Страница 53 из 116
Однако власти Невиса закрыли IDIC, контролер денежного обращения в Вашингтоне выпустил официальное предупреждение о том, что First Bank незаконно собирает средства в Соединенных Штатах, а Комиссия по финансовым учреждениям Британской Колумбии в Канаде вынесла постановление о прекращении деятельности FIBG, IDIC и нескольких подчиненных им банков.
Значительно позже в электронной переписке Зиглера-Бринка с директорами FIBG всплыла «ссуда в 30 тыс. долларов на покупку нового автомобиля, предоставленная лицу, близко связанному с Майклом Крефтом, которое в течение многих месяцев звонило с напоминаниями о своей просьбе».
Эта тема вызывает у Крефта сильное волнение. Поскольку под «близко связанным с ним лицом» подразумевается его жена, он категорически все отрицает, указывая, что та живет в Канаде и никогда не имела никакого отношения ни к FIBG, ни к Зиглеру-Бринку или ссуде на покупку автомобиля. Если же высказываются предположения о том, что «важный представитель» — это некая знакомая ему женщина, он заявляет: «Я слышал о такой ссуде, кто-то спрашивал у меня о ней, но я ничего об этом не знаю». Наконец он припоминает: «Была у меня знакомая, которая, как мне известно, работала с Ван Бринком. Это она… но она не имеет ко мне никакого отношения. Она работала на Ван Бринка».
В марте 1999 года FIBG все тянул с подачей отчетности. Лористон Уилсон, чья бухгалтерская фирма выполняла роль аудитора банка, никак не мог вытянуть информацию из Зиглера-Бринка. Потеряв терпение, он сообщил об этом премьер-министру. Кит Митчелл предложил ему подать письменное заявление, поэтому 26 марта Уилсон написал ему письмо, в котором высказал сомнения в компетентности и честности Крефта и призвал его уволить.
Митчелл позвонил Уилсону домой. Записи разговоров Уилсона с премьер-министром были предъявлены в суде. В одном из них Уилсон сказал Митчеллу, что на основании изучения отчетности FIBG он пришел к выводу, что капитализация банка составляет всего 2 доллара и что FIBG не имеет надлежащей внутренней контрольной и бухгалтерской системы. Уилсон также заявил, что у него есть свидетельства того, что Зиглер-Бринк подделывает записи в бухгалтерских книгах, регистрируя средства вкладчиков как доходы. По его словам, деятельность банка является «мошеннической и фиктивной».
Уилсон также сообщил, что Зиглер-Бринк отказался предоставить подробное описание активов банка и чинил серьезные препятствия аудиту. После просмотра довольно странного списка активов FIBG, включавшего предметы старины из Египта, китайские вазы, изготовленные до эпохи династии Мин, весьма подозрительные золотые сертификаты на сумму 8,7 млрд. долларов и фотокопии документов, свидетельствующих о том, что FIBG принадлежит рубин стоимостью в 20 млн. долларов, — он попросил Зиглера-Бринка показать ему реальные активы. Вместо этого Зиглер-Бринк передал Уилсону фотографии и фотокопии оценочных серитификатов.
Заявив, что банк грубо нарушил несколько положений закона Гренады об офшорной банковской деятельности — включая якобы имевшую место передачу средств в размере 200 тыс. долларов на финансирование политической кампании Новой национальной партии Митчелла, — Уилсон сообщил премьер-министру, что все происшедшее было досконально известно регистратору офшорных финансовых услуг. Он обвинил Майкла Крефта в невыполнении необходимых корректирующих действий, подчеркнув, что допущенная им халатность свидетельствует о полном незнании им своих обязанностей, и пришел к заключению об «очевидной коррумпированности» Крефта.
Митчелл был шокирован, однако не настолько, чтобы уволить Крефта, потому что руководство его партии высоко ценило лояльность последнего.
Вместо этого Зиглер-Бринк уволил Уилсона. Он потребовал также, чтобы Уилсон вернул банковскую отчетность. Уилсон позднее утверждал, что премьер-министр попросил его придержать документацию, чтобы правительство могло ее изучить. Премьер-министр это отрицает. Зиглер-Бринк подал на него в суд, и Уилсона обязали вернуть отчетность.
