Страница 8 из 9
Поселок Ларнака-Бей-Резорт насчитывает шесть десятков вилл. Проезд в компаунд через дистанционно управляемые шлагбаумы или по карте гостя. Два модуля для охранников установлены близ шлагбаумов, это восточный и западный проезды. Сам поселок огражден с трех сторон; ограждение, замаскированное высаженными туями, спускается к самой береговой черте. Открытой остается только «морская» сторона, где находится песчаный пляж, которым сейчас любуется через узкую щель Алиса; весь этот четырехсотметровый отрезок частного пляжа контролируется дневными и ночными видеокамерами.
В поселке, расположенном в четверти часа езды от центра, в пригороде, на берегу Ларнака-Бей, всего две улицы. Домовладения – двух– и трехэтажные виллы – выстроены в три линии. Дом, в котором они сейчас находятся, расположен на первой линии поселка; он третий по счету от восточной проходной. Вряд ли кто-то из соседей обратит внимание на то, что на вилле Ионидиса ночью, около трех часов, кто-то включал подсветку бассейна. Люди для того и покупают дорогую недвижимость в таких местах, как это, чтобы, находясь внутри городской цивилизации, вести тот образ жизни, который им по нраву. Не нарушая, естественно, покой соседей.
Алиса поправила дужку Smart Glasses. Экраном – миниатюрным монитором – служит левая линза «смарт-очков». Правая линза обеспечивает оптимальную для глазного яблока картинку; стекло с функцией дискретной светопроводимости. Встроенная в дужку киберочков семисотпиксельная камера видит то же, что видит сейчас она сама. Картинка подается через портативный носимый модем на приемное устройство в их тактической сети. А именно на киберочки еще одного члена их команды либо на экран его гаджета.
Мужчина, известный узкому кругу сослуживцев под прозвищем Крякер, или Паша Кряк, или Paul Cracker[11], находится сейчас метрах в трехстах от виллы Ионидиса. Он, этот третий – и последний – член их небольшой команды, прилетевшей на днях на остров Кипр, расположился в салоне микроавтобуса «Форд Транзит». Сам этот транспорт стоит на гостевой парковке неподалеку от восточного проезда, всего в полусотне метров от синей застекленной будки с шлагбаумом – внутри ее находится дежурный охранник. Паша еще вчера вечером вскрыл своими киберотмычками электронную базу данных местной охранной фирмы. А также нашел способ перехвата каналов потоковых трансляций камер видеонаблюдения в этом районе Ларнаки.
Алиса, нажав кнопку на дужке киберочков, переключила изображение. Черный джип, въехавший пару минут назад в поселок через восточную проходную, свернул к большой вилле, расположенной на другой улочке… Определенно это кто-то из местных.
Пока нет никаких оснований для тревоги. Охранник, находящийся внутри «сторожки», тоже не должен доставить каких-либо неудобств. Но тянуть кота за хвост в их конкретной ситуации все же не следует.
Похоже, такого же мнения придерживается их третий напарник, контролирующий показания видеокамер, а заодно мониторящий переговоры на полицейской волне и отслеживающий в целом обстановку в этом районе.
– Половина четвертого, – прозвучал в микродинамике механический «скремблированный» голос. – У вас тридцать минут.
Алиса провела у окна ровно столько времени, сколько потребовалось для того, чтобы клиент окончательно созрел. Хозяин виллы шумно втягивал воздух через ноздри в горящие легкие. С каждым вдохом огонь внутри разгорался лишь сильнее, так, словно он закачивал мехами воздух в разведенный у него в грудной клетке очаг, раздувая в нем адские уголья…
Во встроенном в барную стойку аквариуме, где до появления двух ночных визитеров протекала своя жизнь, эта самая жизнь теперь угасала. Не менее десятка его обитателей, рыбешек разной расцветки – пока лишь мелкие экземпляры, – всплыли к поверхности. Рифовые крабы прекратили свое броуновское движение по песчаному дну; часть их зарылась в песок, несколько рачков были неподвижны… Черепашка, наоборот, снялась с места и, загребая чешуйчатыми лапами, пыталась подняться ближе к поверхности.
