Страница 54 из 70
Свидетельства иностранцев
Кристиан Бомховер
Автор — уроженец Ревеля (Таллинна), личный секретарь магистра Ливонского ордена Вольтера фон Алеттенберга, епископ Дерпта. В 1508 году анонимно издал в Кельне «Прекрасную историю об удивительных деяниях государей Ливонии в борьбе с русскими и татарами», «Прекрасная история» посвящена событиям 1491— 1507 годов, главным образом Русско-ливонской войне 1501—1503 годов. Ее создание диктовалось сугубо прагматическими целями, поэтому на ее страницах возник образ «мрачной и нечестивой России», таящей в себе угрозу для всего католического мира. Бомховер был хорошо информирован о современных ему событиях. Многие из приведенных им фактов, касающихся, в частности, обстоятельств ликвидации Немецкого подворья в Великом Новгороде, подтверждаются другими ливонскими и западноевропейскими источниками.
Теперь надо сообщить, что некогда купцы торгового сообщества так называемой немецкой Ганзы, (состоящей из) 73 городов, основав стапеля и конторы, могли там пользоваться чрезвычайно большими вольностями и привилегиями. Одна контора в то время была в Брюгге во Фландрии, вторая — в Лондоне в Англии, третья — в Бергене в Норвегии. То же самое было и в Великом Новгороде в России, так как обыкновенно вся дорогостоящая чудо-продукция (woder-warck) — соболя, куницы, множество белок, горностаев мех, а также множество воска и других дорогостоящих товаров — доставлялась туда, а потом через Ливонию в немецкие и прочие земли, чтобы посредством (подобных) сношений все страны, города и люди повышали свое благоденствие.
В то же самое время как новая крепость, названная в честь великого князя, как говорилось выше, незаконно (vor gewalth) была закончена, в день св. Леонарда (6 ноября 1494 года) великий князь Московский, русский император, вопреки всем договоренностям и законам приказал немецких купцов, которые находились тогда в Великом Новгороде, вместе с их священниками и капелланами, (всего) численностью 48 человек, старых и малых, лишив имущества, арестовать, сорвать с них одежду и обувь, заковать в цепи и бросить в смрадную жуткую темницу, где они и пребывали в заключении одни по три, а другие по девять лет, а также отобрать все их имущество, оцениваемое во много тысяч рижских гульденов, и тем самым подверг суровому насилию личности и имущество указанных купцов.
Высокочтимый господин ливонский магистр направил много посланий и предпринял много трудов, чтобы (их) освободить, но это оказалось невозможным, поэтому-то они и провели так много времени в суровом заключении. Как бы их не хранила сила Господня, они все же не смогли вызволить свое имущество, о котором до сего дня хлопочут, получая отказы. Помимо всего прочего, с того времени и вплоть до сего дня привычному пребыванию и предпринимательству всех немецких купцов в Новгороде, как и всякой другой торговле с русскими, чинят препятствия из-за строгого запрета их великого князя и императора. Хотя указанный господин магистр, приложив много старания и серьезности (emstes), пытался действовать, но в окружении названного великого князя ничего не хотели слушать, ведь тираны видят справедливость в том, что доброе отношение и доверие земли и городов попираются таким невиданным образом, что Ливония смогла предвосхитить (перспективу) противостояния, смерти, уничтожения (dadurch de Tyranen vermeynen als sich in der Wahrheit befindet, de merynge und Wohlmacht der Lande und Stedte so unvermarckt zu krenken, dar Livland Trost Ende Entsetzung sie von haben mochte).
Причина, из-за которой немецкие купцы в Новгороде по приказу великого князя Московского, русского императора, отменившего мирные крестоцеловальные грамоты, скрепленные его собственными печатями из чистого золота, попали в описанное положение, помимо всего прочего заключалась в том, что в ганзейских городах русских якобы безвинно хватали и бросали в тюрьму. Их следовало судить по немецкому праву, поскольку существует решение, что в подобных случаях немца, если он за какую-либо вину и преступление будет взят (под стражу) и помещен в тюрьму, равным образом следует судить по русскому праву. Случилось так, что в городе Ревеле в Ливонии один русский, который изготовлял фальшивые ревельские шиллинги, после расследования его преступления согласно городскому праву был сварен в кипятке. Затем в том же городе другой русский, знатного происхождения и именитый купец, был уличен в сношении с кобылой и, поскольку это противно (человеческой) природе, в соответствии с городским правом был сожжен. В то время как многие города, земли и власти сожалели, если бы подобные злодеяния оставались безнаказанными, русские купцы, которые были там (в Ревеле), посчитали большим преступлением, что за такой будто бы малый проступок с уважаемым человеком обошлись столь недостойно, и все заявили в открытую, что в их стране обыкновенно такие дела разбираются знатью или кем-то еще. Поэтому-то они, глумясь над правдой, (таким делам) либо совсем не уделяют внимания, либо (занимаются ими) совсем немного.
(Сведения об) этом наказании упомянутых преступников со многими другими выдумками, наветами и жалобами, которые все противоречили истине и закону, другие русские доставили их императору, великому князю Московскому, и просили отомстить за то, что в ганзейских городах, а именно в Ревеле, некоторых из них сварили и сожгли якобы совершенно без вины. Поэтому-то великий князь в сильном возмущении и (отдал) строгий приказ поместить в тюрьму немецких купцов, находящихся в Новгороде, арестовать их имущество и прекратить торговлю. Кроме того, он очень сурово и настойчиво потребовал от ливонских государей, чтобы те выдали ему нескольких бургомистров, членов городского совета и судебного фогта города Ревеля, которые осудили тех самых преступников и которые своими мучениями должны были успокоить его свирепый гнев. Был в то время один бургомистр, который вместе с тем, о чем сказано выше, был обвинен еще и в том, что, сидя за столом, вскрыл письмо указанного русского императора, сидя за столом без проявления должного уважения.
Однако в этом случае тиран не сумел осуществить свое намерение, поскольку господа и города Ливонии, взявшие на себя совместное обязательство спасти (свою) землю от крайней беды и гибели, пожелали отказать сумасбродному тирану в подобном произволе. Между тем тот же тиран так возгордился, что приказал город и замок Ревеля, прочный, прекрасный и хорошо укрепленный, вместе с (его) башнями и стенами изобразить на серебре и выставить среди прочей серебряной посуды на своем столе. Он имел обыкновение бить (по изображению), как если бы он осаждал эту крепость. Из этого каждый разумный человек может узнать, насколько опасны и заносчивы злобные русские в своей глупости, пороках и сумасбродстве.
Франц Ниенштедт
Автор (1540—1622) — уроженец Вестфалии, в 1554 году поселился в Дерпте, откуда совершал торговые поездки в Москву, Новгород и Псков, и знакомится с внутренним состоянием московского государства. В 1571 году он переехал в Ригу, в 1583 году был избран членом магистрата, а в 1585 году на него был возложен сан бургомистра. Он оставил после себя рукопись под названием «Ливонская летопись Франца Ниенштедта бывшего рижского бургомистра и королевского бургграфа. Достопримечательные вещи и истории о первом открытии благородной провинции Ливонии, как таковая была открыта немцами и народы в ней покорены, а также приведены в христианскую веру из языческого идолопоклонства, также кроме того о многих происшествиях и событиях, там случившихся и происходивших в различные времена».