Стражи Хейвена

Фишер уже ждала его. Хок покачал головой, и она слегка разочарованно пожала плечами. Он улыбнулся. То, что Изабель никого не нашла, он уже понял, иначе поднялся бы такой шум! Понятие дипломатии было ей неведомо. Хок двинулся к лестнице, Фишер последовала за ним.

Старые деревянные ступени скрипели и прогибались под их ногами. Хок нахмурился: если у вампира есть помощник, то он уже знает об их присутствии. В этом доме тихо не пройдешь. Перескочив несколько ступеней, Хок остановился в коридоре. Здесь он почувствовал себя увереннее — места для боя предостаточно. На полу все та же пыль и многочисленные следы крыс. Направо по коридору виднелись две двери. Тут царил сумрак, как и на первом этаже, и Хок опять вспомнил о свечах и опять не решился ими воспользоваться. Свет выдаст их непременно. Он подошел к первой двери и прислушался. За дверью царила все та же тишина. Хок мрачно усмехнулся: наверное, он превратится к сумасшедшего прежде, чем кого-нибудь найдет в этом проклятом доме. Повернулся к Изабель и сделал ей знак следовать за ним. Она понимающе кивнула.

Он ворвался в комнату, держа топор наготове. По и здесь тоже никого не оказалось.

«Словно гончие, посланные хозяином…» — слова жены всплыли в его памяти.

При слабом свете, пробивавшемся сквозь щели ставен, Хок различил большой шкаф слева от себя и кровать справа. Возле кровати стоял большой сундук. Хок подозрительно покосился на него. Сундук был добрых четыре фута в длину и три фута в ширину — вполне подходящие размеры для трупа. Хок вздохнул: нравится ему или нет, а комнату придется осмотреть тщательно. Оглядевшись, он заметил старую масляную лампу, валявшуюся у кровати. Наклонился, поднял ее и встряхнул. В лампе что-то булькнуло. Хок сжал губы. Дом мог быть и впрямь брошенным, но кто-то его посетил совсем недавно. Достал кремень и зажег лампу. От золотого огонька комната стала меньше, не такой страшной.

Хок подошел к сундуку и присел перед ним. На сундуке не было никаких замков или болтов. Он взглянул на Фишер, которая уже приготовила кол, и рывком откинул крышку. Оба еле сдержали вздох разочарования. Сундук оказался заполненным истлевшим постельным бельем, покрытым плесенью. Хок осторожно переворошил его, не обнаружив ничего подозрительного, вытер руки.

Такие предосторожности начинали действовать ему на нервы: он внезапно ощутил желание покинуть комнату и бежать вон из дома, прекратив поиск девчонки, хотя знал, что никогда не сделает этого. Отступать, скорее всего, уже поздно. Слуги вампира просто не позволят им уйти. Нужно двигаться дальше, тщательно и скрупулезно обследуя все помещения — комнату за комнатой, вещь за вещью… Они должны быть предельно бдительными — тогда у них с Фишер есть шанс выбраться отсюда живыми.

Хок опустился на колени и заглянул под кровать. Большой мохнатый паук, привлеченный светом лампы, выскочил прямо на него. Хок от неожиданности отпрянул, чуть не упав. Паук быстро скрылся в темноте. Хок сердито покосился на Фишер, которая и не пыталась скрыть улыбки. Обнаружить под кроватью что-нибудь, кроме пыли, не удалось.

Оставалось осмотреть только шкаф, хотя и он казался неопасным. Хок, поднявшись с пола, поставил лампу на сундук и подошел к шкафу — добротному, старинному, семи футов в высоту и четырех футов в ширину. «Интересно, как они затащили сюда такую громадину?» — подумал Хок. Он взялся за ручку и, жестом приказав Фишер быть наготове, рывком открыл дверцы. В шкафу висела обнаженная девочка-подросток: глаза широко раскрыты, но она уже давно мертва. На шее виднелись две небольшие ранки, ярко-красные на бледной коже. Стальной крюк пронзил ее плечо возле ключицы. Крови вокруг раны нет, значит, ее повесили в шкаф уже мертвой. Хок сглотнул слюну и прикоснулся к плечу девочки. Тело ледяное.

— Черт возьми, — пробормотал он.

— Это она, да? — спросила Фишер. — Дочь Советника Треска?

— Да, это она.

— Вампир, наверное, голоден или жаден. Я сомневаюсь, что в теле осталась хоть капля крови.

