Страница 21 из 95
Обратимся теперь к неограниченному пространству; таковы обширная равнина или океан, созерцаемые с возвышенности. Как и в предыдущих случаях, нам будет не по себе из-за отсутствия завершения. Разница лишь в том, что ничем не ограниченное пространство поначалу приятнее для взора, чем бесконечный коридор, зато потом более неприятно. Это, впрочем, легко объяснить без ущерба для наших общих положений: первоначальное удовольствие вызывается величием созерцаемого объекта, а последующее беспокойное ощущение незавершенности усиливается тем, что мы напрягаем зрение, стремясь охватить столь большое пространство, и при повторении этих усилий неприятное чувство возрастает.
Если я не ошибаюсь, оно имеет место и при численной незавершенности. Мне неприятен вид чужих земель, вклинившихся в мои поля, и мне хочется их купить; не ради выгоды, но чтобы округлить мое владение. На пути в Грецию Ксеркс и его войско были чествованы лидийцем Пифием. В благодарность Ксеркс дал ему семь тысяч дариков, которых тому недоставало до четырех миллионов”.
55. Закон “зависимости выбора”
Наше согласие с обстоятельствами более тяготеет к обстоятельствам, чем к нам. Причем скорее к их силе, чем к нашему мнению об их истинности. При этом предпочтение всегда склоняется в пользу факторов большего приоритета.
Среди древних летописей есть полезный нам рассказ:
“Тахмаси Кули-хан ужинал с одним из своих любимцев. Ему подали блюдо с какими-то новыми овощами. “Нет ничего лучше и здоровее этого блюда”, — сказал государь.
“Нет ничего лучше и здоровее”, — сказал царедворец. После обеда Кули-хан почувствовал себя плохо и не мог уснуть.
“Нет ничего, — сказал он, встав утром, — хуже и вреднее этих овощей”. “Нет ничего хуже и вреднее”, — сказал царедворец. “Но ведь вчера ты не думал этого, — заметил государь. — Что заставило тебя изменить свой взгляд? ” “Испытываемое мною уважение и страх, — возразил любимец. — Я могу безнаказанно хулить это блюдо: я — раб твоего высочества, но не раб этих овощей”.
56. Закон “завуалированного интереса”
Уметь разгадывать поведение окружающих — залог успеха в общении с ними. Здесь много своих правил и тонких ходов. Есть, к примеру, и такой.
Если вас демонстративно не замечают, значит вами всерьез интересуются.
57. Закон “завязывания узла”
Объяснение причин, поступков, явлений только тогда становится исчерпывающим по ясности и доходчивости, когда факторы высвечивания смысла акязываются в узел единения их.
Мы, люди, устроены так, что реагирование на движение от слитности к слившимся элементам нам интереснее и приятнее, чем любое другое предъявление.
Речь или иная демонстрация, основанные на развязывании узла, имеют больший оказывающий воздействие эффект, нежели просто перебирание фактов или рядоположение их.
Главное условие данного правила — наличие, создание, …???… (даже фантазирование!) «узла» как нового сцепляющего начала, которое всегда есть, независимо от того, есть ли оно на самом деле, могло бы быть или когдя не возможно в принципе.»
Этим стоило бы и закончить. Но мне почему-то хочется привести пример из жизни знаменитого китайского мудреца Кун-цзы (Конфуция) /ок. 551–478 до н. э./. Наверное, это поможет уяснению сути дела.
“Конфуций в странствиях на горе Тайшань увидел Жун Цици, который ходил по пустырю вблизи Чэн, одетый в негодную шубу, подпоясанный вервием, играл на цине и пел. Конфуций спросил его: “Почему учитель так радостен?” Тот ответил: “У меня много радостей. Небо рождает все десять тысяч вещей, и только человек драгоценней всего. А мне удалось родиться человеком, и в этом первая радость. Различие между мужчиной и женщиной в том, что мужчина почитаем, женщина же в пренебрежении, поэтому мужчина более ценен. А мне удалось родиться мужчиной, и в этом вторая радость. Бывают такие жизни, когда человек лишается возможности увидеть дни и месяцы, даже не успев еще расстаться с пеленками. А я дожил до девяноста лет, и в этом третья радость. Бедность обычна для ученого мужа, смерть же — конец человека. Живя в обычном, жду конца — так чего же печалиться?” “Прекрасно, — сказал Конфуций, — вот человек, который смог умиротворить себя!”.
Конфуций
58. Закон “загадочного недоумения”
Один из ученых мужей древности предлагал весьма замечательный вопрос: прекрасны предметы потому ли, что нам нравятся, или потому нравятся, что прекрасны?
Ум, охваченный интересом и останавливающийся в растерянности перед мощью необъятного, превращает своего носителя в подобие магнитной стрелки, легкой на любой поворот н мгновенное шовиновенне.
59. Закон «заданности отношения”
Восприятие события зависит не от события, а от стереотипа рамок, в которых оно (событие) происходит.
Известен такой случай. В один и тот же вечер должны были состояться два выступления: в одном месте — лекция известного академика, а в другом — встреча со знаменитым клоуном.
Но организаторы выступлений все перепутали. Академика привезли к любителям цирка, туда, где ждали клоуна. А клоуна — к тем, кто готовился услышать научную лекцию.
Что произошло дальше? Как ни старался клоун рассмешить аудиторию — никто даже не улыбнулся, а некоторые даже что-то конспектировали. Зато на лекции академика слушатели покатывались со смеху, и бедный ученый никак не мог взять в толк, что же смешного в его научных исследованиях.
60. Закон “замедления”
“Тому, кто просит поскорей, давай помедлив: чем дольше желают, тем больше ценят”.
(Бальтасар Грасиан)
61. Закон “занудливого уточнения”
Зануда — это человек, который в ответ на мимоходный вопрос: “Как живешь?”, останавливается и всерьез действительно начинает рассказывать, как он живет”.
(Виктория Токарева . Зануда)
Докладчик: “На сегодняшнее число мы имеем в Германии фашизм”.
Голос с места: “Да это не мы имеем фашизм! Это они имеют фашизм! Мы имеем на сегодняшнее число советскую власть”.
(И. Ильф. Записные книжки)
Поправить сказанную кем-то несуразность — дело обычное и естественное.
Но накопление сведений и знаний не только обогащает людей, но и деформирует их. Человек становится заложником прикрепительной зависимости. Ему просто необходимо, чтобы окружающие знали о его знании. Отныне его «ученость» начинает сопровождаться зудом уточнения.
По этому, пунктику можно уверенной надежно тестировать людей на предмет несоответствия прочности психики объему принятой в мышление информации.
Особенно к этому ведут чрезмерный умственный труд и переутомление в исследовательской работе.
В старой притче рассказывается о страннике, остановившем прогуливающегося мудреца, чтобы узнать, далеко ли еще до города. «Ступай», — односложно ответил тот.
Озадаченный странник продолжил путь, размышляя о грубости местных жителей. Но не прошел он и полусотни шагов, как услышал: “Постой!” Мудрец стоял на дороге:
“До города тебе еще день пути”.
— “Почему же ты не ответил сразу? — воскликнул странник.
— “Я должен был увидеть, каким шагом ты идешь”, — пояснил мудрец.
Немецкий ботаник Карл Геббель посетил однажды ателье своего друга, художника, и тот показал ему свою последнюю картину, которая называлась “Грехопадение”.
Ученый внимательно рассмотрел произведение искусства и сказал:
— К сожалению, в картину вкралась ошибка.
— Что-нибудь неправильно в Адаме или Еве? — спросил художник.