Хозяин виллы, судя по всему, чувствовал себя в эти мгновения немногим лучше обитателей аквариума, так удачно вписанного дизайнером в интерьер гостиной его приморской виллы…
Алисе доводилось испытывать на себе действие этого препарата, поэтому она хорошо представляла себе, каково сейчас их клиенту. В первые две-три минуты возникают болезненные соматические ощущения, как это бывает при сильном приступе стенокардии. Давящая или, наоборот, резкая, сверлящая боль в груди сопровождается панической атакой. У человека возникает острое чувство тревоги, быстро переходящее в страх смерти… Ситуация усугубляется еще и тем, что человек начинает ощущать недостаток кислорода.
Алиса извлекла из футлярчика ампулу зеленого цвета. Сняла защитный колпачок. Затем, как это она уже проделывала несколько минут назад, держа ампулу над открытым сегментом аквариума, нажала на поршень… Тоненькая, едва видимая глазу струйка жидкости попала точно в верхний проем аквариума; жидкость, находящаяся в зеленой ампуле, смешалась с водой в аквариуме.
Напарник все это время удерживал клиента в нужном положении: он не позволял тому встать на ноги или, наоборот, вытянуться на полу.
– Четыре минуты прошло… – сказала женщина. – Ну что, дадим шанс господину Ионидису?
– Этому куску дерьма? – «Анонимус» выдернул изо рта клиента кляп. – Ну… разве что один шанс.
Некоторое время в помещении был слышен натужный хрип; Ионидис все никак не мог отдышаться.
– Хочешь превратиться в овоща? – Ветров ударил его коленом в спину. – Лайон Джексон! – Он показал на панель аквариума. – Глянь сюда! Видишь? Рыбки оживают!.. Противоядие подействовало! Ну?! Говори про Джексона! Или подыхай…
– Я… Я… Я все расскажу! – прохрипел владелец виллы. – Он прислал мне сообщение… дня четыре назад!..
– Не тормози! – прикрикнул «Анонимус». – Кто он такой?
– Аме… американец!
– Тебя спрашивают, дерьмо, кто он по жизни?
– Б-бывший сотрудник ЦРУ…
– А сейчас?
– Работает в к-какой-то международной частной военной компании…
Ионидис жалобно, пронзительно заскулил – как подыхающий пес. И даже не ощутил, как под левую лопатку вошла тонкая игла – женщина ввела ему под кожу раствор с антидотом.
Противоядие подействовало быстро. Уже через пару минут Ионидис – его усадили опять в кресло – был способен более или менее внятно отвечать на вопросы.
– Отвечайте быстро и по существу! – предупредила женщина. – Хоть раз соврете, получите инъекцию этого же снадобья!
– И спасать тебя мы более не станем, – уточнил «Анонимус». – Подохнешь в корчах и муках! Так что не ври нам, парень.
Вопросы посыпались как горох.
– Когда вас завербовали, Ионидис?
– Давно, лет тридцать назад. В Соединенных Штатах…
– Кто вас завербовал? Какое ведомство?
– Меня завербовал один из агентов ФБР.
– На чем вас взяли? Ну, вы понимаете…
– Это была полицейская провокация… – Костас шмыгнул. – Я погорел на связи с несовершеннолетним парнем… В Америке за это полагается уголовное наказание.
– Значит, вы работали сначала осведомителем на ФБР?
– Да… До тех пор, пока жил и работал в Штатах.
– Как вы попали на Кипр?
– У меня отец этнический грек.
– Но он ведь не жил в Греции? Он родился в Штатах, в Северной Каролине?
– Да, это так… Но мы часто ездили в Грецию. Дальние родственники отца проживали также и здесь, на Кипре.
– Не юли, падаль! – подал реплику «Анонимус». – Как ты сюда попал?
– Прежние кураторы передали меня человеку из агентства…
– Из ЦРУ?
– Да… – неохотно сказал Костас. – Это было лет пятнадцать назад.
– Кто этот человек из агентства? Назовите его имя или псевдоним!
– Лайон Джексон… Я знаю его только под этим именем.
– Значит, ваша фирма является прикрытием для местного филиала ЦРУ?
– Э-э… нет. Я просто выполняю некоторые поручения…