Только моя

— Но кое-какие вещи можно забрать. Мы подыщем комнатку где-нибудь на окраине, где тебя никто не найдет. Родишь, а потом посмотрим. Или ты не будешь рожать?

— Буду… Спасибо, Лена.

Подруги обнялись и разревелись обе.

Глава 29

Олег едва нашел ее в этой шумной пестрой толпе. Казалось бы, такая яркая, красивая женщина должна выделяться, приковывать к себе внимание, ан нет: она была лишь одной из всех — дорогих размалеванных проституток, стайкой поджидающих своих клиентов.

Едва увидев его, Юля почувствовала, как у нее задрожали коленки. Неужели…Неужели он пришел за ней?! Он соскучился, осознал свою вину. Он решил наконец вызволить ее из той тюрьмы, в которую она добровольно заключила себя в поисках спасения.

Господи, как она ждала. Сколько мечтала об этом мгновении, сотни раз представляя себе ту минуту, когда он вернется за ней. Как в немом кино: не надо никаких слов, только чувства. Вот и сейчас Юля не могла произнести ни слова, только сердце бешено стучало груди, а глаза яростно пожирали его с ног до головы.

— Привет, давно не виделись, — это все, на что оказался способен Олег в такой торжественный момент. — Как живешь-поживаешь?

— Нормально… не жалуюсь. — выдавила из себя Юля. — А ты?

— Как видишь, цел пока. Хотя забот хватает. Тебя здесь не обижают?

— Наоборот, холят и лелеют…

Юля томно, по-кошачьи улыбнулась ему, садясь на излюбленный конек. Сейчас она была особенно хороша собой, пуская вокруг себя стрелы Амура, надеясь, что одна из них точно попадет в Олега.

Они отошли от барной стойки и уселись за столик, продолжая болтать ни о чем. Юля терпеливо ожидала, когда он раскроет причину своего прихода, а в том, что она была, Юля ни капли не сомневалась.

Они даже поднялись в комнату наверху, где несколько часов бурно занимались любовью. С чувством, как старые знакомые. Юлю не покидало ощущение, будто Олег находится далеко-далеко отсюда — от этой комнаты, от этой постели. В глазах его не было былого пыла, он двигался словно робот.

Лежа, он курил и задумчиво смотрел в потолок. И наконец выдал то, за чем пришел.

— Ты давно общалась с сестрой?

Лучше бы он ее ударил, было бы не так больно. Юле на мгновение показалось, что кровать, на которой она лежала, сейчас рухнет вниз, вместе с ней. Что она могла ему сказать — человеку, с которым занималась любовью, о той, с которой он действительно хотел бы заняться любовью вместо нее. О той, которой, возможно, уже давно нет в живых.

— Не помню. Честно не помню. Как понимаешь, мне здесь слегка не до этого. — и в этом Юля не кривила душой.

Последняя фраза уже была сказана — последняя тема исчерпана, и оба впервые в жизни почувствовали отчужденность и пустоту, словно они были совсем чужими друг другу. Единственная ниточка, связывавшая их, оборвалась.

Олег молча встал и начал одеваться. Тишина становилась угнетающей. Надо было сказать хоть что-нибудь, чтобы все выглядело хоть немного по-человечески.

— Ты завязывай с этим. — сам себе удивляясь, сказал он Юле. — Тут тебе не место. Можешь вернуться ко мне. Работать.

— Я боюсь. — серьезно сказала Юля. — Очень боюсь.

— Этот вопрос я уладил. Тебе больше нечего бояться. Так что жду тебя в скором времени. Если ты, конечно, хочешь.

Хотела ли она? Нет, положа руку на сердце, не хотела. Всему есть предел. Наверное, где-то глубоко внутри у каждого человека находится малюсенький уголок, в котором обитает нечто колоссальное по своим возможностям отравить и без того гадкую жизнь. Это нечто называется осознание своих грехов. Если совесть большей частью — это боязнь справедливой кары за свои деяния, то от этого чувства не скрыться нигде. Оно как шрам на лице — можно слегка припудрить, но стереть все воспоминания невозможно.

Особенно, если ты убила родную сестру.

Юля еще долго лежала, предаваясь горестным чувствам и самобичеванию, пока ее не вызвали к очередному клиенту. Она считала, что хуже уже быть не может. Но она еще не знала, что ждет ее впереди.

