Камень преткновения

Из-под опущенных век Бесс закапали слезы.

— Очень сожалею, — в изнеможении прошептала она. — Я так любила тебя, Кэд. Тебе никогда не понять, как я хотела от тебя ребенка!

Кэд не знал, что сказать. Поглощенный собственной болью, он не понимал, какую боль причинил ей. Все его мечты погибли. У него никогда не будет сыновей от Бесс. Вообще не будет детей. Почему она ему не сказала?

— Утром я уеду, — прошептала наконец Бесс.

На ватных ногах Кэд двинулся к двери.

— Я буду спать в комнате для гостей.

— Кэд, прошу тебя, не надо меня ненавидеть! — взмолилась Бесс.

Он замер, но не оглянулся.

— До свидания, Бесс, — мрачно проговорил он и вышел.

Дверь за ним захлопнулась, а его слова долго еще висели в воздухе. Бесс разразилась слезами. Все открылось, и Кэд ее возненавидел. Он больше не хотел ее, потому что она оказалась неполноценной женщиной.

У нее не было сил привести в порядок свои мысли и чувства. Ведь не она одна во всем виновата. Кэд вел себя у нее в квартире так агрессивно, что ей пришлось бежать от него. Это и послужило причиной ее бесплодия. Но он ни о чем ее не спросил. А объяснять Бесс не стала. Зачем? Чтобы он из жалости не прогнал ее, чувствуя себя виноватым? Но жалость не заменит любви. Если бы Кэд ее любил, не расстался бы с ней из-за ее бесплодия. Бесс в этом не сомневалась. А после того как она проявила сексуальную агрессивность, он почувствовал к ней отвращение, как к проститутке, дешевке.

Бесс вытерла слезы, стараясь не думать о завтрашнем дне. Их брак с самого начала был обречен. Но она любила Кэда. И всем сердцем желала всегда быть рядом с ним. Однако судьба решила по-другому. Возможно, всему виной ее обман. Она не доверилась Кэду и потеряла его. И теперь ее надежды на будущее так же бесплодны, как и ее тело.

Бесс провела ночь без сна, поднялась еще до рассвета и упаковала вещи.

Она спускалась с лестницы в сером льняном костюме с небольшим чемоданом в одной руке и сумочкой в другой и очень удивилась, когда увидела в коридоре Кэда в джинсах, рубашке из ткани шамбре, ботинках, с чашкой черного кофе. Вообще-то он вставал очень рано, но сейчас едва забрезжил рассвет. Он взглянул на Бесс без всякого выражения, но по глазам было видно, что он тоже провел ночь без сна. Наверное, и у нее круги под глазами, подумала Бесс.

— Доброе утро, — вежливо поздоровалась она, радуясь, что ни голосом, ни видом не выдала своих страданий.

— При разговоре с Дональдом не вдавайся в подробности, — бросил он. — Можешь обвинить меня, если хочешь, в жестоком обращении с тобой, — добавил он с насмешливо-холодной улыбкой.

Он не понимает, насколько близок к истине, подумала Бесс. Ее подташнивало, и она боялась упасть в обморок, не добравшись до двери. Нервное напряжение и страдания, видимо, не прошли даром. Она была в полном изнеможении.

— Ты уверен? — отбросив гордость, спросила Бесс, в надежде, что приговор будет хоть немного отсрочен.

Кэд пренебрег ее невысказанной мольбой.

— Уверен, — ответил он. — Мы с самого начала не подходили друг другу. Между большим помещичьим домом и деревенской лачугой слишком большая дистанция. Я стал жертвой собственных иллюзий. Но иллюзии не согреют зимой и не подарят мне наследников Лэриета, — многозначительно добавил Кэд. — Ты найдешь себе другого. Я тоже.

Бесс затаила дыхание, чтобы не упасть к его ногам, и почувствовала, что от лица отхлынула кровь. Он убивал ее. Убивал…

— В таком случае до свидания, Кэд, — тихо проговорила она. — Я оставила твоей матери записку с благодарностью за все, что она сделала для меня. Ты можешь сказать ей, что тебе будет угодно. Пожелай счастья твоим братьям.

Кэд с досадой кивнул:

— Тебе пора отправляться.

— Не можешь дождаться, когда избавишься от меня? — спросила она, подхватила чемодан и направилась к двери.

— У тебя достаточно денег? — спросил он, ненавидя себя за эту заботу о ней.

