Запретный город

— Потому что это не любовь, не настоящее чувство.

— А какое? Выдуманное? Вы что, становитесь от него несчастны или чувствуете какую-то фальшь?

— Нет, но…

— Но что? Вы не чувствуете себя в этот момент счастливыми и ваше сердце не ускоряет бег от одного только взгляда на предмет своей симпатии?

— Все так, просто никто не может гарантировать, что эта симпатия продлится долго.

— У нас нету такой гарантии, даже если вы влюблены, как вам кажется, по-настоящему.

— Но это же ужасно!

— И да, и нет. Пусть наши сердца и разбиваются, но мы можем себе позволить полюбить еще раз, и быть счастливыми и делать счастливым другого человека. А когда два человека счастливы, они делают счастливыми и всех вокруг себя. Пусть наши чувства изменчивы, но они есть! И мы в большинстве своем их не подавляем: «Ах, это не настоящее, не буду даже пытаться»! Человека можно полюбить за многие вещи, а вы об этом забываете. Кричите на всех углах о том, какие вы несчастные, что любовь ушла из вашей жизни, а на самом деле просто сами ее туда не пускаете. Ждете милости от небес, в то время, как нужно искать решение проблем в себе!

Повисло долгое молчание, и я сама уже была не рада, что высказала все, что у меня накипело, и к каким умозаключением пришла, наблюдая за людьми Запретного города. Наконец я решила извиниться, возможно, я не права и много просто не понимаю.

— Девчонки, извините, я не хотела вас обидеть. Просто…

— Нет, тебе не за что извиняться. — Прервала меня Марго. — Ты права. Права правотой люда. Но пойми, каждый раз, когда у нас возникает симпатия, и ты окунаешься в это чувство, где-то внутри головы начинает звенеть звоночек: «Как? Ты уже сдалась? Вот так и будешь жить в этом хрупком мирке симпатии или все же попытаешься еще раз оглянуться и найти свое настоящее чувство? Вдруг оно совсем рядом?» — Вот так и получается, что даже в самые счастливые моменты своей жизни, ты невольно оборачиваешься и ищешь, ищешь… Сомнения и, как ни странно, надежда разъедают тебя изнутри. И самый счастливый момент становится просто моментом, а до этого любимый человек, постепенно просто человеком…

— Простите меня, девочки! Мне действительно, бывает сложно понять ваш мир.

— А нам — ваш. — Грустно сказала Габи. — Но мы ведь на то и подруги, чтобы помочь друг другу. Ты главное не расстраивайся так, я же вижу, что у тебя все внутри переворачивается и кипит от возмущения.

— Да, все нормально. Просто я не могу представить, с чем мне придется столкнуться в будущем, когда все узнают правду о моем происхождении.

Мои подруги умолкли, а потом Габи тихо проговорила:

— Предсказать, чем все обернется, не сможет никто, Алиса. Но ты должна знать, что ты нужна нам. Ты уже подарила кое-кому надежду. — И она покосилась на Марго. — А кое-кому любовь и счастье. И это самое главное! Я думаю со временем все люди поймут, кто такие люды, мы сможем всем им доказать, что они были не правы. А когда на свет появится ваш ребеночек, им придется пересмотреть все свои жизненные устои и поверить в то, что люды такие же, как мы.

Я промолчала, но невеселые мысли как надоедливые мухи налетали в самые не подходящие моменты.

Приготовления к аудиенции шли так бурно, что я даже не заметила, как настал и сам этот день. Если бы я не знала, что мой синеглазый все время будет рядом, я бы в конец растерялась. Но я постоянно ощущала его поддержку и уверенность, поэтому чувствовала себя сильнее. Я знала, что он в любом случае встанет на мою защиту и сделает все, чтобы мы были счастливы.

Леди Эмилия проследила, чтобы меня правильно одели, подкрасили (тут опять не обошлось без препирательств) и уложили волосы вверх, чтобы обнажить шею. Потом она подошла ко мне и протянула футляр, обтянутый бардовым бархатом.

— Это тебе. Максим попросил передать, чтобы ты это сегодня надела. Я думаю, тебе должно понравиться. — Леди Эмилия вся светилась от удовольствия в предвкушении моей реакции на преподнесенный подарок.

