Я помню

Я сразу заметила это твоё «ты», обращённое ко мне.

Ты был в свободных домашних брюках из трикотажа и без рубашки. Твоя обнажённая грудь с кудрявящимися золотистыми волосками притягивала мой взгляд. Мне хотелось подойти к тебе и приложить к ней ладонь.

- Я … мне надо уйти… - пролепетала я, - сама вдруг осознав, что мой голос дрожит, в нём чувствуются подступившие слёзы, и я вовсе не хочу уходить.

Это было странное состояние: я сердилась на себя, на свою нерасторопность – не успела уйти! – а ещё мне было стыдно тех желаний, которые ты будил во мне. И вдруг я почувствовала, что по моим щекам катятся слёзы. Ты шагнул ко мне и опустил свои руки мне на плечи.

- Принцесса, что такое? – встревоженно спросил ты, заглядывая мне в глаза. – Почему ты плачешь?

Моим единственным ответом было шмыганье носом. Но я не отвела взгляд. Твои глаза меня притягивали. Это как смотреть в звёздное августовское небо. В ясные сумерки звёзды видятся такими близкими, что кажется, будто их можно потрогать. И огонь их такой ласковый, совсем не обжигающий, а, скорее, тёплый и мягкий. Вот такими же мне казались твои глаза.

Вдруг ты стал мелкими поцелуями собирать мои слёзы. Сжав ладонями моё мокрое лицо, ты с какой-то непонятной мне жадностью пил слезинки с моих щёк. Я закрыла глаза и вдруг ощутила твои губы на моих губах. Сначала прикосновение было невесомым, будто пролетавшая пушинка дотронулась до меня. А потом… В жизни меня целовал только Сашка. Иногда, провожая с лекций, он настойчиво сграбастывал меня, пытаясь опустить свои руки ниже моей талии, и впивался в мой беззащитный рот мокрым поцелуем. При этом он всегда почему-то старался меня укусить. Мне не было приятно, но я почему-то не сопротивлялась. Сама не могу понять почему… Может, мне просто было жаль Сашку, который – я знала это ещё со школы – был в меня влюблён.

Твой поцелуй был иным. Твои губы словно завладели мною. Не только моим ртом, а именно всем моим «я». Ты словно просочился в меня. Твой язык раздвинул мои губы и стал скользить в пространстве моего рта. Я с изумлением услышала свой стон и вдруг поняла, что сейчас упаду: у меня подгибались колени, а по телу пробегали щекотные мурашки, которые заставляли меня дрожать. Через мгновение до меня дошло, что ты несёшь меня куда-то, прижимая к себе и продолжая целовать. Твой язык, проскальзывая по моему нёбу, заставлял пульсировать что-то в моей маленькой щелке между ног.

В тот момент я совсем улетела из этого мира. Где я была? Я была частью тебя. Какой-то промежуток времени я вообще не помнила, что ты делал. Сознание вернулось, когда я поняла, что совершенно обнажённая лежу на постели, а ты смотришь на меня и твои пальцы медленно скользят по моей шее и ниже, то и дело дотрагиваясь до грудей. Полуулыбка была на твоём лице. Ты словно изучал моё тело. А оно… оно дрожью отзывалось на твои прикосновения. Груди словно выросли: мои маленькие холмики налились какой-то неведомой силой. Соски ныли, отвердев и припухнув. Мне хотелось чего-то большего… И ты вдруг склонился над моими грудями и стал ласкать их губами и языком.

Я пыталась сдержать стон, но не смогла.

- Принцесса, милая девочка, - почему-то хриплым голосом произнёс ты, - Как же я долго тебя ждал….

Я тогда не поняла смысла твоего признания. Собственно, я вообще ничего не понимала. Были только твои губы, посасывающие мои груди с какой-то нежной жадностью, твои руки, блуждавшие по мне в поисках чего-то, проникавшие между бёдрами и поглаживающие там, в средоточии моей женственности. Я отдалась на твою волю, как утлая лодочка отдаётся на волю океанских волн.

Твои поцелуи перемещались всё ниже – на живот, на границу живота и бёдер, а потом…. О! Ты вдруг опустил голову туда, к моей заветной запретной щелке, которую до тебя трогала только я сама. Мне не было стыдно. Я шире развела бёдра, сама не зная, зачем. Мне хотелось этого!

- Принцесса, напои меня собой, - пробормотал ты шёпотом и нежно дотронулся губами до моего гладкого холмика. – С самой первой минуты я хотел выпить твою влагу…

Я вздрогнула, мне было щекотно, наверное, даже в большей степени от твоих откровенных признаний, но ты с улыбкой удержал мои бёдра.

