Палач

– Зачем ты меня вытащил? – он смотрел на Мельникова в упор. Тот выдержал взгляд, нахмурившись.

– В Москве убит бывший измененный.

Джеймс с трудом удержал смешок. Одним бывшим кровососом меньше, какая трагедия! Почему это волнует бывшего орденца – уже совсем другое дело, но подумать развить эту тему Джеймс не успел. Коротко пиликнул сотовый Петра. Мельников действовал слишком быстро, чтобы поверить в его желание прочесть сообщение, но Джеймс не пошевелился.

Глядя в дуло пистолета, нацеленного на него – это было приятнее, чем в глаза предателя, Джеймс не испытывал никаких эмоций. Ещё до того, как с треском распахнулась входная дверь, сопровождающаяся топотом ног вломившейся в квартиру оперативной группы, Джеймс медленно поднялся. Когда свои обрушиваются выводком цепных псов, тут впору гордиться своей репутацией.

– Мог бы сразу пригласить в штаб.

Ответом ему был холодный, колючий взгляд Мельникова, и Джеймс подумал о том, что для Петра предатель именно он. Что ж, так и есть.

Джеймс медленно поднял руки, сцепив их за головой, как будто потягивался, равнодушно смотрел на ввалившихся в кухню в полной экипировке бывших коллег.

Орден снова в деле?.. Хорошенькие новости.

7

Дачей семья Миргородских называла загородный дом в Подмосковье с большой гостиной, столовой с кухней, пятью спальнями и художественной мастерской, поделившей второй этаж с библиотекой. Бабушка жила здесь постоянно, лишь изредка выбиралась в Москву. Окружал Дачу сад с фруктовыми деревьями, бдительно охраняемый псом по кличке Ганнибал. Детство Оксана провела именно здесь, резвясь на природе. Когда выросла, отец подарил квартиру в Москве, и она перебралась в город.

После допроса Оксана собрала вещи и удрала на Дачу, где не нужно было прислушиваться к звукам по ночам и опасаться встречи с убийцей. Первые дни ужас стал постоянным спутником и сводил с ума. Стоило закрыть глаза, и она видела окровавленные простыни и тело любовника, чувствовала, как за спиной вырастает зловещая тень его палача. Рядом с бабушкой, среди знакомых с детства вещей и запахов, страхи исчезали.

Оксана всегда отличалась любознательностью и жаждой приключений. В три года в гостях залезла в вольер к огромной овчарке для того, чтобы погладить щенков. В семь забралась на дерево в парке, а потом орала как котенок, потому что боялась спуститься. Чуть не утонула в речке, когда пыталась переплыть от одного берега к другому. Правда, никому об этом не рассказала.

Бабушка никогда не ругала их с Сашей. Самые страшные наказания, которые выпадали на их долю – убирать вольер или готовить завтрак две недели подряд. В детстве такое воспринималось тяжелым трудом, но сейчас даже казалось забавным.

В этот раз тоже не обошлось без наказаний. Наталья Валентиновна заставляла внучку подниматься с рассветом. В городе Оксана спала до обеда, а на даче подстраивалась под ритм бабушки и заново привыкала к правилам.

Наталья Валентиновна позволяла называть себя бабулей только в кругу семьи. Чувствующие жили дольше людей и выглядели гораздо моложе. Бабуля следила за собой и даже в одежде, в которой работала в мастерской, выглядела женственной и очаровательной. В детстве Оксана серьезно считала её волшебницей. Скульптуры Натальи Валентиновны казались живыми, а сам процесс их создания напоминал чудо.

Бабушка творила шедевры не только в мастерской, но и на кухне. Она передала им с Сашей свои лучшие рецепты. Оксана любила готовить, в отличие сестры-белоручки.

Время на Даче текло медленно и лениво. Подавшись порыву сорваться за город, Оксана немного жалела о своем решении. Единственной доступной техникой на даче были музыкальный центр, обычный телефон и стиральная машина. Телевизор и компьютер Наталья Валентиновна считала ненужными. Она читала бумажные книги, а новости узнавала старым как мир способом – общаясь с другими людьми. Оксана не понимала прелести такого средневековья, но Наталью Валентиновну это не беспокоило. Будучи человеком творческим, она наслаждалась возможностью «созидать, не отвлекаясь на современную мишуру».

