Страница 21 из 33
в) офицеров, осужденных в военных округах и недействующих фронтах, без лишения воинского звания, не подлежащих направлению в штрафные части (пункт 2 настоящего приказа), направлять на фронт одиночным порядком по указанию начальника Главного управления кадров НКО. Копии приговоров выдавать этим офицерам на руки, а вторые экземпляры приговоров посылать почтой начальнику соответствующего отдела кадров фронта.
5. Специальные пересыльные пункты для осужденных офицеров, подлежащих направлению в штрафные батальоны, организовать распоряжением командующих войсками в следующих военных округах:
1) в Приволжском военном округе — для обслуживания Уральского, Южно-Уральского, Сибирского, Средне-Азиатского военных округов, Забайкальского и Дальневосточного фронтов;
2) в Белорусском военном округе — для обслуживания Московского, Архангельского, Орловского военных округов;
3) в Львовском военном округе — для обслуживания Киевского, Харьковского, Одесского и Северо-Кавказского военных округов и Закавказского фронта.
6. Директиву Генерального штаба № 292101 от 25 февраля 1944 г. о порядке направления на фронт осужденных лиц офицерского состава считать утратившей свою силу.
Заместитель Народного Комиссара Обороны
Маршал Советского Союза A.M. Василевский.
К. К. Рокоссовский вспоминал: «В августе (1944 года) к нам на пополнение прибыла стрелковая бригада, сформированная из людей, осужденных за различные уголовные преступления. Вчерашние заключенные добровольно вызвались идти на фронт, чтобы ратными делами искупить свою вину. Правительство поверило чистосердечности их порыва. Так и появилась эта бригада у нас на фронте. Бойцы ее быстро освоились с боевой обстановкой; мы убедились, что им можно доверять серьезные задания. Чаще всего бригаду использовали для разведки боем. Дралась она напористо и заставляла противника раскрывать всю его огневую систему. В бригаде появились отличные снайперы. Как заправские охотники, они часами подкарауливали гитлеровцев и редко выпускали их живыми.
«Беспокойная» бригада воевала неплохо. За доблесть в боях с большинства ее бойцов судимость была снята, а у многих появились на груди ордена и медали.
Жизнь убедила меня, что можно верить даже тем, кто в свое время по каким-то причинам допустил нарушение закона. Дайте такому человеку возможность искупить свою вину — и увидите, что хорошее возьмет в нем верх. Любовь к Родине, к своему народу, стремление во что бы то ни стало вернуть их доверие сделают его отважным бойцом».
Удивительное дело, но чем ближе к победе, тем все меньше оставалось ограничений для пополнения рядов штрафбатов за счет привлеченных к уголовной ответственности или осужденных за различные преступления военнослужащих.
«Штрафизация» всей страны продолжала набирать темпы, набирать обороты, втягивая в свой оборот все новые слои армии и общества. Никто уже не мог рассчитывать, что с помощью совершенного преступления можно будет избежать службы в армии, а уж тем более — участия в боевых действиях, причем — в самых горячих точках фронта, с наибольшей угрозой для собственной жизни…
Штрафные подразделения превращались в своеобразную военную тюрьму, где царили свои законы, свои понятия, свое мироощущение. Для «простого» взгляда — рядового военнослужащего — подобные явления оставались вне поля зрения и разумения.
Но военное, высшее военное руководство мыслило куда более масштабно, все время находясь в своеобразном «поиске».
Так еще 10 марта 1943 года была издана директива № 97 за подписью заместителя наркома обороны Е. А. Щаденко, в которой говорилось:
«При призыве в Красную Армию в местностях, освобожденных от немецких захватчиков, выявляются бывшие военнослужащие, которые в свое время без сопротивления сдались противнику в плен или дезертировали из Красной Армии и остались на жительство на территории, временно оккупированной немцами или, оказавшись окруженными в месте своего жительства, остались дома, не стремясь выходить с частями Красной Армии.