- Э, нет, Принцесса, моя сладкая… У тебя здесь всё такое маленькое. Я хочу насладиться твоим сокровищем сполна…

Твоё лицо у меня между ног было таким светлым, глаза блестели, манили к себе, и я послушалась. Животные чувства охватили меня, подчинили полностью. Теперь не было разума, теперь было только моё тело и твоя власть над ним. С нежным глуховатым урчанием ты погружался в горячую плоть у меня между ног. Твой язык скользнул вниз вдоль по моей щелке, а потом поднялся в обратном направлении. Я выгнулась, чуть сжимая коленями твою голову. Но твои руки удержали мои ноги. Как во сне до меня долетел твой хриплый смех.

Остальное тоже проходило словно во сне. Я чувствовала, как что-то большое и жгучее разрастается внизу живота, как выплёскивается из меня чем-то горячим, как твои губы и язык проникают между моими складочками, ставшими вдруг липкими. Я слышала твоё дыхание, ты что-то шептал, но я не разбирала слов, выгибаясь на встречу твоему языку, бесстыдно сильнее раздвигая бёдра. Твои ладони сжимали мои ягодицы и это усиливало мои ощущения.

- Дёмка, пожалуйста, - просила я о чём-то, не осознавая своих слов, - мммнннн, Дёмка!

А ты продолжал терзать меня своим языком, то проталкивая его в меня, то просто водя кончиком по моим разгорячённым створкам щели. Твоё громкое дыхание тоже заводило меня. Я осознавала, что ты сам наслаждаешься этими откровенными ласками. Такое возбуждение я никогда не испытывала раньше, когда ласкала себя сама. Сейчас это было, как взлёт на американских горках: ты подводил меня к самому пику, я была готова сорваться в пропасть и взлететь над ней, но ты вновь ослабевал натиск и этим продлял мои сладкие муки. Я бесстыдно раздвигала ноги, приподнимала бёдра, выгибая их навстречу твоему жадному и умелому рту. Иногда ты, подняв голову, смотрел на меня своей улыбкой. Распутной, наслаждающейся, удовлетворённой тем, что ты делаешь с мной, удовлетворённой своей властью надо мной.

- Как ты очаровательна, когда вот так доверяешься мне, - прошептал ты. - И краснеешь! Милая, знаешь ли ты, как тебе идёт этот румянец? – ты засмеялся. – И тут у тебя тоже всё такое румяное.

Ты опять дотронулся до меня там. Твой палец медленно прошёлся по мой разгорячённой промежности, заставив застонать. Язык бесстыдно заскользил во мне с прежней настойчивостью. Моё заведённое лоно трепетало вокруг твоего языка, сжимая его. Я чувствовала приближение желанной вершины.

Неожиданно я услышала, как ты сказал, тяжело дыша:

- Принцесса, кончи! Кончи мне в рот!

Это был приказ. Твой приказ! Во мне вдруг что-то взорвалось, я закричала твоё имя, огонь вырвался наружу и поглотил меня. Когда я вынырнула из огненного моря, ты обнимал меня и, ласково глядя, щекотал пальцем по щеке. Этот твой взгляд и прикосновение показались мне наполненными благоговением. Я и не думала, что ты можешь быть таким нежным: до сей минуты ты казался мне самим воплощением власти. Но сейчас я вдруг осознала, что твоя власть скрыта и вот в этой нежности.

- Принцесса, как ты? – спросил ты.

- Я… Мне хорошо… Я люблю тебя, Дёмка.

Моё признание прозвучало так естественно. В глубине души я уже тогда, при первой нашей встрече знала, что когда-нибудь скажу тебе это. Ты ничего мне не ответил, просто прижал меня к себе и стал покачивать. В ту ночь я стала твоей. Полностью. До капли, до самой последней родинки на моём теле. Ты вошёл в меня, как воздух, заполнил собой и отдал мне часть себя.

Утром мы вместе стояли под душем. Ты мыл меня, словно я была маленькой, мы оба смеялись. Я наслаждалась не только твоими прикосновениями, но и самим созерцанием твоего необыкновенного тела. Нет, ты не был красавцем-атлетом с накаченными плечами. Но для меня не существовало ничего прекраснее твоей груди с завитками золотистых волос, на которых серебрились капельки воды, твоих стройных мускулистых ног и таких нежных, но сильных рук. И вдруг я, повинуясь какому-то порыву, опустилась на колени и поцеловала твой шелковистый кончик.