Страница 9 из 17
Однако даже раненый, Ленин, пока он был в Кремле, мешал Свердлову. И тот решил отослать его подальше, в Подмосковье, «заботясь» о здоровье Ильича. Напрашивается прямая аналогия с ситуацией лета-осени 1917 года, когда он сначала спровадил его в Разлив, а потом – в Финляндию, «тревожась» о личной безопасности товарища Ленина. Владимир Ильич начал вставать с постели, а 16 сентября уже участвовал в заседании ЦК и Совнаркома. Казалось бы, Свердлову нужно только радоваться этому обстоятельству: Ильич вернулся к работе! Он освободил бы его от непомерной нагрузки… Ан нет. Где-то в середине сентября 1918 года он вызывал к себе коменданта Кремля Павла Малькова; в кабинете уже находился председатель Московского губисполкома. Свердлов поручил им подыскать за городом приличный дом, куда можно было бы временно поселить Ленина, чтобы он там «как следует отдохнул». На первый взгляд – вполне разумная мера: после ранения больным положено отдыхать в санатории, так сказать, пройти курс реабилитации. Но! Почему-то отдых за городом рекомендовали не врачи, для этого Свердлов отдал прямой приказ! При этом он был обставлен небывалой таинственностью. «Имейте в виду, никто об этом поручении не должен знать. Никому ничего не рассказывайте, действуйте только вдвоем и в курсе дела держите меня», – проинструктировал он их. Такую секретность можно бы объяснить тем, что Свердлов опасался новых покушений на Ленина и решил спрятать его за городом, чтобы уберечь от террористов. Но нет, Свердлов попросту решил отправить Ильича в новую «ссылку», чтобы тот не путался под ногами и чтобы другие «товарищи» не знали, где он. Павел Мальков нашел усадьбу жены бывшего градоначальника Москвы А. Рейнбота – Зинаиды Морозовой, расположенную в 35 километров к югу от столицы в поселке Горки. Когда Мальков выполнил это задание, Свердлов приказал ему все подготовить к переезду Ленина туда, снова подчеркнув, что нужно сохранить все в тайне. Двадцать пятого сентября 1918 года Мальков увез Ленина с Крупской в Горки. Для охраны Горок Дзержинский (напомним, что он напрямую подчинялся Свердлову) выделил Малькову 10 человек. Так Ленин с Крупской оказались в очередной ссылке, но уже под охраной не царских жандармов, а чекистов.
Мотив, которым воспользовался Свердлов, чтобы удалить Ильича из Кремля, был незамысловатым: ремонт в его квартире. Как будто в Кремле другого жилья для Ленина не нашлось бы! Да и вообще, Ленину было не привыкать скитаться по чужим углам, что в ссылке, что в эмиграции. Тем не менее в квартире Ленина начался ремонт. Мальков вспоминал, что в середине октября Ленин начал интересоваться, когда же он закончится и как скоро он сможет вернуться в Москву. Мальков тут же доложил об этом Свердлову, который приказал тянуть с ремонтом как можно дольше: «Пусть Ленин подольше будет на воздухе».
Якову Свердлову важно было продемонстрировать «товарищам», что Советская власть может вполне обходиться и без Ленина. Председатель Совнаркома – это еще не глава партии. Весь сентябрь и октябрь Свердлов и Рыков поочередно председательствовали в Совнаркоме. Все остальные руководящие посты – председателя ВЦИКа и главы секретариата ЦК РКП(б) – у него уже были. Иными словами, в этот период Свердлов сосредоточил в своих руках всю полноту власти! Не мытьем, так катаньем он отстранил Ленина от дел. Пускай сидит себе в Горках и пишет свои дурацкие статьи…
Когда в середине октября ремонт в квартире был закончен, Мальков ничего не сказал Ленину; но Ленину доложил об этом его личный секретарь Бонч-Бруевич: можно возвращаться в Кремль и перестать, наконец, «дышать свежим воздухом». Во время очередного посещения Горок Мальковым Ленин спросил его, закончен ли ремонт в его квартире. Мальков тут же соврал, выполняя распоряжение своего патрона: мол, туго дело идет, туго… На что Ленин сделал ему суровый выговор: по его сведениям, ремонт уже два дня как закончен, и завтра же он намерен вернуться в Москву и приступить к работе. «Передайте, между прочим, об этом Якову Михайловичу. Я ведь знаю, кто вас инструктирует!» – с этими словами Ленин резко развернулся и ушел. Малькову ничего не оставалось делать, кроме как 19 октября 1918 года отвезти Ленина с Крупской в Москву. Так с помощью «плохого» Бонч-Бруевича, «нисколько не заботившегося о здоровье» Ильича, Ленин возвратился из ссылки, в которую его отправил «добрый» Свердлов.
Больше подобных попыток Свердлов не предпринимал до самой своей смерти в 1919 году.