Таких лиц после быстрой проверки немедленно направлять в штрафные части.
Порядок и места проверки в отношении рядового и младшего начсостава установить распоряжением военсовета армии, а в отношении среднего и высшего начсостава — распоряжением Военного совета фронта.
В спецлагеря направлять только лиц, на которых имеются серьезные данные для подозрения в антисоветской деятельности»[33].
В штрафные подразделения направлялись и советские граждане, сотрудничавшие с оккупантами. Например, в докладе начальника отдела по спецделам Главной военной прокуратуры Стрековского отмечалось, что те из полицейских, которые занимали руководящие посты или запятнали себя серьезными преступлениями, бежали вместе с немцами. Остались те, кого в принципе можно призвать в армию. «Всех этих лиц, — говорится в документе, — можно быстренько проверить путем опроса местного населения и затем, в случае отсутствия данных об их вербовке, предательстве или других моментах, передать в Красную Армию, направив служить в штрафные роты»[34].
Предложение было принято и оформлено в виде совместной директивы НКВД и НКГБ СССР № 494/94 от 11 ноября 1943 г.
Штрафной полк
Поборники «исторической правды», считающие, что действующая армия действовала во время войны исключительно в рамках закона, окажутся посрамленными: сам факт существования в рамках частей и подразделений не только рот и батальонов, но и полков противоречит самой букве «положения о штрафных подразделениях», да и приказа Верховного главнокомандующего за № 227.
Приказ о переводе 214-го кавалерийского полка в разряд штрафных № 0380 от 23 ноября 1944 г.
214-й кавалерийский полк 63-й кавалерийской Корсуньской Краснознаменной дивизии (командир полка гвардии подполковник Данилевич) в бою 26 октября 1944 года утерял Боевое Красное Знамя полка.
Потеря Знамени произошла в обстановке, когда соседний 42-й гвардейский кавалерийский полк 10-й гвардейской кавалерийской дивизии, получив новую боевую задачу, оставил свой участок, не предупредив об этом командира 214-го кавалерийского полка, чем оголил фланг этого полка и дал возможность противнику выйти в район командного пункта 214-го кавалерийского полка.
В результате сложившейся обстановки 214-й кавалерийский полк вынужден был начать отход. Знамя полка, направленное с ассистентами к штабу дивизии, при отходе было утеряно.
В соответствии с Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 21.12.1942 года командир полка и офицерский состав, виновные в таком позоре, подлежат суду военного трибунала, а войсковая часть расформированию.
Учитывая, что утеря Красного Знамени произошла не вследствие малодушия личного состава 214-го кавалерийского полка, а по причине нераспорядительности командира полка — гвардии подполковника Данилевича и что 214-й кавалерийский полк в предшествующих боях с немецко-фашистскими захватчиками успешно выполнял боевые задания командования, — приказываю:
1. 214-й кавалерийский полк перевести в разряд штрафных и предупредить весь личный состав полка, что своими действиями в боях он должен искупить свою вину перед Родиной.
2. Виновника в утере Боевого Красного Знамени 214-го кавалерийского полка гвардии подполковника Данилевича снизить в звании до майора.
3. Командира 42-го гвардейского кавалерийского полка 10-й гвардейской кавалерийской дивизии гвардии полковника Чеглакова, не предупредившего своего соседа об отходе и тем самым поставившего 214-й кавалерийский полк в тяжелые условия боевой обстановки, снизить в звании до майора.
4. Военному совету 3-го Украинского фронта к 1 февраля 1945 года донести о боевой деятельности 214-го кавалерийского полка для решения вопроса о возможности снятия наказания и выдачи полку вновь Боевого Красного Знамени.
33
Цит. по: Русский архив: Великая Отечественная. Прелюдия Курской битвы. Т. 15 (4–3). С. 49.
34
Цит. по: Кузнецов А. Штрафник / /Дуэль. 2005. № 3.