На распутье

Предложенный Сталиным план придал дискуссии новый импульс и поставил в центр её вопрос о способности альтернативных вариантов обеспечить преодоление ведомственности. В письме от 15 января Л. Д. Троцкий36 негативно оценил его, поскольку он оставлял в неприкосновенности «финансовую диктатуру», обеспечивавшую «самодовлеющую постановку финансовых вопросов» и её следствие – «скачущий рубль», который не только «не может быть регулятором хозяйства», но и подталкивает финансовые органы к «азартной спекуляции» «за счёт государственного хозяйства». Троцкого не устраивало также, что в проекте Сталина «неправильным взаимоотношениям между финансами и промышленностью» дано «новое организационное выражение», и, в результате, интересы промышленности остались не отраженными и должным образом не защищенными, а «диктатура промышленности» не обеспеченной. Изменить ситуацию, по его мнению, можно было только в том случае, если бы «во главу угла» были поставлены «интересы объединенной государственной промышленности», что мог обеспечить только Госплан СССР «разработкой всех плановых вопросов» «прежде всего под углом зрения интересов промышленности». Допущенные им ошибки могли бы исправляться «поправками», идущими «сверху со стороны СТО». Чтобы гарантировать поступление от Госплана в «высшие учреждения» доброкачественного материала, хорошо разработанного с учётом позиций и интересов советской власти, Госплан следовало «прибрать… к рукам, т. е. дать в его состав для постоянной текущей работы ответственных работников, комбинируя их в надлежащем сочетании со спецами»37. Заканчивая письмо, Троцкий сравнил предлагаемую систему управления народным хозяйством с управлением армии: «Для аналогии скажу, что Госплан будет играть роль штаба, а СТО – роль Реввоенсовета».

17 января И. В. Сталин в ответ на это предложение Л. Д. Троцкого направил в ЦК письмо38, в котором показал, что его предложения базируются на ошибочных представлениях о существовавшем хозяйственном аппарате: «Тов. Троцкий пишет о „самостоятельной Коллегии Замов“ как об одном из руководящих и объединяющих органов в центре. Я утверждаю, что никакой самостоятельной Коллегии Замов, яко бы руководящей и проч., нет и не бывало. Есть Финкомитет, как один из объединяющих органов в центре, но он как по составу, так и по характеру своей работы, не имеет ничего общего с тем, что представляется тов. Троцкому, как Коллегия Замов». И. В. Сталин подтвердил, что предложение «об упразднении Финкомитета и превращении СТО из междуведомственной согласительной комиссии в надведомственную руководящую хозяйственную комиссию СНК» является «основным» в его плане.

Госплан должен был давать «заключения» для СТО или «разрабатывать задания» по его поручению. Совет Труда и Обороны, а не Госплан должен был стать «единственно руководящим и объединяющим органом по плановому хозяйству». Вместе с тем он выразил согласие с Л. Д. Троцким о необходимости большего учёта интересов промышленности при решении всех проблем народного хозяйства, но, как и В. И. Ленин, предложил варианты, идущие вразрез с намерениями Троцкого и развивающие свой собственный план: ввести в состав СТО «кроме Замов, ПредГосплана и Наркомфина» также и «представителя ВСНХ». Одновременно он подтвердил свое возражение «против совмещения в одном лице ПредВСНХ и ПредГосплана». При этом, вопреки соображениям Троцкого, Сталин полагал, что «количество Замов придётся не уменьшить… а увеличить, назначив ещё двух Замов: т. Троцкого и от Украины». Ввиду отказа Троцкого принять на себя обязанности заместителя председателя СНК с поручением курировать ВСНХ, Сталин предложил другой вариант: назначить Троцкого «одновременно» «либо Замом ПредСНК и Председателем ВСНХ», либо «Замом ПредаСНК и Председателем Госплана».

