Страница 47 из 179
29 марта Колвин принес свой доклад в министерство иностранных дел, где его тотчас же попросили лично доложить обо всем сначала лорду Галифаксу, а затем премьер-министру Чемберлену, решившему, что необходимо продолжать попытки создать антигитлеровскую коалицию, а также предпринять какие-то шаги, чтобы помочь Польше. К 31 марта было подготовлено «временное» заявление. В нем просто говорилось, что в случае военной угрозы Польше Великобритания придет ей на помощь. «Французское правительство уполномочило меня дать ясно понять, что оно занимает такую же позицию», — добавил Чемберлен, и переполненная палата общин встретила это известие восторженными криками.
Чемберлен выглядел нездоровым. Неизлечимая болезнь стиснула его смертельной хваткой, и он, похоже, не до конца осознал всю значимость принятого им решения. Но уже в письме своей сестре, датированном 2 апреля, Чемберлен писал: «А определять, возникла ли угроза, будем мы сами». Газетный магнат лорд Бивербрук в анонимной статье, опубликованной в принадлежащей ему «Ивнинг стандарт», трактовал обязательства Великобритании еще более вольно. Он считал, что Великобритания не обязана вмешиваться в случае незначительных территориальных изменений: например, если Германия настоит на прокладке через территорию Польши автобана, который свяжет ее с Восточной Пруссией, или же потребует передачи ей Данцига, можно будет не спешить на помощь Польше.
Подобные интерпретации опровергло министерство иностранных дел в своем заявлении от 3 апреля, в котором говорилось, что Великобритания в случае возникновения военной угрозы Польше не будет оказывать на нее давление. Если поляки попросят о помощи, они ее получат. Впоследствии выяснилось, что министр иностранных дел Польши пригрозил отменить свой визит в Лондон, если позиция Великобритании не будет прояснена. Для тех, кто хочет определить момент, когда война стала неизбежной, — вот точная дата. Курок был спущен, когда министерство иностранных дел, желая избежать конфликта, который вызвала бы отмена визита, обнародовало это заявление.
Меньше чем через неделю после импульсивного высказывания Чемберлена пришло известие, что Италия — до сих пор считавшаяся Чемберленом противником германской экспансии в Европе — вторглась в Албанию, маленькую страну, и так практически находившуюся под мандатом Италии. Эта новость породила волну тревоги, захлестнувшую всю Европу. В те времена европейские правительства были еще более скрытны, чем сейчас, и в темноте официального молчания начала быстро расти плесень слухов. Совместного нападения германского и итальянского диктаторов ждали с минуты на минуту. Паникеры пугали всех заявлениями, что война начнется с бомбардировок Лондона и Парижа.
Нападения не последовало, но за ту зиму 1938/39 года настроение англичан переменилось. Видевшее гораздо дальше политиков, население Великобритании стало сознавать неизбежность войны. Во всем мире лишь единицы понимали, что в стране отсутствуют финансовые ресурсы, необходимые для ведения полномасштабной войны. Все были уверены, что Великобритания, за спиной которой стоит огромная империя, обладает силой и богатством, чтобы играть роль мирового жандарма. В любом случае, грядущая война будет вестись во Франции, обладающей самой сильной армией в мире, обороняющей неприступную линию Мажино. Господствующим настроением в обществе стало то, что «Гитлера необходимо остановить». Возможно, слишком часто это произносилось с испуганной покорностью, но все же произносилось. Восторга было мало. Слишком многие еще живо помнили предыдущую войну, чтобы радоваться перспективе повторять все заново. И тем не менее общество было пропитано духом мрачной решимости, отличительной чертой англичан. Пацифисты, проповедовавшие идеи мира на каждом углу, все с большим трудом находили сочувствующих слушателей.