Глава 30

Впервые в жизни Лида вошла в родной дом, словно вор, с опаской поглядывая по сторонам. Все как будто было знакомо, и в то же время Лиду не покидало ощущение нереальности. Словно она находилась в комнатах из примелькавшихся сериалов — знаешь что и где стоит, но внутри оказываешься в первый раз. Было пусто и пыльно. Даже пахло как-то не по-родному. Лида вернулась домой из совершенно иной жизни и почувствовала себя чужой. Ниточка, связывавшая ее с прошлым, безвозвратно затерялась во мраке. Надежная крепость рухнула, оставив лишь клубящиеся дымом руины.

Внешне все было как обычно. Скорее всего, с тех пор, как Лида закрыла за собой двери в то злополучное утро, здесь больше никто не появлялся. Взгляд задержался на подоконнике с безнадежно высохшими цветами, которые Лида когда-то так заботливо выращивала.

И пыль — так много пыли, что не убрать за один день. Но Лида не могла позволить себе роскошь навести порядок в собственном доме. У нее было лишь несколько жалких часов.

Лида открыла шкаф и достала огромную вещевую сумку. Необходимо собрать вещи, одежду, белье. Все, что так необходимо и можно унести. Лида сморщила нос, доставая задохнувшуюся от долгого пребывания в шкафу одежду, и ее чуть не стошнило.

Время летит, подумала она. Ребенок растет, и это с каждым днем становится все заметнее. Иногда Лида ловила себя на том, что ей было страшно — страшно смотреть, как она раздается буквально на глазах. Срок был небольшим, но Ленкин доктор сказал, что плод очень крупный и ей нелегко будет выносить такого огромного ребенка.

Что если ей это не удастся, и они оба умрут? Лиде становилось жутко от этой мысли, и она упрямо гнала ее прочь. Будь что будет. Больше чем одну жизнь ей не прожить.

Лида набрала полную сумку вещей, собрала косметику, обувь и тоскливо посмотрела на стоявший в углу компьютер. При всем, что она задумала этот маленький, но мощный прибор мог сослужить ей огромную службу. Придется уговорить Костю приехать сюда и забрать его к себе. Пока она не найдет пристанище. Смешно, подумала Лида, находиться в собственной квартире и размышлять о поиске пристанища, смешно до боли в скулах.

Оставалось самое главное — деньги и драгоценности. Их было немного, но они были — и это был шанс продержаться хотя бы немного без посторонней помощи, ждать которую было неоткуда.

Однако после получасовых поисков, не увенчавшихся успехом, Лида обессилено опустилась на кровать и обняла себя похолодевшими руками. Ее трясло, все тело била мелкая дрожь. Будь она проклята, ее сестра. Юля не только подставила ее, а еще и обокрала.

Что делать дальше, Лида представить себе не могла. Еще полчаса назад у нее был более менее конкретный план. Теперь же шаткие столбики ее уверенности в завтрашнем дне падали один за другим, засыпая надежды пылью.

Лида и сама не заметила, как по щеке одна за другой покатились слезы. И вот уже целым водопадом они стекали по подбородку и капали на грудь.

— Нельзя так, — вслух прошептала Лида, успокаивая себя. — Это вредно для малыша.

Но не так-то просто унять разбушевавшуюся внутри бурю. Лида еще около часа сидела, обхватив руками колени, и тихо плакала, пока из оцепенения ее не вырвал звонок мобильного телефона.

— Лидка, ты что с ума сошла? — раздраженно шипел в трубку Костин голос. — Долго тебя еще ждать?

— Да, Костенька, — пробормотала Лида, прижимая холодный аппарат к разгоряченной опухшей щеке. — Я уже иду. Сейчас только возьму сумку и выхожу.

— Сиди там, ненормальная. Будет она беременная сумки таскать. Сейчас поднимусь.

Лида услышала в трубке короткие гудки, и словно во сне отняла аппарат от уха и засунула в карман. Что-то промелькнуло в мозгу, что-то связанное с телефоном. Она пошарила глазами по комнате и нашла то, что искала — записную книжку.

Да, она позвонит папе в Киев и попросит помощи у него. Хотя бы деньгами, но он поможет. В конце концов, он ей отец и должен за все те бессонные ночи, которые она провела, рыдая от обиды после развода родителей. За то, что его не было рядом, когда дочери больше всего нуждались в его защите. За то, что ей просто некуда деваться, кроме как довериться ему, поставив под угрозу его мирное существование.