Ключи от рая

Встав со скамьи, я подошел к печи и недоверчиво заглянул в горшок – насколько мог. Пламя и в самом деле вырывалось из него, но как-то необычно, как будто оно возникало над горшком. В самом же горшке ничего не было, в этом я готов был поклясться.

– Горшок, конечно, заговоренный? – спросил я, взглянув на деда.

– Что-то в этом роде, – согласился Альварос. – Здесь все не так, как у вас.

– Я вижу. Но как это может быть? Там же ничего нет… – Я указал на горшок.

– Здесь все совсем по-другому, – повторил Альварос. – В вашем мире почти нет колдовства, он слишком жесткий. Наш мир гораздо мягче, он не связан вашими законами. Здесь возможно все, результат зависит только от твоей силы.

Словно подтверждая свои слова, он протянул руку и взял с подоконника крохотный, размером с солонку, горшочек, прикрытый широкой плоской крышечкой. Сняв крышку, положил ее на стол, сверху поставил горшочек. Тут же с тихим хлопком в горшочке вспыхнуло пламя. Оно было маленькое, но очень яркое и солнечно-желтое, в комнате стало светло. Только сейчас я заметил, что на улице уже совсем стемнело.

– Выходит, у вас много колдунов? – спросил я, не отрывая взгляда от пламени.

– Нет, это не так просто. Всему надо учиться, ничто не дается просто так. У людей обычно просто не хватает терпения. Им нужно все сразу, – усмехнулся дед.

– А в моем мире эта штука будет работать?

– Нет, – покачал головой Альварос. – У вас это будет всего лишь горшок.

Альварос замолчал, молчал и я, глядя на яркое теплое пламя. Было странно видеть то, чего не могло быть.

Вскоре в кастрюле забулькало, Алина подошла к печи и вынула горшок, пламя тут же погасло. Поставив горшок на припечек, достала кастрюлю с едой, сняла крышку, в комнате аппетитно запахло.

Еда и в самом деле оказалась вкусной, разве что непривычно было есть деревянной ложкой. Но постепенно я приспособился и съел целую тарелку супа – если только это был суп. Дед во время ужина молчал, молчала и Алина. Меня тоже не тянуло на разговоры – молча хлебая суп, я думал о том, как, должно быть, здорово было бы жить в таком мире. Ведь дармовой огонь – это энергия, это тепло. Бесплатное электричество, бесплатный свет. Каким чудесным мог бы быть такой мир…

В голове у меня мелькнула интересная мысль, но пришлось попридержать ее до конца трапезы. Лишь поблагодарив хозяев за еду и дождавшись, пока Алина уберет тарелки, а дед вытрет усы после кружки доброго эля, я решился задать вопрос.

– Я хотел спросить… Там, у сваргов, в их мире – у них тоже есть колдовство?

– Отчего ж ему не быть, – усмехнулся Альварос. – Правда, они понастроили всяких машин, но есть и колдовство. Только они называют его по-другому. У них там даже наука есть соответствующая. Может, и сам еще все увидишь.

– К ним можно попасть? – быстро спросил я.

– Можно, – согласился дед. – Проще, чем в твой мир. Только не всякого туда пускают.

– Я знаю, Алина рассказывала. А что они делают здесь? Что здесь делает Ив?

– Следят, – ответил Альварос. – Наблюдают за тем, что здесь творится. Охраняют свой мир. Сейчас здесь всем заправляет Корриган, от него можно ждать любых гадостей.

– Корриган – гасклит? – спросил я, ожидая утвердительного ответа. – Я видел у него оружие – наше оружие, из моей страны.

– Нет, – несколько мрачно отозвался Альварос. – Будь Корриган гасклитом, было бы полбеды. Корриган сварг.

– Сварг? – недоверчиво переспросил я. – А оружие? И мне показалось, что он бывал у нас.

– Корриган – очень сильный человек. И очень сильный колдун. Когда-то, еще в мире сваргов, он совершил убийство. Его ждало изгнание, содержание на пустынном острове – и он предпочел бежать к нам. Его пытались поймать, но безуспешно, он нашел приют у Виго…

– Вы уже упоминали Виго, – я невольно перебил старика. – Кто это?

– Это могущественный колдун, прямой потомок колдунов прошлого. Корриган просил не выдавать его, каялся в своих ошибках, клялся, что искупит вину. Виго его принял и укрыл от сваргов, поверив в раскаяние юноши, – я забыл упомянуть, что Корриган тогда был очень молод. Его и звали иначе, это имя он взял себе сам.

