Путеводитель по миру Братства черного кинжала (ЛП)

Но температура воздуха упала градусов на двадцать. Будто кто-то выгрузил здесь две тонны сухого льда и направил на фигню промышленный вентилятор.

Зейдист откинул назад голову и рассмеялся, громко и протяжно, сила возвра­щалась в его тело даже с истекающим плечом и вспоротым горлом. Когда пошел дождь, Зейдист буквально сочился агрессией.

Лэссеры точно решили, что он свихнулся. Но потом прогремела молния, осве­щая переулок дневным светом.

На другом конце находился Роф, с массивными, словно стволы дуба, ногами, а руки были вытянуты как двутавровые балки. Ветер развивал длинные волосы. Его мерца­ющие глаза олицетворяли ревущий зов смерти в ночи, а острые клыки были видны даже за много ярдов. В руках он держал фирменные метательные звездочки, а на бедрах висели Беретты… а посреди груди, скрестившись, рукоятками вниз, по­коились кинжалы – черные кинжалы Братства. Оружие, которое он не использовал с восхождения на престол.

Король пришел убивать.

Зейдист посмотрел на лэссеров, один из которых вызывал помощь.

Черт, подумал Зи, он был готов вернуться в игру.

Они с Рофом никогда не сражались вместе, но они сразятся сегодня. И побе­дят.

Намного позже, в особняке, Бэт кругами ходила по бильярдной комнате. В те­чение ночи этот стол для пула превратился в центр ее вселенной: зеленый прямо­угольник с лу­зами и разноцветными шарами были солнцем в ее солнечной системе, а она все кружилась вокруг…

Боже. Она не знала, как Мэри и Белла выносят это… знать, что их хеллрены этой злостной ночью были на улицах, разя бесчисленное количество врагов, врагов с оружием, которое не просто ранило, но и убивало.

Когда Роф сообщил ей, что хотел сделать, ей пришлось заставить себя не за­кричать на него. Но, Господи, она уже видела его на больничной койке, подключен­ного к прово­дам, приборам и трубкам, раненного, умирающего, скользящего взад-вперед между жиз­нью и смертью.

И черта с два она хотела снова пережить этот кошмар.

Конечно, он успокоил ее, как мог. И сказал, что будет осторожен. Напомнил, что сражался на протяжении трех столетий, был натренирован, заточен и выращен для этого. И пообещал, что это всего на одну ночь.

Но будто все это имело значение. Она не думала от трех веках, когда он живым возвращался домой на рассвете. Она беспокоилась именно об этой, особенной ночи, когда он мог не вернуться. В конце концов, он был из плоти и крови, у него был хро­нометраж жизни, и таймер мог обнулиться в любой момент. Понадобится лишь пуля в грудь или голову или…

Она посмотрела вниз, и осознала, что уже не двигалась. И это было логично. Оче­видно, ее ноги намертво приклеились к полу.

Заставляя их снова двигаться, она сказала себе, что он был тем, кем был: вои­ном.

Она вышла замуж не за гребаного педика. В нем текла кровь бойца, и он был при­кован к дому в течение года, неудивительно, что он сломался. Но, о Господи, должен ли он был выходить туда и…

Пробили напольные часы. Пять утра.

Почему же они не возвращаются…

Дверь в фойе распахнулась, и Бэт услышала, как вошли Зейдист, Фьюри, Ви­шес и Рэйдж. Их низкие голоса были воодушевленными, слова – полны жизни и энергии. Они что-то энергично обсуждали.

Несомненно, будь Роф ранен, они бы себя так не вели. Правильно? Ведь так?

Бэт прошла к дверному проему… и была вынуждена ухватиться за косяк. У Зи шла кровь. Его облегающая водолазка пропиталась ею, а кинжалы блестели от влаги. Но, не то, чтобы это его волновало. Его лицо светилось, а в глазах сверкали искорки. Черт, он держался так, будто заработал пару комариных укусов, а не две зияющие раны.

Поставив себя на место Зейдиста, она почувствовала головокружение, но про­дол­жила наблюдать, как все четверо направились к потайной двери под лестницей. Она знала, что они шли прямиком к пункту первой медпомощи в тренировочном центре, и задалась вопросом, как себя бы почувствовала Белла, повстречай она Зи в таком виде. Но, опять же, зная братьев, она могла сказать наверняка: у женщин не представилась бы такая возмож­ность. Связанные мужчины в доме были очень осто­рожны, зашивались и мылись прежде, чем возвратиться к своим шеллан.

