Мои московские улицы

Если перенестись по прямой линии от этого монастыря на другой конец Трубной площади, где в неё впадает Петровский бульвар (д.29/14), то здесь находится еще одна историческая достопримечательность этих мест – здание, в котором много лет функционировал один из лучших ресторанов Москвы – «Эрмитаж». Ресторан принадлежал купцу Якову Пегову и французскому повару Люсьену Оливье. Спонтанно возникшее товарищество – совместное предприятие русского и француза, начало свою деятельность с покупки расположенного на этом месте питейного заведения под бытовавшим тогда названием «Афонькин трактир» вместе с участком прилегающей земли. Затем два компаньона заказали проект здания своего нового ресторана у известного московского архитектора М. Чичагова, который к тому времени уже построил в Москве несколько строений, в частности – театр Корша в Петровском переулке. Открытие ресторана состоялось в 1864 году, и вскоре роскошные интерьеры нового заведения, изысканная французская кухня сделали этот ресторан модным московским местом. По словам В. Гиляровского, это заведение поражало посетителей «белоколонными залами, отдельными кабинетами, зеркалами, люстрами и дворцовой роскошью отделки и мебели». Но не только своим внутренним убранством славился этот ресторан. «Главной достопримечательностью кухни «Эрмитажа, – писал Гиляровский, – был изобретенный хозяином салат необычайно тонкого вкуса – «салат Оливье»».

Бывший ресторан «Эрмитаж», ныне театр «Школа современной пьесы» на Трубной площади

Кто только не был посетителем этого ресторана в позапрошлом веке. Здесь чествовали Достоевского и Тургенева. Посетителями этого ресторана были по разным поводам и обстоятельствам: Чайковский и Шаляпин, Тимирязев и Салтыков-Щедрин, Чехов и Сербский, Сеченов и братья Васнецовы, а М. Горький праздновал в нем успех своей пьесы «На дне», впервые поставленной в МХАТе.

При нэпе была предпринята попытка возродить былую славу ресторана, но вместе с новой экономической политикой она оказалась несостоятельной. После этого здесь размещались различные конторы, Дом крестьянина, кинотеатр. В конце концов, дом передали в ведение Министерства высшего образования СССР, которое «приютило» в нем одно из своих издательств и Главное управление университетов.

В 1989 году это здание занял театр «Школа современной пьесы». За прошедшее время старинный дом претерпел определенные «возрастные» перемены. Несколько изменилась внутренняя планировка и отделка, с крыши здания исчезли вазы и башенка, а с фасада два балкона из трех, но в основе своей дом сохранял оригинальную конструкцию и, в значительной части, лепнину внутренних помещений.

Однако 3 ноября 2013 года в этом здании, к несчастью, вспыхнул пожар. Незадолго до начала дневного детского спектакля было замечено небольшое возгорание за кулисами сцены. Работники театра быстро справились с ним с помощью огнетушителей. Тем не менее, было принято мудрое решение – отменить спектакль. В то время, когда публика покидала театр, как потом выяснилось, огонь незаметно по деревянным перекрытиям распространялся по всему зданию. Быстро приехавшие пожарники были уже не в силах помешать разбушевавшейся стихии. Рухнули перекрытия большого зрительного зала. Как сказал посетивший пожарище представитель мэрии: «Восстанавливать тут нужно всё»[4]. Так, к сожалению, погиб еще один исторический памятник Москвы.

Трубная площадь, Печатников переулок, именно с этим уголком Москвы, естественно не в её современном градостроительном оформлении, а так, как он выглядела в середине прошлого века, связаны мои самые теплые и светлые воспоминания детства.

Дом, которого нет

Неказистый, двухэтажный дом, где жила моя бабушка, начинался на углу Трубной улицы и Печатникова переулка на нечетной его стороне, и тянулся высоко вверх по крутому склону поднимающегося холма. Дом под номером 1/4 был дореволюционной постройки, с печным отоплением и вечно протекающей крышей. Чтобы войти в бабушкину квартиру, нужно было подняться по переулку вверх по склону холма к единственному подъезду этого дома. С этого места уже открывалась панорама Москвы с куполами церквей Высоко-Петровского монастыря на первом плане. Внутри обшарпанного подъезда один небольшой лестничный пролет со стертыми каменными ступенями вел вверх на второй этаж к жилым помещениям, а другой, еще менее презентабельный и темный, вниз к кладовкам, где хранились дрова.