Бесс обернулась через плечо:

— Я больше ничего не хочу от тебя, Кэд, спасибо. Так или иначе я получила вполне достаточно. — Она смотрела на него с обожанием в эти последние, драгоценные для нее секунды. — О, будь счастлив, мой дорогой, — проговорила она сквозь подступившее рыдание.

— Иди же! — яростно выкрикнул Кэд.

Бесс пробрала дрожь от его тона, и она проглотила слезы.

— Я буду любить тебя всю жизнь, — прошептала она и даже нашла в себе силы улыбнуться. — Вернуть тебе… вернуть тебе его? — спросила она, подняв левую руку.

В темноте блеснуло серебряное колечко, и Кэда передернуло. Он так и не рассказал ей историю этого кольца. Быть может, она помогла бы Бесс понять многое.

— Не надо! — бросил он.

— Когда-нибудь ты женишься снова, и у тебя будут… будут дети, которых ты так страстно хочешь, — через силу произнесла она. — Я сохраню его для них. До свидания, Кэд.

Он больше не взглянул на нее. Понимал, что если сделает это, то упадет на колени и будет молить ее вернуться. Поэтому не решился. Так лучше для обоих. Он хотел иметь целую кучу детей, а она не могла родить даже одного. Так просто и так трагично! И он отпустил ее. Но, услышав через несколько долгих минут шум отъезжавшего автомобиля, вспомнил, как она уехала от него в тот раз, когда с ней случилось несчастье, и кровь застыла у него в жилах.

Несчастье. Это из-за него она разбила машину и покалечилась… Кэд с шумом втянул в себя воздух. Что, если это повторится? Он позвонил одному из работников и велел ему ехать за Бесс до Сан-Антонио и проследить, чтобы с ней все было в порядке. Сняв трубку, он было заколебался. «С какой стати я должен тревожиться за нее?» — с горечью спросил себя Кэд. Ведь она обманула его, оскорбила. Пробормотав ругательство, он снял со штыря свою шляпу и пулей вылетел из двери, чтобы приняться за работу.

Бесс доехала до Сан-Антонио в рекордное время, потому что на улицах в этот час было немноголюдно. Первую остановку она сделала около дома, в котором жила до свадьбы, и с радостью узнала, что ее квартира еще не сдана. Был один желающий, но в последнюю минуту отказался. Бесс взяла ключи и устало зашагала по длинной аллее. Слава Богу, в квартире была мебель. Ее вещи и мебель из Спэниш-Хауса уже перевезли в Лэриет. Она не стала просить Кэда доставить их сюда, поскольку понимала, что при его практичности он сделает это сам. Что он предложит ей остаться, она не ожидала, но, может быть, он вернет ее, когда услышит шум машины, или, на худой конец, поедет следом за ней. Однако этого не случилось, видимо, решение его окончательное и ей надо научиться жить без него.

Сеньора Лопес встретила Бесс с некоторым любопытством. Бесс наскоро придумала какую-то легенду о необходимости жить в городе из-за работы, и такое объяснение, похоже, удовлетворило старушку.

Прежде чем уйти в агентство, Бесс умылась и распаковала чемодан. В продуктовый магазин она могла зайти и после работы, тем более что ей совсем не хотелось есть. Хорошо, что хоть слезы перестали литься ручьем. Тошнота и слабость не прошли и тогда, когда она села в машину. Слава Богу, у нее была работа. Никогда еще она так остро в ней не нуждалась.

Никто не спросил Бесс, почему вдруг она возвратилась в Сан-Антонио или куда девались ее кольца — обручальное, а на другой руке маленькое серебряное. Серебряное она спрятала в шкатулку с драгоценностями, чтобы не попадалось на глаза. Однако Нелл, понимая, что у Бесс не все ладно, время от времени останавливала на ней полный сочувствия взгляд. Как хорошо, что никто не лезет к ней с расспросами, думала Бесс, зная в то же время, что здесь всегда можно найти поддержку, особенно у Джулии и Нелл.

В конце первой недели она со слезами в голосе позвонила Дональду, сообщила, что они с Кэдом разводятся, и попросила взять на себя все хлопоты. Он приехал в Сан-Антонио, чтобы отговорить Бесс, но она оставалась непреклонной. Дональд так и не понял истинной причины развода, а у Бесс не хватило духу сказать ему правду. Это причинило бы ей слишком сильную боль. В конце концов она его уговорила, заплатила ему аванс и попросила начать процесс.