— Взгляни на псе, — с горечью произнес Хок. — Ей всего шестнадцать лет, а она, бедняжка, висит на крюке, словно кусок мяса. Девочка была очаровательной, жизнерадостной… Она не заслужила подобной смерти. Никто не заслуживает такой смерти.

— Спокойнее, — тихо сказала Фишер. — Будем надеяться, милый, что поймаем ублюдка. Теперь давай снимем девочку с крюка,

— Что?!

— Мы должны вытащить ее из шкафа, Хок. Она ведь умерла от укуса вампира, поэтому, оставшись здесь, может превратиться в оборотня. Надо избавить ее от подобной участи.

— Да, разумеется, — согласился Хок.

Они положили девочку на кровать: Хок попытался закрыть ей глаза, но безуспешно. Тогда Фишер достала две монеты и приложила их к векам умершей.

— Я не знал ее имени, — сказал Хок. — Для меня она была просто дочерью Советника.

Он не успел ничего добавить, потому что кто-то, тяжелый и сильный, набросился на него сзади. Хок оказался на полу, топор выпал из его рук. Изловчившись, он ударил нападавшего под ребра, освободился и дотянулся до топора. Неизвестный, шатаясь, поднялся и, приблизившись к Фишер, схватил ее за руку. Костлявые пальцы буквально впились в кожу, и Изабель закричала. Меч выпал из ее сведенных болью пальцев. Неизвестный оказался силен, невероятно силен, и ей никак не удавалось освободиться от его хватки.

И вдруг он сам отбросил ее от себя. Фишер, ударившись о стену, медленно сползла на пол. На помощь ей с топором в руке бросился Хок, хотел уже нанести удар, но в последний момент замер, как вкопанный.

— Треск…

Да, перед ним стоял Советник. Чуть ниже среднего роста, болезненно худ, глаза на его изможденном лице горели безумным огнем.

— Она же была твоей дочерью, ублюдок! — взревел Хок. — Твоей дочерью!

— Она будет жить вечно! — спокойно ответил Треск. — И я тоже. Мой хозяин обещал мне. Моя дочь сначала боялась, она не понимала. Со временем поймет: мы никогда не постареем, никогда не умрем, не ляжем в холодную землю, останемся сильными и могущественными, все будут бояться нас. Я только защищаю хозяина от таких, как вы!…

С последними словами Треск опять ринулся в атаку, но Хок выставил перед собой топор, защитился, а затем нанес удар, вложив в него всю силу. Широкое металлическое лезвие вонзилось Советнику между ребер. Закричав от боли и ярости, тот упал на кровать. Хок рывком освободил топор и занес его для нового удара. Треск взглянул на свой бок и увидел кровь, хлещущую из раны. Окунув пальцы в красную жидкость, он поднес их ко рту и тщательно облизал. Хок от неожиданности опустил топор, и Треск, воспользовавшись передышкой, внезапно бросился на него и вцепился ему в горло. Костлявые пальцы сомкнулись на шее Хока, не давая дышать. Замахнуться и нанести удар топором было невозможно. Хок, отбросив топор, схватил Треска за запястья, но тот обладал нечеловеческой силой и не ослабил хватку… В глазах Хока потемнело, кровь застучала в висках.

Фишер подкралась сзади и ударила Треска мечом по правой руке. Острое лезвие рассекло мышцы, и рука бессильно повисла. Хок, собрав последние силы, оттолкнул Советника от себя. Треск не сдавался. Повернувшись к Изабель, он бросился на нее, но она увернулась и направила свой меч прямо в сердце Советника. Он стоял и спокойно глядел, как сверкающая сталь проникает в его тело. Фишер выдернула меч. Треск упал как подкошенный, будто его держала только эта стальная подпорка, упал навзничь, заливая кровью пол. Несколько секунд он глядел на своих победителей. И вдруг глаза его погасли, дыхание остановилось.

Хок прислонился к стене, ощупывая шею. Фишер, пнув ногой тело Треска, опустилась на пол проверить, есть ли у него пульс. Пульса не было. Фишер с удовлетворением кивнула и поднялась.

— Он готов, Хок. Ублюдок мертв.

— Прекрасно, — ответил он, удивляясь, как хрипло звучит его голос. Последствия оказались тяжелее, чем он предполагал. — Ты в порядке, девочка?

— Могло быть и хуже, — кивнула Фишер. — Как ты думаешь, Треск вампир?