Мифы о штрафбатах

А вот иной сюжет:

«Александр Пыльцын, командир взвода, затем роты 8-го отдельного штрафбата 1-го Белорусского фронта, с возмущением писал в своих воспоминаниях об авторах современных публикаций, не находящих «различий между фронтовыми офицерскими штрафными батальонами и армейскими штрафными ротами».

Вот как он описывает свою первую боевую операцию: «Задача состояла в следующем: незаметно для противника перейти линию фронта и, избегая боевого соприкосновения с ним, смелым броском выйти ему в тыл». Ни о каких заградотрядах речь в такой операции идти не могла. Держать на мушке людей во вражеском тылу очень затруднительно. По описанию Пыльцына, их очень неплохо кормили: «Выдали нам и наборы сухих продовольственных пайков. Туда входили небольшие консервные баночки с американским непривычно остро пахнущим сыром (все американское и английское по-прежнему называли у нас «вторым фронтом») да соленое, немного пожелтевшее, но не потерявшее от этого своей прелести украинское сало. Все это было выдано нам из расчета 3–5 суток активных боевых действий. Правда, предусматривалось хотя бы раз в сутки горячее питание из наших походных кухонь, к регулярности и полновесности порций которых мы так привыкли за время нахождения в обороне. Тыловые службы хорошо позаботились даже о ремонте и замене износившейся обуви». Как это не похоже на наше традиционное представление о голодном и оборванном «пушечном мясе».

И готовили штрафбатовцев к бою всерьез. Минометчики почти каждый день тренировались в стрельбе с закрытых позиций, расчеты противотанковых ружей палили по подбитому немецкому танку. Мало того, даже из дефицитных трофейных фаустпатронов штрафники могли пострелять во время обучения.

Из массы бывших офицеров выделялись пехотинцы, назначавшиеся заместителями командиров взводов (командирами взвода и выше назначались офицеры из так называемого постоянного состава, то есть не штрафники. Отбывающие же наказание относились к переменному составу). Затем подготовленные и основательно вооруженные штрафбаты выполняли роль ударных, сугубо офицерских частей, решавших особые задачи. Похоже, что при их создании вспомнили о белогвардейских офицерских батальонах Гражданской войны, что не афишировалось по понятным идеологическим причинам. И это на фоне обычных, не штрафных, частей, где свежее пополнение часто кидали в бой, даже не выдавая обмундирования, в гражданской одежде! Многие красноармейцы шли в атаку, успев предварительно выстрелить по одному-два раза. Так кто же на самом деле был «пушечным мясом»?[30]

В общем, ответ на заданный в названии главы вопрос однозначен: штрафные подразделения — действительно боевые единицы, способные решать сложнейшие задачи, причем не считаясь с жертвами (да и кто их вообще в Красной армии считал).

Миф не догма

История штрафных подразделений не догма, как сказал бы классик, она имела свое развитие, поскольку молох войны требовал все новых и новых жертв.

Приказом НКО СССР № 413 от 21 августа 1943 года командирам полков действующей армии и командирам дивизий в военных округах и на недействующих фронтах было разрешено своей властью направлять в штрафные части действующей армии подчиненных лиц сержантского и рядового состава за самовольные отлучки, дезертирство, неисполнение приказа, проматывание и кражу военного имущества, нарушения уставных правил караульной службы и иные воинские преступления в случаях, когда обычные меры дисциплинарного воздействия за эти проступки оказывались недостаточными. Аналогичные права получили начальники гарнизонов в отношении задержанных дезертиров сержантского и рядового состава. Приказ № 413 привел к резкому снижению количества осужденных в действующей армии, так как командиры стали направлять лиц, совершивших преступления, в штрафные роты, минуя военные трибуналы.

В соответствии с приказом от 26 января 1944 г. «О порядке применения примечания 2 к статье 28 Уголовного кодекса РСФСР (и соответствующих статей уголовных кодексов других союзных республик) и направлениях осужденных в действующую армию», подписанным заместителем наркома обороны маршалом А.М. Василевским[31], наркомом внутренних дел Л.П. Берия, наркомом юстиции Н.М. Рычковым и прокурором СССР К.П. Горшениным[32], в штрафные части направлялись также и осужденные судебными органами лица. Правда, это не распространялось на лиц, осужденных за контрреволюционные преступления, бандитизм, разбой, грабежи, воров-рецидивистов, а также уже имевших судимости за перечисленные преступления и неоднократно дезертировавших из Красной армии.