В ответ на всеобщие опасения разрушительных бомбардировок было решено перевести часть противовоздушной обороны на круглосуточное дежурство. Лондонцы увидели, как ночное небо исполосовали лучи прожекторов. Те, кто знал, куда смотреть, обнаружили 3,7-дюймовые зенитные орудия, укрытые за брустверами из мешков с песком, с расчетами в стальных касках. Но основу зенитной артиллерии составляли устаревшие 3-дюймовые орудия. Начались жалобы на соседство артиллерийских позиций, поступавшие от секретарей гольф-клубов, фермеров, директоров парков, муниципальных советов и простых жителей. «Практически все подобные протесты были удовлетворены», — с горечью констатирует главнокомандующий войсками ПВО.
11 апреля лорд Горт, начальник генерального штаба, предупредил государственного секретаря по военным делам Гора-Белишу, что не может поддерживать боевую готовность противовоздушной обороны с имеющимися у него в наличии людьми. Правительство должно призвать в армию резервистов, объявив частичную мобилизацию. Единственной альтернативой этому является принятие парламентом закона о призыве мужчин на военную службу в мирное время. Горт слышал речь Гора-Белиши 31 марта о необходимости введения обязательной воинской повинности и знал, что тот с пониманием отнесется к его просьбе.
Для Великобритании призыв гражданских лиц на военную службу был очень болезненным шагом. Обязательная воинская повинность уже вводилась во время прошлой войны, вызвав резкое недовольство общества. Чемберлен был против призыва в армию, потому что его предшественник обещал избирателям не вводить его ни при каких обстоятельствах до следующих выборов и Чемберлен повторил это обещание. Он также боялся яростного сопротивления со стороны пацифистски настроенной лейбористской оппозиции и профсоюзов. Хватаясь за соломинку, премьер-министр предложил неосуществимую схему, по которой обслуживать объекты ПВО должны были территориальные войска (состоящие из добровольцев, имеющих основную работу). Армия была категорична: территориальные части ПВО и так уже перегружены работой, солдаты не успевают справляться со своими военными, а также гражданскими обязанностями. В конце концов лорда Галифакса также удалось убедить в необходимости введения обязательной воинской повинности, и Чемберлен сдался.
Он выдал это за собственную мысль, хотя слово «призыв» старательно избегалось, рекруты именовались «милиционерами», обязанными пройти военную подготовку. Предложение объявить «чрезвычайное положение» было отвергнуто из опасений, что это окажет катастрофические последствия на финансовые рынки лондонского Сити.
Знаменуя торжество политики над здравым смыслом, Социалистическая лейбористская партия и либералы проголосовали против введения этой обязательной военной подготовки. Но тори смогли собрать достаточно голосов, чтобы провести это предложение через палату общин с большим перевесом: 380 против 143. По крайней мере 30 членов парламента и почти все газеты высказались за формирование нового правительства из представителей всех партий. Чемберлен оставался непреклонен.
23 апреля после одобрения кабинета министров казначейство выделило армии денег на самые неотложные нужды, но это было далеко не то же самое, что необходимое снаряжение. Читая список остро необходимых вещей, которые просто нельзя было купить в готовом виде на складе, и сознавая, как близко к войне подошла Великобритания, испытываешь холодную дрожь.
В ответ на вопросы, поставленные английским послом в Москве, кабинет министров получил изумивший всех длинный перечень предложений, выдвинутых Максимом Литвиновым, министром иностранных дел Сталина. Литвинов, образованный опытный дипломат, исколесивший весь мир, по национальности был еврей и был женат на уроженке Великобритании. Он неизменно выступал за усиление связей с Великобританией и Францией. Теперь Литвинов предлагал заключить договор между СССР, Великобританией и Францией на пяти-или даже десятилетний срок, обеспечивающий взаимные гарантии на случай агрессии со стороны Германии. Такой откровенный язык поверг в ужас английских министров. В гарантиях, выданных Великобританией Польше, старательно избегалось упоминание Германии: а что, если русско-английское соглашение выведет Гитлера из себя? И уж точно оно расстроит все остальные европейские страны, которым угрожает Германия. Поляки от русско-английского пакта презрительно отвернут нос: они уже ясно дали понять, что не позволят частям Красной армии пересечь границу Польши даже для того, чтобы помочь отразить германское вторжение. А прибалтийские государства? А Соединенные Штаты и доминионы? Соглашение с Советами повлияет на все без исключения международные связи Великобритании.