Яков Михайлович Свердлов скоропостижно скончался 16 марта 1919 года в возрасте 33 лет от чахотки, полученной в царских застенках. Но это официальная версия. Также существует мнение, что он скончался от «испанки». Третья же, неофициальная, версия такова. Шестого марта 1919 года Свердлов выступал на III Всеукраинском съезде депутатов в Харькове. На следующий день он выехал в Орел. В то время там проходила забастовка железнодорожников. Свердлов не собирался выходить из вагона, но председатель Орловского губисполкома попросил его выступить перед рабочими, чтобы успокоить их. Что он им тогда наговорил, неизвестно, но в зарубежной прессе сообщалось, что он был избит рабочими. И это похоже на правду. Приехав в Москву 11 марта, через пять дней он умер, возможно, от побоев; во всяком случае, те, кто видел его в гробу, заметили, что голова у него была забинтована. При чахотке или гриппе такого просто не может быть.
В последнее время появились и конспирологические версии. Якобы Свердлова отравил Ленин, узнав о его неблаговидной роли в покушении 30 августа 1918 года. Другие утверждают, что его отравил Сталин, стремясь избавиться от могущественного соперника. Ну, Сталину чего только не приписывали! Но факт остается фактом: Свердлову «помогли» уйти из жизни. И слава Богу, а то этот уральский разбойник еще и не таких кровавых дел наворотил бы!
Приличествующий сему случаю анекдот: «Иногда думаешь, что Фортуна тебе улыбнулась, а оказывается, ты ее просто насмешил».
В 1924 году город Екатеринбург в память о Свердлове переименовали в Свердловск. По странному стечению обстоятельств там же потом правил еще один лихой человек – Борис Николаевич Ельцин… А прежнее имя городу вернули только в 1991 году.
Болезнь и отравление Ильича
В этой части мы коснемся аспекта политической борьбы за власть, связанной с болезнью Ленина, и некоторых способах его лечения, больше похожих на преступление. Иногда «демократические» историки, в частности генерал Дмитрий Волкогонов, а за ним и другие, с подачи Троцкого утверждают, что Ленина отравил Сталин, стремясь занять его место. Мы же докажем, что это не так. Его травили другие…
Итак, Владимир Ильич Ленин, избежав опасности, исходившей от Свердлова, активно работал весь 1919 и 1920 год. На здоровье не жаловался. Но уже в конце 1920 года у него появились первые признаки болезни. Третьего марта 1921 года Владимир Ильич пишет записку Каменеву: «Вижу, на съезде, вероятно, не смогу читать доклада. Ухудшение в болезни после трех месяцев лечения явное… На съезде и пленуме Цека важен и мой доклад. Очень боюсь, что ни там, ни здесь не смогу… Имейте в виду, что обмен коротенькими записочками… нервы выносят лучше разговоров (ибо я могу обдумать, отложить на час и т. д.). Очень прошу поэтому завести стенографистку и чаще посылать мне… записки в 5–10 строк. Я подумаю час-два и отвечу». Думать час-два над запиской в десять строк? Это признак надвигающейся беды и серьезного расстройства здоровья, граничащего со слабоумием.
В середине 1921 года у него начались кратковременные головокружения и обмороки, бессонница и мучительные головные боли; из субъективных ощущений – чувство навалившейся усталости. Доктора, да и близкие, рассматривали эти проявления как признаки переутомления, чрезмерного напряжения как результата многочисленных волнений и переживаний, связанных со строительством Советской власти и внутрипартийными распрями. В июле 1921 года он писал М. Горькому: «Я так устал, что ничегошеньки не могу». Было от чего устать: сестра Ленина, Мария Ильинична Ульянова, засвидетельствовала, что только 23 февраля 1921 года Ленин принимал участие в 40 (!) заседаниях, а потом еще принял 68 человек! И так было почти ежедневно. «С заседаний Совнаркома, – вспоминала она, – Владимир Ильич приходил ночью, часа в 2, совершенно измотанный, бледный, иногда даже не мог говорить…» Работал, что называется, на износ. Лев Троцкий вспоминал: «К концу заседания Политбюро Ленин производил впечатление уставшего человека. Все мышцы лица опускались, блеск глаз потухал, увядал даже могучий лоб, тяжело свисали вниз плечи, выражение всей фигуры резюмировалось одним словом – усталость. В такие жуткие минуты Ленин казался мне обреченным. Но, проведя хорошую ночь, он снова обретал силу своей мысли». Врачи, лечившие Владимира Ильича (к тому времени из Германии уже были выписаны ведущие немецкие специалисты Фёрстер и Клемперер; это кроме отечественных докторов), на первых порах считали, что кроме сильного переутомления у Ленина ничего нет. Все их рекомендации сводились к длительному отдыху. Осенью 1921 года он жаловался своему брату Дмитрию Ильичу, что у него появились «три таких штуки»: головная боль, бессонница и нежелание работать. «Это было на него совсем не похоже», – резюмировал брат.