Приматы

В 1913 г. в Нью-Йорке вышло обширное трехтомное издание Д. Эллиотта на английском языке «Обзор по приматам». Труд этот содержит огромное количество учтенных публикаций, в том числе и самых редких. По каждому виду (или подвиду) можно найти в пухлых томах Эллиотта десятки синонимов. Беда, однако, в том, что эта кладовая приматологических знаний внесла и путаницу в систематику отряда. Обзор Эллиотта не раз подвергался суровой критике: ошибок в нем действительно немало. Но иногда они были неизбежны в то время. Грубой ошибкой было, например, смешение в латинском написании игрунок, обезьян Нового Света, с мартышками, приматами Африки.

Эта ошибка имеет весьма пагубные последствия: до сих пор почти во всех англо-русских и других словарях слово «мармозет» (marmoset) неправильно переводится как «мартышка», что зачастую приводит к недоразумениям. Вот пример. В 60-х годах некоторые научные журналы облетела сенсация: удалось воспроизвести инфекционный гепатит на мартышках. Оказалось это ошибкой: модель была получена совсем на других, американских обезьянах — игрунках, никакого отношения к африканцам-мартышкам не имеющих.

Важный вклад в систематику внесли М. Вебер, У. Грегори, Р. Поккок, К. Кулидж. Американский биолог Джордж Симпсон в 1945 г. выпустил фундаментальный труд по таксономии млекопитающих, который фактически стал основой современной систематики приматов. Симпсон подвел итог почти 200-летнему развитию систематики и сделал вывод, что таксономия приматов находится в плачевном состоянии. Едва ли найдется два ученых, писал Симпсон, которые бы использовали одинаковую номенклатуру (по обезьянам. — д. Ф.). На странице 186 автор привел примеры разночтений при наименовании одного из самых распространенных родов обезьян — макаков: в литературе фигурировало 26 «равноправных» латинских терминов по этому роду. Симпсон привел их, оговорив, что и это еще не полный перечень. Сверх того, макаков нередко объединяли с другими формами обезьян в роды или подроды, насчитывавшие еще 25 наименований (без учета ошибок различной орфографии).

Ряд ученых (в их числе А. Шульц, О. Хилл) провели ценные анатомические исследования, которые, как и палеонтологические работы, вызывали особый интерес в связи с открытием в 1924 г. австралопитеков и других предшественников человека.

Как развивалась физиология приматов? Советские историки науки убедительно показали, что физиология как наука до 30-х годов XX в. находилась в отрыве от дарвинизма, от эволюционной теории. В 30-х годах этот недостаток был преодолен. Подъем эволюционизма совпал с ростом физиологических работ на приматах. Совпадение это, конечно, не случайно: подлинно научное, основанное на эволюционных идеях развитие биологии (в данном случае ее составной части — физиологии) немыслимо без исследований на обезьянах.

В довоенное время исследования поведения обезьян сравнительно малочисленны, но среди них были выдающиеся работы Н. Н. Ладыгиной-Кото, В. Келлера, Р. Йеркса, И. П. Павлова. Необыкновенные способности шимпанзе (в основном изучалось поведение именно этого антропоида) заставили говорить об интеллекте человекообразных обезьян и смотреть на многие вещи по-новому.

Для исследователей поведения 30-е годы стали эрой «открытия» обезьян — их стали настойчиво изучать на воле. В это время снаряжаются специальные экспедиции в места естественного обитания приматов. Американский зоолог Гарольд Бингхэм изучает горных горилл в Национальном парке Конго. Его соотечественник Кларенс Карпентер начинает важнейшие экологические исследования ревунов в Панаме, затем макаков резусов и гиббонов в лесах Азии (в некоторых из этих наблюдений участвовали Г. Кулидж и А. Шульц).