У неё был постоянный любовник, и его визиты Оксане давались нелегко. Никакой неловкости она не испытывала: они с Сашей с малых лет знали, откуда дети берутся и что в сексе нет ничего страшного, грязного или запретного. Дело было в другом. Как и все чувствующие, она улавливала малейшие колебания сексуальной энергии, и после взбудораженная и хмурая, долго не могла заснуть.

Наталья Валентиновна делилась с ней силами, но это не шло ни в какое сравнение со вкусом истинной близости. В такие моменты ей отчаянно хотелось сбежать в город, ворваться в клуб, потянуть пьянящую энергию жизни какого-нибудь привлекательного парня и забыться в его объятиях. Но потом она вспоминала Демьяна и думала, что секс подождет.

Интернет на планшете почти не ловил, и Оксана довольствовалась музыкой, общением и библиотекой. У бабушки было шикарное собрание книг, как классиков, так и современников, которое постоянно пополнялось. В каждой спальне стояли книжные стеллажи, чтобы каждый мог держать любимые романы поближе. В общей библиотеке сделать это было невозможно.

Оксана даже шутила, что пора составлять списки и заводить специальный журнал, а услышав от бабушки: «Вот и займись», – поспешно отступила. Работа библиотекаря для неё представлялась слишком нудной.

Она любила читать в гостиной с искусственным камином, мягкими диванами и растениями в больших горшках. Летом папоротники выгуливались на террасе, а зимой грелись в доме. Свежесть зимнего сада, ощущение типографской бумаги под пальцами и тихая музыка умиротворяли.

Оксана, в которой энергия била ключом, начинала сходить с ума от скуки. После прочтения десяти романов, выдуманный мир надоедал. Она понимала, что бабушка не обязана развлекать ее, но привыкла к мужскому вниманию, а вынужденное заточение убивало.

Сделав перестановку в спальне, она освободила место для танцев. В отличие от Саши, которая полностью переделала собственную комнату, Оксана не хотела стирать воспоминания. Сестра всегда стремилась поскорее вырасти. Оксане наоборот нравилось возвращаться в прошлое и беречь его маленькие тайны, поэтому спальня до сих пор хранила отпечаток её детства. Обои с серебристыми узорами, давно вышедшие из моды. Стеллаж с книгами, разукрашенный Натальей Валентиновной. Шторы из разноцветных бусин на окне. Небольшая кровать, которая меняла место расположения в зависимости от настроения хозяйки.

Главным украшением комнаты была стена, которую Оксана превратила в доску достижений и желаний. От потолка до пола её украшали плакаты с музыкантами и танцорами, рисунки, фотографии в рамках или просто приколотые кнопками. Здесь хранилось все, что когда-либо вдохновляло Оксану, а Наталья Валентиновна поддерживала внучку и позволяла переделывать комнату по своему усмотрению. В углу спальни стоял настоящий сундук с тяжелыми засовами, где Оксана хранила игрушки и в который давно не заглядывала. Она совсем позабыла о том, что так берегла.

От серой тоски не спасали даже танцы, и именно скука заставила Оксану разобрать сундук и окунуться в воспоминания. Здесь были альбомы с её первыми фотографиями. Неуклюжая девчонка в коротком платье, больше похожая на куклу. Одна и вместе с Сашей. Оксана смеялась, рассматривая сестру с её вечно важным выражением лица.

Она на первом велосипеде. Первое выступление в балетной школе. Последний звонок в третьем классе, десятый День Рождения, поездка в Диснейленд вместе с отцом, уроки скульптуры с бабушкой. На первый взгляд детство Оксаны казалось безоблачным, светлым и полным веселья. Но она вспоминала и грустные моменты. Ссоры с Сашей, переезд отца в Австралию, и как отчаянно она скучала по нему.

В сундуке лежала небольшая цветная фотография, которую Оксана стащила из бабушкиного альбома. Красивая светловолосая женщина лукаво улыбалась в объектив. Она была очень похожа на Сашу, но сестра не обладала и сотой долей искренности мамы. По рассказам бабушки, она была обаятельной, женственной, мягкой. Всякий, кто оказывался рядом, невольно попадал под лучи её обаяния. От Саши мужчины сходили с ума в прямом и переносном смысле. Её сексуальность была опасной, на грани животных инстинктов.