20 января Л. Д. Троцкий ответил на письмо И. В. Сталина своим39, в котором снова на первый план выдвинул критику работы института заместителей председателя СНК, а также предложения Сталина об увеличении их количества, на том основании, что каждый из них загружен множеством обязанностей. Повышение эффективности их работы в СТО он предлагал искать за счёт подбора подходящих кандидатур на должности заместителей председателя СНК, отвечающих предъявляемым к ним требованиям: «Думать, что можно достигнуть вневедомственности или надведомственности учреждения тем, что членов его освободить от определённых обязанностей и дать им звание замов – в корне не верно. Если нынешние члены Совнаркома и СТО слишком узкие ведомственники, надо поставить во главе ведомств, по крайней мере, наиболее важных, т. е. тех, что входят в СТО, наиболее ответственных и компетентных работников. Другого пути нет».

Обратившись к проблеме выяснения способности системы управления народным хозяйством, предложенной Сталиным, преодолевать узковедомственный подход к решению общегосударственных задач, Троцкий перенёс центр дискуссии в новую область. Борьба по проектам реформ закономерно «уходила» из сферы критики существующей системы управления «вглубь» проблем управления, в которых Троцкий, как управленец, был не силён, а как политик, был очень уязвим для критики, поскольку сам, лоббируя интересы государственной промышленности, выступал за самую крайнюю ведомственность, грозящую социальной и политической катастрофой.

И. В. Сталин принял вызов. 24 января он ответил Троцкому письмом40, в котором показал несостоятельность его надежд на преодоление узковедомственного подходя к вопросам управления народным хозяйством с помощью подбора кадров, и развил аргументацию в пользу решения этой проблемы за счёт соответствующих изменений в системе хозяйственных органов. По мнению И. В. Сталина, главная причина неспособности «нынешнего СТО» преодолеть узковедомственность и справиться с задачей регулирования народного хозяйства крылась в его составе, состоящим «в своём большинстве из представителей ведомств». СТО не осилил задачу регулирования потому, что представители ведомств «естественно, тянут в разные стороны, а это обстоятельство исключает возможность регулирования с точки зрения общегосударственной». В этих условиях функция регулирования фактически перешла в руки «непредусмотренного советскими постановлениями Финкомитета». Именно этот опыт практической работы приводил И. В. Сталина к мысли о том, что решение проблемы следует искать за счёт изменений в системе управления, а не подбора кадров. Отсюда его предложение: «либо легализовать Финкомитет и упразднить СТО, либо упразднить Финкомитет и сделать СТО единственно руководящим по плановому хозяйству органом, превратив его из междуведомственной согласительной комиссии СНК в надведомственную руководящую (выделено авт. -B.C.) комиссию». «Последнюю комбинацию» он считал «единственно целесообразной в данный момент».

И. В. Сталин рассчитывал, что в случае реорганизации СТО по его плану (пять заместителей председателя СНК, Наркомфин, председатели ВСНХ и Госплана), в его составе «будут преобладать замы, являющиеся по своему положению (а не по своим качествам) неведомственными, а неведомственность является первым условием, необходимым для увязывания работы отдельных комиссариатов с точки зрения неведомственной, общегосударственной». Каждый из заместителей председателя СНК, курируя работу определённой группы комиссариатов, будет хорошо знаком с их деятельностью, «а такое знакомство со стороны людей не ведомственных, является первым условием, необходимым для правильного руководства из центра с точки зрения планового хозяйства». Что касается Госплана, являющегося «комиссией СТО», который в свою очередь является «комиссией СНК» то, поскольку он «не пошёл в своём развитии дальше вспомогательного органа СТО, подготавливающего материалы» для него и «разрабатывающего задания последнего», то нет оснований превращать его в орган «практически руководящий» хозяйственными комиссариатами и «проводящий свои заключения без обязательной санкции СТО».

Все возникшие в ходе переписки принципиально важные вопросы были обсуждены. Основные аргументы предъявлены. И. В. Сталин считал, что после состоявшегося «обмена мнений в порядке переписки между товарищем Троцким и мною можно прийти к некоторым выводам, могущим облегчить работу членов Цека по разрешению вопроса о наших регулирующих органах», и поэтому предложил «перейти от слов к делу и поставить затронутые в переписке вопросы на обсуждение Политбюро в ближайшие дни».