Я открыла коробочку и онемела. В нашем мире такую красоту можно увидеть разве что в музеях или частных коллекциях олигархов. На дне коробочки лежали не виданной красоты ожерелье и сережки из жемчуга. От восторга я не могла даже слова вымолвить. Леди Эмилия оказалась довольна такой реакцией и весело прощебетала:

— Максим сказал, что это именно то, что тебе подойдет для первого выхода в свет.

— Но это ведь стоит целое состояние! Как я могу такое надеть? — Вырвалось у меня.

— Молча. — Усмехнулась Габи, которая в это время вошла в комнату.

— Ты же не думала, что мой брат допустит, чтобы ты появилась в Олимпе без драгоценностей? — Добавила вошедшая следом Марго.

Я улыбнулась обеим, а леди Эмилия в это время уже надевала мне ожерелье.

— Как жаль, что вы не пойдете с нами! — Воскликнула я. Мне было бы гораздо спокойнее, если бы и они были рядом.

— Не беспокойся, Максим то будет с тобой. А когда вы вернетесь, то мы не успокоимся, пока ты нам все не расскажешь в деталях. — Скорчила злобную гримасу Марго.

— Ага, потом еще и удирать будешь от нашего общества, когда мы в конец замучаем тебя расспросами. — Добавила Габи и мы все весело расхохотались.

— Все, ты готова и нам пора ехать. — Тожественным голосом объявила леди Эмилия.

Целой процессией мы вышли из комнаты и стали спускаться с лестницы. Тут я увидела, что внизу стоит Максим. В своем черном фраке он выглядел умопомрачительно, а его глаза не отрывались от меня и смотрели с восхищением.

— Ты такая красивая! — Воскликнул он, когда мы спустились вниз, и он взял мою руку в свои.

— Ты тоже ничего. — Многозначительно глядя на него ответила я. — Только я думала ты будешь в белом костюме гвардейца или каком-нибудь цветном наряде, принятом при дворе.

— Ну, во первых, я сегодня не на дежурстве, а во-вторых, раз уж мы пара, то должны соблюдать единый стиль в одежде, ведь ты больше одета по моде людов.

Я поняла, что он сделал это для меня, чтобы поддержать, поэтому улыбнулась благодарной улыбкой.

— Ну что дамы, прошу садиться. — И он указал на шикарную машину, которая стояла во дворе дома.

Она была одновременно и большая и маленькая, потому что выглядела очень гармонично, при этом переливалась всеми цветами радуги. Я вопросительно приподняла бровь. Он это заметил и сказал:

— Ну не можем же мы совсем отойти от моды. Этот цвет сейчас вне конкуренции. — При этом он коснулся двери машины и она тут же исчезла где-то в стенке автомобиля.

— Впечатляет. — Проговорила я, и мы расселись по своим местам.

Машина внутри как я и думала оказалась очень большой и вместительной. Ехать пришлось не долго. Сначала мы проехали по Меркурианскому кварталу, потом свернули в Императорские сады, право на вход в которые, можно было получить только в Императорской канцелярии. Там, конечно, было на что посмотреть: и незабываемой красоты деревья, между которыми вились аккуратненькие дорожки, и различные кусты, подстриженные самым причудливым образом. Потом они все отступили, и настала очередь великолепных цветочных клумб и композиций, перемежавшихся таким количеством разнообразных фонтанов, что воздух делался необыкновенно свежим.

Однако, все эти прелести затмевал сам дворец. Ничего подобного я прежде не видела! Такой величественный и в то же время элегантный, из далека он выглядел белоснежным. В огромных окнах отражался свет, от чего дворец казался даже хрустальным. Но самым удивительным было другое, и я даже не сразу поняла, что это не обман зрения и не иллюзия. Дворец парил над землей примерно в пяти метрах!

— Не может быть… — Вырвалось у меня.

— Может. — С гордой улыбкой заявила леди Эмилия.

— Но как? Как такое возможно?

Тут ее улыбка немного померкла.

— Только древние знали секрет. Раньше при желании мы могли опускать, поднимать и даже передвигать здание, ведь именно так оно попало сюда из вашего мира. Но потом знания были утрачены и дворец стоит, вернее парит, в одном и том же положении с тех пор, как его перенесли на эту сторону.