Прежде чем Братья исчезли в туннеле, Бэт вышла в фойе, не в силах больше тер­петь.

– Где он? – спросила она громко.

Группа замерла на месте, надев на свои лица маску непроницаемости, будто они не хотели оскорбить ее своей болтовней.

– Скоро будет, – произнес Фьюри с доброжелательностью во взгляде, а улыбка была еще добрее. – Он в порядке.

Вишес мрачно улыбнулся.

– Он более, чем в порядке. Он пережил эту ночь.

И затем ее оставили одну.

Она только начала злиться, как дверь в вестибюль открылась, и холодный по­ток заполонил фойе, словно выпавшая изморозь.

Роф вошел в особняк, и ее глаза широко распахнулись. Она не видела его, ко­гда он уходил, была не в состоянии смотреть, но она увидела его сейчас.

Господи Боже, она видела его сейчас.

Ее хеллрен был таким же, каким она встретила его в ту первую ночь, когда он пришел в ее старую квартиру: смертоносная угроза, одетая в черную кожу. Его тело было покрыто оружием, так же основательно, как кожей или мускулами. В одежде для боя он излучал мощь, такую, что ломала кости, вскрывала глотки и пускала кровь. В своей одежде для боя он был сущим кошмаром, ужасом…. Но, несмотря на все, он был мужчи­ной, которого она любила, за которого вышла замуж, рядом с ко­торым спала, который кормил ее, обнимал в течение дня, отдавал себя, душой и те­лом.

Голова Рофа повернулась на мощной шее, пока он не уставился на нее и не за­гово­рил искаженным голосом, настолько низким, что она едва узнала его.

– Мне нужно трахнуть тебя прямо сейчас. Я люблю тебя, но мне нужно трах­нуть тебя этой ночью.

В голове Бэт возникла лишь одна мысль: Беги. Беги, потому что он хочет этого. Беги, потому что он хочет догнать тебя. Беги, потому что ты немного боишься его, и это чертов­ски тебя возбуждает.

Зная, что пахнет своим возбуждением, Бэт сорвалась с места, метнувшись к лест­нице, быстро взбегая по ней. Спустя мгновенье она услышала его позади нее, его ботинки стучали, словно раскаты грома. Эротическая угроза с его стороны сломила ее, ошеломила настолько, что она почти не могла дышать, но не из-за напряжения, а потому, что знала, что будет, когда он поймает ее.

Достигнув второй двери, она влетела в случайный коридор, не зная, куда бе­жит, не беспокоясь об этом. С каждым преодоленным ею ярдом Роф подбирался все ближе... Она могла чувствовать его по своим пятам, словно волна, готовая накрыть ее, рухнуть, свалить ее с ног, подчинить.

Она ворвалась в гостиную на втором этаже и…

Поймав за волосы и руку, он грубо схватил ее, подставил подножку, роняя на пол.

Прямо перед тем как она упала, Роф перевернулся, принимая падение на себя, смягчая удар. Она боролась, пытаясь встать, смутно осознавая, что лежит на нем ли­цом вверх, его грудь была под ее плечами, а эрекция уперлась прямо туда, куда сле­довало.

А потом она вообще не думала.

Ноги Рофа подались вверх, обвиваясь вокруг ее голеней, широко раздвигая ее ноги, пленяя ее. Грубо и властно его рука метнулась между ее бедер, и Бэт выгнулась с криком, когда он обнаружил, насколько возбужденной она была. Она перестала со­противляться, и двустворчатые двери впереди захлопнулись, и потом Роф перевер­нул ее, укладывая на пол лицом вниз. Он взобрался на нее, удерживая за шею, раз­двигая ее ноги. В непосредствен­ной близи он пах чистым потом и связующим аро­матом, кожей его одежды и смертями своих врагов.

Она почти кончила.

Роф тоже тяжело дышал. Он отклонился назад, разрывая ее шорты прямо до про­межности – старая ткань подчинилась, даже не думая возражать.

Господи, она знала, каково это.

Холодный воздух коснулся ее попки, когда он прокусил трусики с одной сто­роны, а потом послышался звук расстегиваемой молнии. Его руки изменили наклон ее бедер, и головка коснулась того, что ждало его, что он должен был взять.