Страница 32 из 116
Диктаторы всего мира, от Жана-Беделя Бокассы, кровожадного императора Центральной Африканской Республики до первой семьи Румынии — Николаса и Елены Чаушеску, поспешили воспользоваться частными банковскими услугами.
На Гаити два «доктора» Дювалье, «папа» и «бэйби», заполучили гранты от МВФ в размере 16 и 22 млн. долларов. Большая часть денег была отмыта через Канаду и спрятана на частных банковских счетах на Нормандских островах. Еще 400 миллионов были размещены в офшорных компаниях и частных швейцарских банках.
Однако Дювалье казались детьми по сравнению с правившими на Филиппинах Фердинандом и Имельдой Маркос. Жадность этой пары смущала даже швейцарцев. Когда в 1989 году Фердинанд умер в ссылке на Гаваях и Имельда отправила его тело на родину, швейцарские банкиры отказались как-либо комментировать слухи о том, что в хранилищах частных банков находилось 15 млрд. долларов, принадлежавших этой семье. Говорили, что в цюрихском аэропорту «Клотен» Маркосы хранили 1241 тонну золота. Швейцарские чиновники обыскали бестаможенную зону аэропорта — или, по крайней мере, сказали, что сделали это, — и объявили, что никакого золота там не было. Оказалось, однако, что золото стоимостью 13,2 млрд. долларов находилось в сотне метров оттуда, в частном банковском хранилище UBS. Однако к тому времени, когда тело Фердинанда был извлечено из холодильника и похоронено на Филиппинах, «гномы» нашли и согласились вернуть 500 млн. украденных денег. Однако они, очевидно, искали не слишком усердно, потому что на номерных счетах Credit Suisse и Swiss Bank Corporation вскоре нашлось еще 356 млн. долларов. После этого деньги Маркосов были обнаружены в четырех фондах Лихтенштейна и одной панамской подставной компании. Через десять лет после смерти Маркоса правительство Филиппин все еще пытается заморозить некоторые швейцарские счета, но пока удалось найти лишь примерно 2 млрд. долларов из пяти, предположительно украденных Маркосами.
Можно вспомнить еще президента Индонезии Сухарто. Семья диктатора, находившегося у власти до 77 лет, за 32 года его правления также вытянула из страны миллиарды долларов. Этому старику, его семье и друзьям удавалось присвоить примерно половину национального достояния Индонезии. Иностранцы, приглашавшиеся для добычи золота или строительства платных дорог, обязаны были брать местных партнеров. Компании, принадлежавшие Сухарто и его друзьям, освобождались от оплаты своей доли в уставном капитале. Например, старшая дочь Сухарто строила электростанции и владела платными дорогами, его сыну Бамбангу принадлежал банк. Другой сын, Хутомо, известный как Томми, строил автомобили по полученной от правительства лицензии, освобождавшей его от уплаты налогов и сборов, что на 60% снижало его затраты по сравнению с конкурентами. Томми также контролировал сахарную, бумажную, цементную и мукомольную отрасли промышленности.
По оценкам Всемирного банка, по меньшей мере 30% средств, предоставленных Индонезии в виде займов, исчезли без следа, и большая их часть осела на частных банковских счетах Сухарто и их приспешников. Журнал Forbes оценил состояние семьи в 16 млрд. долларов. По оценкам ЦРУ, оно составляло 40 млрд. долларов.
Примерно та же история произошла с правителем Заира Мобуто Сесе Секо, одним из последних африканских диктаторов старой закваски. Он разорял страну в течение трех десятилетий и за это время накопил личное богатство в 5 млрд. долларов. Будучи единственным в мире лидером, оплачивающим, как говорили, национальный долг страны из своего кармана, Мабуту относился к национальной казне как к собственному банковскому счету. Когда США предоставили ему 1,4 млн. долларов в виде помощи в гражданской войне, он просто прикарманил всю эту сумму. Несмотря на собственное сказочное богатство и гигантские природные ресурсы Заира, его, похоже, никогда особенно не волновало, что его страна находилась на пятом месте в Африке по уровню бедности. Как не трогало его и то, что каждый шестой ребенок в Заире умирает от недоедания, не достигнув пятилетнего возраста. Его деньги также исчезли в частных банках.
