Первый бросок

Самое тягостное в том, что Мазур представления не имел, зачем их сюда сунули. Да и все остальные тоже, об заклад можно биться. Утром Морской Змей, собрав всех, вместо логичнейшего, казалось бы, в такой ситуации приказа паковаться объявил нечто другое. «Уходим в засаду, – сказал он без обиняков. – Все. В ту долину, где носовая часть „Агамемнона”. Быть готовыми ко всему. Никаких соплей, хватит с нас одного Волчонка…»

А потом Хусаинов раздал автоматы. И по паре подсумков. Это в данных условиях означало одно – резню на поражение. На суше еще можно припугнуть противника грозно наведенным автоматом, но под водой другие правила, там никогда не грозят напрасно и не пугают зря, там либо бьют, либо нет…

И еще эти пояса – не узкие и не широкие, мутно-белые. Их выдали каждому и велели закрепить как следует. Эти штуки опять-таки должны означать одно: в скоротечном и жестоком подводном бою, когда и свой, и враг почти неотличимы из-за схожести снаряжения, только подобные опознавательные знаки помогают не оплошать с выбранной целью, не грохнуть ненароком своего. Бывали, знаете ли, прецеденты.

И комбинированные аппараты, которые выдали вместо аквалангов, – значит, не просто бой, а действия на глубине заведомо более сорока метров….

Разумеется, Морской Змей знал все – ради чего, почему и зачем. Иначе и быть не могло. Но он сказал ровно столько, сколько сказал, а лезть с лишними вопросами никому бы и в голову не пришло… Не дети малые, чай.

Мазур покосился в сторону почти неразличимого тоненького провода, змеившегося по дну, – персональная линия связи Морского Змея с кораблем, нехитрое устройство, при необходимости мигающее лампочкой по азбуке Морзе и позволяющее послать ответ с помощью ключа. Нехитро, но надежно – все прочие виды подводной связи либо чрезмерно сложны, либо противник, располагай он соответствующей техникой, сможет перехватить передачу…

Странно, конечно. Самое время отдать якорь и убираться восвояси. Сокровища на борту, задание выполнено. Но у начальства, как частенько бывает, свои, высшие соображения… На то оно и начальство.

Мазур вновь попытался проникнуть пытливой мыслью в загадочные соображения начальства, те самые, высшие. И вновь пришел к тому же выводу, что полчаса назад.

Дракон ждет визита. Не столь уж хитрая загадка, в самом-то деле. На «Сириусе» есть хитрая аппаратура, позволяющая «просматривать» глубины, без сомнения, поддерживается шифрованная связь с нашими кораблями в этом районе. Что-то такое начальство знает, чем не спешит делиться с рядовыми, пусть они все поголовно в офицерских званиях. Есть в таком поведении свой резон, ибо еще древние…

Внимание!

Располагавшийся метрах в пяти от Мазура Князь подал сигнал готовности, пришедший к нему, надо полагать, по цепочке прямой видимости.

И все постороннее мгновенно отлетело. Мазур прижался к жесткой скале, бегло проверил, надежно ли устроен на выступе автомат.

И отчетливо увидел их.

Они шли журавлиным клином, на трех уровнях, с того самого направления, в котором скрылись после нападения, куда умчались на подводных носителях. Пятеро… семеро… дюжина. Баллоны на груди, ритмично колышутся ласты, на голове у каждого поверх ремня маски – светло-зеленая полоса, тускловато фосфоресцирующая. У них тоже опознаватели, а значит, заранее получили схожий приказ… Двое буксируют овальный предмет, нечто вроде плоской полусферы размером с обычную кухонную раковину, но наверняка гораздо более опасный – боевые пловцы обычно не таскают под водой ничего мирного. Судя по легкости, с какой они свою хреновину ведут, она обладает нулевой плавучестью… Ну да, эшелонированное движение, боевое охранение, ядро группы и мобильный резерв… Это «тюлени»! Это их ухватки, их тактика, отработанная где-нибудь в Коронадо, штат Калифорния. «Янки-Дудль был в аду, говорит – прохлада…» Ну что ж, добро пожаловать, ребятки, очень кстати, мы с вами тогда так и не договорили за Камрань…

Бой!!!

Когда с того места, где залег Морской Змей со своей «двойкой», выстрелили вверх три гибких силуэта, Мазур понял, что его время пришло и началась работа. И ничего уже нельзя изменить.