Справедливо мнение видного американского антрополога С. Уошберна, что до 30-х годов никто не посвятил даже месяца специальному изучению обезьян на их родине. Однако следует упомянуть, что во время Российской научной экспедиции в Южную Америку (1914–1915 гг.) Г. Г. Манизер наблюдал на воле капуцинов и других широконосых обезьян, о чем составил подробный отчет «Мои наблюдения над обезьянами в Бразилии», хранящийся в Ленинградском отделении Архива Академии наук СССР. Манизер держал у себя молодых обезьян, изучал их поведение «как миниатюру» поведения человека. В рукописи среди других разделов есть и такие: инстинкт питания, инстинкт самосохранения, «сыновний» инстинкт, инстинкт игры, половой инстинкт.

В наши же дни изучение приматов на воле приняло столь большие масштабы, что, по выражению одного приматолога, скоро в местах обитания будет больше исследователей, чем самих обезьян.

В XX в. создаются питомники обезьян или, как теперь их называют соответственно научному уровню, приматологические центры. Попытки содержать обезьян в вивариях или в специальных загонах предпринимались в XIX в., но подлинные питомники, т. е. центры не только содержания, но и разведения обезьян, впервые создаются лишь в нашем столетии. Первым среди них стал Квинта Палатина, созданный в 1906 г. любительницей животных Розалией Абрё на Кубе, близ Гаваны. Здесь содержались шимпанзе, несколько орангутанов и гиббонов. Это еще не был научный центр, но в историю науки питомник Абрё вошел вполне достойно: 27 апреля 1915 г. здесь впервые в неволе благополучно родился детеныш шимпанзе! Питомником интересовался основатель медицинской приматологии Илья Ильич Мечников, переписывавшийся с Абрё. Подробно описал питомник Квинта Палатина в специальной книге Роберт Йеркс. После смерти Р. Абрё в ноябре 1930 г. питомник был ликвидирован.

Из числа питомников обезьян, созданных в 20-х годах, но существовавших короткое время, следует назвать обезьянник во Франции (близ Ментоны), основанный известным хирургом С. А. Вороновым (питомник ликвидирован в 1940 г.), колонию резусов К. Гартмана в США (1925–1941 гг.), знаменитый коллектор шимпанзе в Гвинее «Пасторию» (1922–1959 гг.), организованный по инициативе И. И. Мечникова, а после его смерти поддержанный А. Кальметтом.

Ни один из этих центров не сохранился до наших дней. Единственным из созданных в 20-х годах приматологических учреждений является Сухумский питомник обезьян, ныне Институт экспериментальной патологии и терапии Академии медицинских наук СССР, уже отметивший свое 50-летие.

Обстановка для создания питомников обезьян в 20-х годах на Западе была крайне неблагоприятной. «Обезьяний процесс» в США в 1925 г. (на нем преподаватель колледжа был осужден за изложение дарвиновских идей), борьба реакционеров вокруг открытия австралопитека в 1924 г. и определения его места в эволюции человека и другие причины тормозили организацию приматологических центров.

Сухумский питомник организован 24 августа 1927 г. Н. А. Семашко, И. И. Ивановым, Я. А. Тоболкиным. Основатели и сотрудники питомника пережили немало трудностей (питомник едва не был ликвидирован в 1928 г.). Питомник обезьян и созданный позднее на его базе институт внесли выдающийся вклад в развитие экспериментальной медицины и приматологии в СССР[32]. Сухумский питомник не только старейший из ныне существующих — это первый приматологический центр, специально созданный для медицинских экспериментов вне районов естественного обитания обезьян.

В наши дни, когда в нем содержится около 3 тыс. обезьян, производится реконструкция ИЭПиТ: создаются его филиалы в Адлере и Очамчире, а часть обезьян находится в вольных условиях в лесу под Сухуми. Институт более 20 лет возглавляет действительный член Академии медицинских наук СССР Б. А. Лапин.

Три года спутя после создания питомника в Сухуми, в июле 1930 г., Роберт Йеркс организовал первый из ныне существующих американских центров приматов — известный теперь всем приматологам мира Йерксский центр. Знаменит он, в частности, тем, что с первых лет создания в нем постоянно размножаются шимпанзе, а в последние годы и другие антропоиды. Здесь были проведены крупные психобиологические, физиологические и другие исследования.

32

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 июля 1977 г. ИЭПиТ награжден орденом Трудового Красного Знамени за заслуги в развитии медицинской науки и подготовке научных кадров.