Итак, в штрафроты и штрафбаты потекли новые потоки, теперь уже из мест лишения свободы. Армия не гнушалась и уголовниками (конечно, далеко не всеми, но все же, все же…).

6 августа 1944 г. последовал новый приказ народного комиссара обороны СССР:

«При отправке в действующую армию из внутренних военных округов офицеров, осужденных военными трибуналами с применением отсрочки исполнения приговора до окончания военных действий (примечание 2 к ст. 28 УК РСФСР и соответствующие статьи УК союзных республик), наблюдается ряд ненормальностей.

Например:

1) офицеры, осужденные военными трибуналами без лишения воинских званий, направляются на фронт под конвоем вместе с рядовым и сержантским составом;

2) в документах направляемых на фронт офицеров не указывается срок пребывания в штрафном батальоне, что предусмотрено ст. 1 приказа НКО от 16 октября 1942 г. № 323.

В целях устранения этих ненормальностей приказываю:

1. В штрафные части действующей армии из военных округов, Дальневосточного, Забайкальского и Закавказского фронтов направлять:

а) офицеров, осужденных военными трибуналами с лишением воинского звания;

б) офицеров, осужденных военными трибуналами, хотя и без лишения воинских званий, но за тяжкие преступления (убийство, разбазаривание военного имущества, злостное хулиганство и др.).

Срок пребывания в штрафной части (если этот срок не указан в приговоре трибунала) устанавливать приказом командира войскового соединения, в котором служит осужденный, сообразуясь с назначенной Военным трибуналом мерой наказания.

Примечание. Если приговор выносится Военным трибуналом другого соединения или гарнизона, вне места расположения части или соединения, где служил осужденный, решение о сроке пребывания в штрафной части осужденного офицера принимается Военным советом округа. Донесение об осуждении с копией приговора представляется начальникам отделов кадров округов соответствующим военным комиссариатом или начальником гарнизона.

2. В штрафные батальоны действующей армии не направлять офицеров, осужденных военными трибуналами без лишений воинских званий, если совершенные ими преступления не являются тяжкими. Этих офицеров использовать на офицерских должностях в боевых частях действующей армии с понижением по должности на одну ступень.

<…>

4. Осужденных военными трибуналами с отсрочкой исполнения приговоров до окончания военных действий офицеров направлять из округов на фронт следующим порядком:

а) офицеров, осужденных с лишением офицерского звания, направлять на одинаковых основаниях с осужденными лицами рядового и сержантского состава, т. е. порядком, указанным в приказе НКО 1942 г. № 323;

б) офицеров, осужденных без лишения звания, но за тяжкие преступления, сосредоточивать на специальных пересыльных пунктах (см. п. 5) и производить их отправку с этих пунктов командами со старшим из офицеров не реже двух раз в месяц.

По прибытии на фронт команда поступает в распоряжение общевойскового отдела кадров фронта и направляется в штрафные батальоны, где используется на общих основаниях, установленных «Положением о штрафных батальонах»;

30

Кустов М. Миф о штрафбатах // Столетие. 2004.8 декабря.

31

Василевский Александр Михайлович (1895–1977) — военный деятель, Маршал Советского Союза (1943), дважды Герой Советского Союза (1944 и 1945). Из семьи священника. Окончил Алексеевское военное училище (1915), участвовал в Первой мировой войне 1914–1918 гг., штабс-капитан. В Красной армии с 1918 г., во время Гражданской войны командовал ротой, батальоном, полком. После войны начальник дивизионной школы, командир стрелкового полка, помощник начальника отдела Управления боевой подготовки РККА и начальник отдела боевой подготовки Приволжского военного округа. Окончил Академию Генштаба (1937), служил в Генштабе, с мая 1940 г. — заместитель начальника, с августа 1941-го — начальник Оперативного управления, заместитель и первый заместитель начальника Генштаба. С июня 1942 г. — начальник Генштаба и заместитель наркома обороны.

Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. по поручению Ставки Верховного главнокомандования координировал действия фронтов: Юго-Западного, Донского и Сталинградского по окружению и разгрому немецко-фашистских войск в Сталинградской битве 1942–1943 гг.; Воронежского и Степного — в Курской битве 1943 г.; Юго-Западного и Южного — при освобождении Донбасса летом 1943-го; 4-го Украинского фронта и Черноморского флота при освобождении Крыма весной 1944-го; 3-го и 4-го Украинских фронтов в операциях на Правобережной Украине; 3-го Белорусского, 1 — го и 2-го Прибалтийских фронтов в операциях по освобождению Белоруссии, Латвии и Литвы летом 1944 г. В феврале 1945 г. введен в Ставку Верховного главнокомандования и назначен командующим 3-м Белорусским фронтом. Успешно провел операции по овладению Восточной Пруссией и г. Кенигсбергом. В июне 1945-го был назначен главнокомандующим советскими войсками на Дальнем Востоке и руководил ими в советско-японской войне 1945 г. С 1946-го — начальник Генштаба и первый заместитель министра обороны, с 1949-го министр Вооруженных Сил СССР, в 1950–1953 гг. — военный министр, в 1953–1957 гт. — первый заместитель и заместитель министра обороны. С января 1959 г. — на руководящей работе в Министерстве обороны СССР.

32

Рычков Николай Михайлович (1897–1959) — государственный деятель, военюрист, генерал-лейтенант юстиции (1944). Из семьи рабочего. С 1911 г. работал на Надеждинском заводе (Пермская губерния). В 1917–1918 гг — секретарь исполкома Надеждинского совета. В 1918-м перешел в органы ВЧК, работал в Вятской и Пермской губерниях. В 1920–1921 гг. — заместитель председателя Военного трибунала 5-й армии. С 1922-го — прокурор Военной прокуратуры Сибирского военного округа, в 1927–1931 гг. — помощник прокурора Военной прокуратуры РККА. С 1931-го — член Военной коллегии Верховного суда СССР. С августа 1937 г. прокурор РСФСР Причастен к развертыванию и проведению массовых репрессий, участвовал в разработке секретного постановления СНК и ЦК «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» (ноябрь 1938 г.), который несколько усилил роль прокуратуры. В январе 1938-го назначен наркомом юстиции СССР. Во время Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. постоянно требовал от органов юстиции принятия все более и более строгих мер к оступившимся военнослужащим и гражданскому населению. С 1946 г. — депутат Верховного Совета СССР.

В январе 1948 г. снят с должности и переведен в резерв Министерства Вооруженных сил СССР. В 1948–1950 гг. — заместитель военного прокурора Военной прокуратуры Сухопутных войск. В 1950–1951 гг. — начальник 3-го управления Главной военной прокуратуры. С 1951-го — заместитель главного военного прокурора. В 1955 г. отправлен на пенсию.

Горшенин Константин Петрович (1907–1978) — государственный деятель, юрист, доктор юридических наук (1968), заслуженный юрист РСФСР. Из семьи рабочего. Образование получил в Казанском индустриальном техникуме (1927) и Московском институте советского права (1932). С 1927-го — на комсомольской и советской работе: секретарь месткома, секретарь комитета комсомола, зав. клубом и т. д. В 1935–1937 гг. — заместитель директора Казанского института советского права. С 1937 г. — начальник Управления учебных заведений Наркомата юстиции РСФСР. В 1940–1943 гг. — нарком юстиции РСФСР. С 1943 г. — прокурор СССР. С 1946-го — генеральный прокурор СССР. В 1946–1950 гг. — депутат Верховного Совета СССР. Руководил организацией и проведением многочисленных судебных процессов над военными преступниками (по делу генералов А.А. Власова, П.Н. Краснова и А.Г. Шкуро). Участвовал в подготовке Нюрнбергского и Токийского процессов. С января 1948 г. — министр юстиции СССР. В мае 1956 года переведен на должность директора Всесоюзного института юридических наук, с 1963-го — руководитель сектора Всесоюзного научно-исследовательского института советского законодательства.