Одним из доминирующих учреждений в сфере частного банкинга в этот период был Citibank. Под председательством Уолтера Ристона бегство капитала стало самым доходным направлением бизнеса банка. Специально для того, чтобы привлекать новых клиентов, Citi создавал свои отделения в различных странах, которые предоставляли услуги «международного частного банкинга» (IPB). Ристон подчеркивал роль Citi в третьем мире, а его преемник Джон Рид был уроженцем Аргентины и прекрасно знал Латинскую Америку. Поэтому Citi с легкостью стал первым.
Но конкуренция за латиноамериканский рынок была грубой и агрессивной. Игроками здесь были также Chase и Swiss Banking Corp, UBS, Bank of Boston и Bankers Trust. American Express Bank ввязался в игру с частным банкингом в Панаме, затем переметнулся на Майами, к тому времени быстро превращавшемуся в финансовую столицу Латинской Америки, его отделения открылись в Лондоне, Париже, Женеве и Сингапуре. В дело вступили и брокеры. Merrill Lynch International, Shearson, Bear Stearns, E.F. Hutton, Bache, Morgan Stanley, First Boston и Goldman Sachs — все они в той или иной степени стали оказывать услуги частного банкинга. Стараясь не отстать от других, к ним присоединились и все остальные: Lloyds, Marine Midland, Natwest, Royal Bank of Canada, Bank of Montreal, Deutsch Sudamerikanische. К 1986 году 12 крупнейших банков мира захватили 40% рынка бегства капитала, 75% его контролировалось 50 крупнейшими банками.
Быстро росло значение Мексики. В 1988 году ее президентом был избран выпускник Гарварда Карлос Салинас де Гортари. Четыре года спустя мексиканский миллиардер Карлос Хэнк Рон — клиент IPB Citibank — представил своего частного банкира своему другу Раулю Салинасу, брату президента. Этим частным банкиром была уроженка Кубы Эмилия Гровас Эллиотт, известная всем как Эми. Родным языком Эми был испанский, она являлась старшим сотрудником IPB в Нью-Йорке и отвечала за операции банка в Мексике.
Интересно, что через пару лет Эллиотт предстанет в качестве свидетеля на проходящем в Техасе судебном процессе против сотрудника American Express, обвиняемого в отмывании средств для мексиканского контрабандиста Хуана Гарсия Абрего. В то время она и понятия не имела, что Рауль Салинас был с этим связан. Не могла она догадываться и о том, что именно от Абрего поступали некоторые фонды Салинаса, которые она помогала укрывать в Швейцарии и на Кайманах. Когда Эллиотт спросили, в чем заключалась ее работа, она ответила: «Частный банкинг является сферой банковской деятельности, имеющей дело с более состоятельными клиентами, а потому отличается большей чистотой».
Именно такую «чистоту» она и обеспечивала Салинасу. IPB открыл для него счета в Нью-Йорке, Лондоне и Швейцарии, которые сами по себе не вызвали бы никаких подозрений, если бы не прошедшая через них сумма — 87 млн. долларов, по большей части в виде мексиканских кассовых чеков, что, несомненно, должно было вызвать сильную тревогу в Citi. То, что этого не произошло, делает этот случай достойным внимания.
Для начала Эллиотт зарегистрировала Рауля Салинаса как «конфиденциального клиента № 2» — КК №1 был Карлос Хэнк Рон. Затем IPB открыл пять счетов для КК №2 в Нью-Йорке. Другой счет на имя подставной компании был открыт в трастовой компании банка в Швейцарии. Этот счет назывался «Бонапарт». Затем Cititrust Cayman Islands зарегистрировал подставную компанию под названием Trocca, ставшую собственницей всех названных банковских счетов КК №2. Эти дополнительные подставные компании были указаны как акционеры Trocca, еще три подставные компании числились членами совета директоров Trocca. Кроме того, был открыт счет Trocca в лондонском отделении IPB.
Ни в одном из файлов IPB не упоминалось имя Салинаса. Единственный документ, в котором указывалось, что подлинным владельцем Trocca, а, следовательно, и всех этих денег, был Рауль Салинас, хранился на Кайманах, где законы о банковской тайне запрещали раскрывать кому-либо тайну его существования.