Номер квартиры не помню, но именно здесь, на втором этаже этого дома, и жила моя бабушка по матери – Иванова Анна Васильевна, крестьянка из Тверской губернии, приехавшая восемнадцати лет от роду в 1908 году в Москву на заработки.

Сегодня дома номером 1/4 по Печатникову переулку уже нет. Этот переулок теперь начинается с неопрятного пустыря, где вроде бы собираются строить подземный гараж. Бабушкин дом снесли в начале нынешнего века одновременно с соседним домом № 3 и поставили на этом месте новое здание № 3 – 5-ти этажный «клубный» дом «класса люкс» с мансардами, подземным гаражом, системой внешнего наблюдения и другими модными современными «прибамбасами», но при этом, как уверяют, «с частично сохраненным старинным фасадом». Какого дома – не уточняется. От бывшего небольшого дворика, куда выходили окна бабушкиной комнаты, пока случайно сохранилось лишь одно дерево, печально стоящее на крошечном пустыре на задворках нового дома.

Печатников переулок сегодня

Вольно или невольно «клубное» здание, также как и комплекс «Легенды Цветного», нарушают существовавшую в этих местах гармоничную созвучность высотной и объемной соразмерности окружающих строений.

Новый дом № 3 выглядит несуразно большим и совсем не по месту на подъеме Печатникова переулка. Помнится, раньше за бабушкиным домом, прижимаясь вплотную, одним этажом выше поднимался старый дом № 3, за которым следовал дом № 5, еще приподнимаясь на один этаж. На вершине переулка этажность здания зрительно уже не воспринималась так резко. Миниатюрный дом «с кариатидами» П. Сысоева (№ 7) не нарушал логику предшествующего ступенчатого порядка домов, поднимающихся в гору.

Потомственная крестьянская труженица, Анна Иванова не только сумела найти себе работу по приезду в Москву, но и вышла замуж за работящего Александра Парусова. Брак, к сожалению, оказался недолговечным. Вскоре после рождения сына Ивана первый бабушкин муж заболел и умер. Однако жизнестойкая крестьянская дочь не пала духом. С ребенком на руках продолжала работать и вторично вышла замуж за Александра Иванова, дворника одного из домов в Печатниковом переулке. После революции хозяева двухэтажного дома в этом переулке затерялись в бурном водовороте потрясений тех лет, освободив второй, «хозяйский» этаж этого дома. Новые квартиранты, вселившиеся туда, сделали это, вероятно, самовольно, а может быть – и с разрешения новых местных властей. Они заполнили второй этаж этого дома – пять комнат бывшей хозяйской квартиры, объединенных одним общим коридором. Ивановым, как семье дворника этого дома с четырьмя детьми, досталось в этой квартире три комнаты, правда, одна из них была темная, с так называемым, «фонарем» – окном, выходящим на чердак, обрекающим эту комнату на сумеречное чердачное освящение. К тому времени семья Ивановых состояла из 6 человек. Бабушка родила от второго мужа двух дочерей – Антонину с Марией, и младшего сына Шуру. Однако и со вторым мужем Анне Васильевне не повезло. Он вскоре умер от онкологического заболевания. Своих четверых детей она поднимала в одиночку.

Неграмотная крестьянка, недавно попавшая в большой город, без помощи родных и знакомых, в сложные послереволюционные голодные годы сумела прекрасно справиться со своими родительскими обязанностями. Все её дети выросли здоровыми полноценными гражданами своей страны, получили образование, овладели различными специальностями, уверенно вошли в самостоятельную жизнь. Её старший сын Иван Парусов перед войной был кадровым военным, офицером. Младший Шура работал в Москве на авиационном заводе. Две дочери – Антонина и Мария – служили секретаршами в государственных учреждениях. В середине 30-х годов Иван и Шура женились, а Антонина вышла замуж.

4

Я. Смирницкий. Над сгоревшей «школой» возведут каркас. М.: Московский комсомолец, 6 декабря 2013 г.