жалобно заскрипел под его огромным телом. – Артист. Иди-ка ты домой.

Проталкиваясь в дверь, Кейс спиной чувствовал, что они смотрят ему вслед.

– Вот же сука, – сказал Кейс, глядя, как небо над Сигой приобретает розовый оттенок.

Голограммы Нинсэй, подобно ночным призракам, одна за другой исчезали перед наступающим рассветом, а неоновые вывески погасли уже почти все. Кейс отхлебнул из пластмассового стаканчика крепкий черный кофе, купленный на улице у лоточника, и вновь посмотрел на восходящее солнце.

– Улетай-ка ты отсюда, милочка. Город вроде этого – для тех, кто предпочитает катиться по наклонной.

На самом деле все было гораздо сложнее, и едва ли стоило на нее злиться. Просто Линде был нужен билет домой, а то, что лежало в оперативке его «хитачи», обеспечит ей необходимую сумму – если найдется покупатель. А с пятидесяткой – так это вообще красивый номер: ведь она чуть было ее не вернула – наверняка уже зная, что вскоре обчистит его до нитки.

Когда Кейс вышел из лифта, в холле «Дешевого отеля» сидел все тот же мальчуган. Правда, уже с другим учебником.

– Эй, приятель, – крикнул ему Кейс, – можешь ничего не рассказывать. Я уже все знаю. Приходила хорошенькая дама и сказала, что я дал ей свой ключ. И предложила неплохие чаевые – скажем, пятьдесят новых?

Мальчик оторопело уставился на клиента.

– Женщина, – сказал Кейс и провел по лбу мальчишки большим пальцем. – Белая. – Он широко улыбнулся.

Мальчишка заулыбался в ответ и закивал.

– Спасибо, задница, – бросил Кейс и направился к лестнице.

Замок долго не хотел открываться. «Наверное, испортила, когда вскрывала, – подумал Кейс. – Начинающая». Сам-то он отлично знал, где взять «черную коробочку», которая могла открыть в «Дешевом отеле» любую дверь. Когда он наконец забрался внутрь, вспыхнули лампы.