Слотеры. Песнь крови

«В сосуде с широким дном и узким горлом смешивается майская роса, собранная в полнолуние, — зазвучал в голове голос Морганы Морган, цитирующей трактат об изготовлении гомункулов, — Возьми две части мужской и три части женской крови».

Трактат фальшивый, а суть верная.

Для производства гомункула нужна кровь пары: мужчины и женщины.

Я смотрел на повелителя Квартала Склепов и баронессу крови, но теперь видел за аурой их могущества, за их древностью и силой ещё и просто мужчину и женщину. Пусть мёртвых ныне, но всё же когда-то бывших людьми и, быть может, сохранивших осколки воспоминаний об этом. Их загробное существование вечно, но за вечность придётся платить. Они никогда не увидят своего продолжения в детях. Истинное бессмертие им недоступно.

Старшие вампиры часто именуют киндредов своими детьми, однако никто не задумывался, какой смысл они вкладывают в это слово. Способен ли перерождённый взрослый заменить нерожденного ребёнка? Способен ли обращённый ребёнок, не изменяющийся десятилетиями и веками, воплотить надежды и чаяния, связанные с его будущим?

Сотворение гомункула стало шагом отчаяния.

Два носферату, одному из которых более трёх тысяч лет, а другой — не менее шести веков, пошли на безумный эксперимент, пытаясь получить то, что без всяких чар и тайных знаний получится у пары смертных.

Дитя.

На долю мгновения у меня появилось искушение дать слабину: впустить в себя сочувствие к этой странной и страшной, но в то же время глубоко несчастной паре. Однако я напомнил себе о десятках жертв, оставленных Ренегатом, и только сделал физиономию мрачнее.

— Утаив от меня тайну происхождения вашего… Итона, вы лишились права рассчитывать на моё сочувствие, баронесса. Ваши действия навлекли опасность на весь Блистательный и Проклятый. Ещё немного — и ваш безумный отпрыск втянул бы носферату в прямой конфликт с кланами! Он убил Эдварда Треверса, искусал и изнасиловал Моргану Морган и едва не прикончил Ришье Малигана. Кровь и пепел! Да он даже меня чуть было не разделал под орех. Его сила возрастала с каждой ночью. Вы сами не представляете, что за существо могло вырасти из вашего дитя. Отца он заткнул бы за пояс уж точно.

— Мы плохие родители и уже достаточно наказаны за это, — горячо воскликнула Шёпот Ночи, — Наш сын превратился в монстра, а теперь он мёртв. Мы сами отправили по его следам убийцу — лучшего, какого можно найти за деньги. И этого убийцу мы сейчас умоляем о снисхождении.

— Говори за себя, женщина! — гневно зашуршал голосом-папирусом Алан, — Я никого и никогда не умоляю. Я прошу Слотера внять голосу разума. Итон мёртв. Все прочие, кто мог причинить вред Кварталу, мертвы. Может быть, довольно тех жертв, что уже принесены? Вы справились, Слотер, вопрос закрыт. Надо ли бередить раны дальше?

Я спокойно выдержал взгляд глаз-угольев, нестерпимый, точно прикосновение двух раскалённых металлических прутов.

— Я тоже хочу это узнать, мессир Алан. Хватит ли жертв? Вынужден напомнить, что остались ещё Кхандир Калешти и Алистер Кроуфорд. Живы и знают, как появился на свет Ренегат, Ришье Малиган и Моргана Морган. Что будет с ними?

— Морган и Малигану известно только то, что вы соизволили им рассказать. Зная вас, уверен, вы были аккуратны в своих высказываниях. Что касается Калешти, то этот смертный достаточно умён, чтобы сделать правильные выводы на будущее. Калешти знает, когда ему надо ничего не знать. А потом, уж не думаете ли вы, будто Палец Ночных ангелов будет свидетельствовать против меня в Палатах правосудия?!.. С Алистером Кроуфордом я разберусь сам. Этот молодой выскочка давно подсиживает меня и будоражит умы недавно обращённых вампиров. Не будь Кроуфорд так полезен для Квартала, я давно бы осудил его на Кровавую лихорадку… но на сей раз никакие заслуги не купят барону снисхождения.

— Значит, всё-таки убийство…

— Наказание. Смертей уже достаточно. Этот мерзавец заслужил то, что я велю с ним сделать. В конце концов, он втравил моего сына в торговлю некрой. Он разбудил в нём животное…

— Это сделало ваше наследие. Голод, вызванный жадностью Алистера Кроуфорда, лишь усугубил порочные наклонности Итона.