– А как его звали?

– Не имеет значения, того сварга больше нет. Корриган учился у Виго девять лет, затем Виго отправил его в твой мир – по его же просьбе. В твоем мире он пробыл пять лет, потом вернулся. И вот уже шестой год живет здесь. Втерся в доверие к королю Любомиру, теперь здесь все пляшут под его дудку.

– Значит, в мой мир все же можно вернуться? Ведь Корриган смог.

– Я не говорил, что нельзя. Просто это очень сложно. При всем коварстве и подлости Корригана нельзя не признать, что он очень талантлив, поэтому у него получилось. На твоем месте я бы думал о том, как попасть в мир сваргов, это гораздо проще. Там живет много гасклитов.

Снова стало тихо. Алина молча сидела на лавке у окна, задумчиво глядя на огонь, дед смотрел в темное окно.

– Скажите, – я облизнул пересохшие губы, – насколько я понял, сварги живут хорошо. Так почему они не пытаются помогать вам?

– Помогать можно по-разному, – ответил дед. – Они не любят вмешиваться, это противоречит их принципам. Нельзя привести людей к счастью силой, люди должны быть к этому готовы. Сварги сделали Двери в свой мир – уже давно, лет сто назад. Сначала местные правители пытались их охранять, боялись, что все убегут. А потом поняли, что в этом нет смысла: мало кто мог пройти через Дверь. Это не так просто, я сам смог пройти далеко не сразу. Глуп был.

Альварос улыбнулся и погладил бороду.

– Сто раз пытался, даже злился на сваргов – думал, что если уж я недостоин, то кто тогда? Потом успокоился, признал, что я недостоин того мира.

– И что?

– Ничего. Все получилось. Меня хорошо приняли, я прожил у них несколько лет. Но потом вернулся.

– Вам не понравилось там?

– Не в этом дело. Просто там совсем другой мир, много техники. Гасклитам там нравится, к тому же им все равно некуда деваться. Ну, а я вернулся. Здесь мне лучше.

– Этих миров только три?

– Сложный вопрос… – Альварос кивком указал Алине на бочонок, она послушно наполнила кружки. – Я ведь тоже обо всем этом знаю не слишком много. Виго говорил, что миров бесконечное множество, они – как гроздья ягод на ветках. Три наших мира очень тесно связаны, то, что происходит в одном из них, отражается на других.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Если у вас война – неприятности и у нас, это тоже могут быть войны, землетрясения, ураганы. И наоборот: происходит что-то у нас – это отражается и на вашем мире.

– Но как это может быть взаимосвязано? – не понял я. – В этом нет смысла.

– Смысл есть. Мы не придаем значения мелочам, мы не видим связи между явлениями. Ты от нечего делать сорвал травинку – там, у себя. А у нас в результате лес сгорел… – Альварос отхлебнул из кружки, вытер пальцем усы. – Все гораздо сложнее, чем мы думаем.

– И что теперь, травинку нельзя сорвать? – я невольно усмехнулся.

– Не в том дело. Почему сварги живут хорошо – потому что глупостей не делают, относятся ко всему бережно. Тому же сваргу в голову не придет просто так сорвать травинку, от нечего делать: она ведь живая. Как ты к миру относишься, так и он к тебе.

– А сварги? Разве на них наши миры не влияют?

– Влияют, конечно. Но они понимают, как все происходит, и научились уничтожать это влияние. Раньше ведь как было: летит, скажем, их машина воздушная, что-то ломается в ней, и она падает. Не должно ломаться, не может – а оно ломается. Почему, спрашивается? Да потому что наши с тобой миры на них влияют. Если у нас плохо, то и у них будет плохо, сломается даже то, что никогда не должно ломаться. Люди называют это случайностью, совпадением, роком, не понимая, что за всем этим стоит царящее в наших мирах разрушение.

– А что сделали сварги?

– Сварги – мудрые люди. Они нашли пустыню, далеко от людей, окружили ее специальными машинами. Не знаю, как они это сделали, но именно туда стекает вся зараза от влияния наших миров, а машины все это уничтожают, сводят на нет. И все равно в эту пустыню лучше не ходить, там можно погибнуть. В этой зоне все всегда разрушается, там на ровном месте можно упасть и сломать ногу. Одежда рвется, ветер так и норовит сбить тебя с ног или швырнуть в глаза горсть песка. Если что-то раньше болело, то там заболит обязательно. Очень скверное место. Зато в других местах очень хорошо.