Он стартовал, рванулся вверх по параболе, в полном соответствии со знакомым, сто раз обкашлянным раскладом ведя свою «тройку» так, чтобы отрезать «тюленям» отход. Чуть развернувшись, дважды нажал на спуск автомата, и «гвозди» достали того, что буксировал загадочный предмет, держась слева. Выпустил вторую очередь, гораздо длиннее, поливая огнем замыкающих. Уклонился от длинной, пенно-пузырчатой струи – это по нему палили то ли из того самого игло-стрела, то ли подводного пистолета.

Крутанув вираж, зашел со спины замыкающему – их мобильная группа уже справилась с первой растерянностью и спешно разворачивалась в боевое кольцо – и выстрелил едва ли не в упор. Мельком заметил, как дернулась черная фигура, как, обвиснув сломанной марионеткой, пошла ко дну. И бросился вперед.

Кадриль кружилась по всем правилам. Окажись здесь каким-то чудом человек сторонний, все происходящее непременно показалось бы ему хаотичным мельтешением без лада и склада, чередой никак не связанных меж собой бросков и перемещений. На самом деле во всей этой круговерти крылся железный порядок и наработанная тактика: те, кто подвергся нападению, торопливо строили круговую оборону, уже понимая, что задание сорвано и к цели не прорваться, а отступать невозможно. Нападавшие, с сугубо противоположными задачами, стремились оборону побыстрее разорвать…

Патроны кончились, а перезаряжать автомат было бы некогда – никто не собирался предоставлять ему такую шикарную возможность. Противник Мазура шел на дистанцию атаки с выставленным клинком, за стеклом маски уже можно было различить лицо и глаза…

Мазур проделал разворот, увел вооруженную руку врага в сторону, одним движением ластов оказался чуть выше и по всем правилам ударил в шею, под маску. Лезвие вошло как надо, и тут же в обманном пируэте сверху навалился второй… Ну, эти штучки мы знаем… Разрыв дистанции, ножом сверху по локтевому сгибу, удар! Тело в черном комбинезоне, скрючившись, пошло в направлении дна…

Он взмыл выше, гораздо выше, ища глазами светло-зеленые полосы. Прошло аж несколько мучительно долгих секунд, прежде чем сообразил, что все кончилось. Все. Нигде не видно отступающих, над дном кружат лишь пловцы, перепоясанные мутно-белыми опознавателями, но почему их так мало?! Их гораздо меньше, чем следует по высшей справедливости жуткого своей скоротечностью боя, как их мало-то, господи!

Действуя как раз и навсегда заведенный механизм, он нырнул вниз, подобрал автомат и заменил магазин, сунув расстрелянный в подпружиненное гнездо подсумка. Подплыл к своим, выстроившимся в круг. Пятеро их осталось, только пятеро. А было в засаде восемь…

Там и сям на дне – тела в черных гидрокостюмах, с белесыми поясами и тускло-зелеными повязками на черных шапочках. Даже если и кажется, что кто-то из них шевелится, это следует отнести за счет причудливого преломления света на глубине. В таких вот подводных схватках просто-напросто не бывает раненых, которым еще можно в темпе оказать помощь: тот, кто ухитрился нанести удар, заведомо бил так, чтобы с маху решить все проблемы… Если уж достал – то достал навсегда. Дилетанты здесь не ходят…

Некогда было думать о постороннем. Морской Змей красноречивым жестом отдал приказ тщательно осмотреть себя и других – под водой ранения не чувствуешь, можно истечь кровью и заметить это слишком поздно, когда ничего поправить нельзя…

Все целы. Профессионалы, «морские дьяволы». Жест руки – и двое взмывают над полем боя, становятся в боевое охранение. Ну, а прочим самое время осмотреть тех, кто сам уже с глубины никогда не вернется.

Как всегда бывает в таких случаях, Мазур попросту не мог определить, кто остался жив, а кто погиб – все выглядели одинаково, нужно особенно пристально приглядеться, чтобы внести полную ясность, но на это-то как раз времени и нет… О такой ситуации он лишь слышал от опытных, а сам столкнулся с ней впервые, и сердце переполняла тоскливая жуть. Подумаешь про кого-то, что он лежит неподвижно на дне, среди тех, над кем еще курится темное облачко, – а он живехонек. И наоборот, судари мои, и, что печально, наоборот…