— Довольно, Слотер! — властно поднял руку Некромейстер. — Клянусь Шестью адскими Герцогами, я не желаю слышать…

— А придётся, Алан! — Не отдавая себе отчёта, я положил одну руку на эфес шпаги, а другой взялся за рукоять пистолета. — Ты настолько могуществен и стар, что, верно, забыл, как следует просить. Помнишь только, как приказывать и требовать. Но не забывайся! Здесь не Квартал Склепов, а улицы моего города. И я тебе не обращённый неделю назад киндред. Клянёшься Шестью? Перед тобой стоит потомок Лилит — первой и ужаснейшей из матерей. Кровь, что течёт в моих жилах, древней греха, подарившего тебе бессмертие. Ибо даже ты был когда-то смертным, а я — нет. Посему изволь заткнуться и слушать меня — Выродка, чья профессия убивать немертвых!

По гладкой личине древнего носферату вновь пробежала рябь, на сей раз куда более сильная, но Шёпот Ночи в очередной раз сдержала своего творца и любовника. Держа руку на плече Некромейстера, она выступила вперёд, вставая между мной и повелителем Квартала Склепов.

— Позволь и тебе кое-что напомнить, Сет, — тихо сказала баронесса крови, и в голосе её звучала бесконечная усталость, — Ты никогда не был смертным, это верно. Но смертным был твой отец. Гнев и дерзость, которые говорят в тебе, — это гнев и дерзость смертного, чья жизнь коротка, а потому и не ценится так, как ценят жизнь бессмертные, подобные нам, или долгоживущие, подобные Слотерам. Говоря о нашем наследии, помни и о своём…

— Достаточно, любимая.

Некромейстер снял руку баронессы со своего плеча и властным движением отстранил её в сторону. Голос древнего вампира снова шуршал и потрескивал как папирус, ровно и спокойно. Алан, наконец, взял себя в руки.

— Слотер прав, я разучился просить. Слишком долго мне потакали во всём. Но я вспомнил, как это делается… Я прошу вас сохранить мою тайну, дитя Лилит. Тайну моего единственного сына. Не он покрыл меня позором — это я оказался плохим отцом. Я, Некромейстер, ведущий своё начало от первых носферату, взрастил тысячи киндредов, но не смог управиться с плотью от плоти своей. Итон вырос слишком быстро и не стал отражением моих надежд и чаяний. Он оказался… самим собой. Я же быстро разочаровался в сыне и устал оттого, что не мог управлять им, как любым другим обитателем Квартала Склепов. Мальчишка стал раздражать, мозолить глаза, и я был рад спихнуть его Алистеру. Получается, я сам толкнул Итона на путь, ведущий к превращению в монстра… Теперь он мёртв, а его тайна угрожает всему Кварталу Склепов, всем остальным моим детям… Я не могу ни запугать вас, ни купить ваше молчание. Поэтому я просто склоняю перед вами голову и прошу… Моя ошибка слишком дорого стоила: и Уру, и Кварталу. Не усугубляйте её, Слотер.

Он действительно склонил голову. Может быть, впервые за последнюю тысячу лет. Такое зрелище дорогого стоило, но, увы, если не считать Шёпот Ночи, у него не имелось свидетелей. Мне не перед кем будет похвастать.

Не знаю, чего это стоило Алану Карди. Уверен, расправиться со мной, а затем отправиться потрошить рыцарей ди Тулла, раздирая их надвое — от макушки до задницы, для него было бы и легче и проще. Нарываясь на драку, я на самом деле не питал особых иллюзий относительно исхода схватки с повелителем Квартала Склепов. Разница в силах и боевом опыте очевидна, да и потрепала меня охота на Ренегата куда как славно — на теле живого места нет. Опять же сюрпризы и грязные трюки почти исчерпаны.

Но Алан просил, а не атаковал. Свою гордыню, выпестованную столетиями, древнейший из немертвых усмирил ради Квартала Склепов и его обитателей.

Если я сейчас упрусь, лучше не станет. Правда о том, что страшным убийцей, терроризировавшем Блистательный и Проклятый, оказался сын Некромейстера Алана, взорвёт Ур не хуже тысячи бочек с порохом. А если смертные прознают ещё и о попытках вампиров размножаться, передавая своё наследие напрямую, а не по крови, последствия могут стать просто катастрофическими. Скрижали появились не только для того, чтобы ограничить сущность вампиров. Их придумали, чтобы сохранять жизнь тем, кто некогда был смертным и, переродившись, не утратил до конца способность об этом помнить. Возможность выращивания носферату из мёртвой крови перечеркнёт это достижение на корню.