К тому времени, когда прибыли члены ликвидационной комиссии, важная документация, по словам Уилсона возвращенная им Зиглеру-Бринку, уже давно исчезла.
Поскольку весь этот скандал разворачивался публично, Крефт не мог больше отрицать того, что человек, выдвинувший обвинения против FIBG, знал правду. Теперь он утверждает следующее: «Я говорил об этом деле с представителями ФБР примерно в то же время. После этого мы стали подозревать всех и вся». «Я задал ему (Зиглеру-Бринку), серьезные вопросы, — заявляет он, — и пригрозил отобрать у него лицензию, потому что он не соблюдал некоторые правила».
И все же банк продолжал работать еще 16 месяцев. «Это, правда, — соглашается Крефт, — но помните, что дела здесь делаются медленно. Мы получили много писем с просьбой предоставить информацию и т.п. Этим делом занимался не я один, — добавляет он. — Был создан специальный комитет, и я советовался с его членами по поводу дальнейших действий».
Поскольку Уилсон уже не являлся его аудитором, Зиглеру-Бринку нужен был кто-то, кто бы подписал отчетность банка. Он обратился в несколько фирм, но везде получил отказ. Тогда он обратился за советом к одному знакомому, «который имел сертификат бухгалтера». По словам Зиглера-Бринка, после того как этот бывший бухгалтер признался, что отсидел в тюрьме за банковское мошенничество, он представил Зиглера-Бринка человеку по имени Кэннет Нелсон Крейг, еще одному бывшему бухгалтеру, чья лицензия была аннулирована в Калифорнии в 1996 году. Два этих бывших сертифицированных бухгалтера вместе и подготовили отчет. Имя Крейга появилось на двух идентичных версиях годового отчета FIBG за 1998 год. Выпущены они в один и тот же день, и на одной из них имеется подпись: «Крейг, сертифицированный бухгалтер», и указан адрес в Неваде, а на другой — «Кеннет Крейг и партнеры», и называется адрес в Гвадалахаре, Мексика.
Отчет представляет собой абсолютный вымысел, содержит подтасованные данные по капитализации и распределению активов, а также упоминание о никогда не проводившихся торговых операция. Одним из задекларированных активов являлись незарегистрированные акции стоимостью 850 тыс. долларов. Однако заявленный уровень их текущей стоимости составляет 507 млн. долларов, и эта цифра просто высосана из пальца. В качестве еще одного актива указываются чеки Dai-Ichi Kangyo Bank на 3,8 млрд. долларов. Правда, вообще-то это не чеки, а лишь фотокопии чеков, причем позднее комплект тех же самых фотокопий был найден в другом неплатежеспособном банке в другой юрисдикции. Подразделение по борьбе с мошенничеством лондонского Сити сообщает, что чеки Dai-Ichi являются поддельными и уже много лет всплывают в связи с различными аферами. Но, что самое удивительное, в этом отчете Зиглер-Бринк утверждает, что капитал банка вырос со 110 тыс. до 14 млрд. долларов, при этом его чистый доход достиг 26 млрд. долларов. Такое утверждение — полный абсурд: ведь, будь это правдой, FIBG оказался бы в одном ряду с чикагским Bank One Corp., пятым по величине в Соединенных Штатах. Но никто на Гренаде этого не оспорил.
23 июля 1999 года Митчелл объявил, что все дела FIBG находятся в полном порядке, — и это несмотря на непрекращающиеся обвинения в адрес банка, на продолжающееся несколько месяцев расследование Дэвида Марчанта и предупреждения, сделанные Уилсоном премьер-министру. Митчелл заявил, что его правительство попросило ФБР проверить FIBG, и из полученного заключения не следует, что банк нарушает закон. «Мы не получили никаких свидетельств каких-либо незаконных действий со стороны банка в данное конкретное время».
Через три дня от имени FIBG, IDIC и WISE был выпущен пресс-релиз, озаглавленный «First Bank говорит спасибо». В нем Зиглер-Бринк иронически заявляет: «Просто удивительно, как некоторые люди пытаются использовать слабость чьего-то положения в собственных целях».
Позднее, несколько исказив слова премьер-министра, Зиглер-Бринк сказал одному журналисту: «ФБР пришло к выводу, что никаких свидетельств отмывания денег или другой преступной деятельности со стороны First Bank не было».