Страница 16 из 38
Бирон был далек от реальной государственной службы. Поэтому, по словам В. О. Ключевского, «настоящими заправилами государства», возвысившимися «над кучей бироновских ничтожеств», стали опытные и способные сановники, немцы по происхождению, вице-канцлер А. И. Остерман и фельдмаршал Б. Х. Миних. Остерман заведовал внутренней и внешней политикой России, Миних – военными делами.
«Бироновщина» сопровождалась разграблением национальных богатств страны и жестокими гонениями против недовольных. «Дворянство, по-видимому, очень недовольно, что ее величество окружает себя иностранцами», – констатировал в 1730 г. английский посланник К. Рондо. Партию недовольных возглавил кабинет-министр А. П. Волынский. В кон. 1730-х гг. Волынский составил «Генеральный проект о поправлении внутренних государственных дел». Вместе со своими тайными соратниками («конфидентами») он весьма резко отзывался о засилье Бирона и др. иностранцев. Волынский уличил Бирона в «закрытой безсовестной политике» и предательстве государственных интересов России. Бирон настоял на расправе с Волынским и его «конфидентами». Их казнили летом 1740 г.
В октябре 1740 г., в канун своей кончины, Анна Ивановна назначила Бирона регентом при наследнике – младенце-императоре Иване VI. Переворот 8 ноября 1740 г. лишил Бирона прав регента и положил конец «бироновщине». Вс. В.
Отношения с другими странами
ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА. Бирон с креатурами своими не принимал прямого, точнее, открытого участия в управлении: он ходил крадучись, как тать, позади престола. Над кучей бироновских ничтожеств высились настоящие заправилы государства – вице-канцлер Остерман и фельдмаршал Миних. Им предстояло все усиливавшийся ропот на худое ведение внутренних дел заглушить шумными внешними успехами, а немецкое правительство русской императрицы из Митавы даже обязано было для собственной безопасности поддержать свой престиж в России и в Европе. Этого и немудрено было добиться, умело позируя между Францией и Австрией, во взаимной вражде одинаково заискивавшими у России с ее превосходным петровским войском, которого еще не успели вполне расстроить.
Таким знатокам дипломатического и военного искусства, как Остерман и Миних, представились два прекрасных случая показать, насколько лучше умеют они вести дела, чем доморощенные русские неучи и лентяи. В 1733 г. умер король польский Август II, непутный союзник Петра I, и надобно было поддержать его сына в борьбе за польский престол против французского кандидата, старого Станислава Лещинского. В 1697 г. достаточно было в подобном случае придвинуть еще не устроенное русское войско к литовской границе, чтобы доставить этому Августу II торжество над французским принцем. Теперь ввели в глубь Польши целую регулярную армию в 50 тысяч под командой лучшего из генералов-иноземцев, да и то не немца, а шотландца Лесси, любимца солдат.
Но в Петербурге предприятие было так плохо подготовлено, а присланный улаживать дела в Польше закадычный друг Остермана, бездельник обер-шталмейстер Левенвольд, поставил русское войско в такое невыносимое положение, что 42 месяца осаждали укрывший за своими стенами Станислава Данциг, под которым сам сменивший Лесси Миних уложил более 8 тысяч русских солдат.
Во время польской войны друзья Остермана австрийцы не ввели в Польшу ни одного солдата на помощь союзным русским войскам, а когда Франция объявила Австрии войну за Польшу и со своими союзниками отняла у нее Неаполь, Сицилию, Лотарингию и почти всю Ломбардию, всемогущий и славный петербургский дипломат двинул к Рейну того же Лесси с 20-тысячным корпусом и тем выручил свою жалкую и предательскую союзницу.
По связи с польской войной и по поводу крымских набегов в 1735 г. начали войну с Турцией. Надеялись в союзе с Персией и той же
Австрией припугнуть турок легкой и быстрой кампанией, чтобы сгладить неприятное впечатление отказа от прикаспийских завоеваний Петра Великого, удержать Турцию от вмешательства в польские дела и освободиться от тягостных условий договора на Пруте 1711 г.
Обремененный всеми высшими военными должностями, подмываемый честолюбивыми вожделениями и окрыляемый мечтаниями, Миних также желал этой войны, чтобы освежить свою боевую славу, несколько поблекшую под Данцигом. И действительно, русские войска добились громких успехов: сделаны были три опустошительные вторжения в главное татарское гнездо, в непроницаемый дотоле Крым, взяты Азов, Очаков, после Ставучанской победы в 1739 г. заняты Хотин, Яссы и здесь отпраздновано покорение Молдавского княжества.
Герой войны Миних широко расправил крылья. Ввиду турецкой войны в Брянске на реке Десне завели верфь и на ней ускоренно строили суда, которые, спустившись Днепром в Черное море, должны были действовать против Турции. Суда строились по системе тяп-ляп и по окончании войны признаны были никуда не годными. Однако по взятии Очакова в 1737 г. Миних хвастливо писал, что на этой флотилии, взорвав днепровские пороги, он в следующем году выйдет в Черное море и пойдет прямо в устья Днестра, Дуная и далее в Константинополь. Надеялись, что все турецкие христиане поднимутся, как один человек, и стоит только высадить в Босфоре тысяч двадцать с несуществовавших русских кораблей, чтобы заставить султана бежать из Стамбула.
На австро-русско-турецком конгрессе в Немирове 1737 г. Россия потребовала у турок всех татарских земель от Кубани до устьев Дуная с Крымом включительно и независимости Молдавии и Валахии. Война стоила страшно дорого: в степи, в Крыму и под турецкими крепостями уложено было до 100 тысяч солдат, истрачено много миллионов рублей; показали миру чудеса храбрости своих войск, но кончили тем, что отдали дело во враждебные руки французского посла в Константинополе Вильнева, ума непервоклассного, по отзыву русского резидента. Но он превосходно распорядился интересами России, заключил мир в Белграде (сентябрь 1739 г.) и подсчитал такие главные итоги всех русских усилий, жертв и побед: Азов уступается России, но без укреплений, которые должны быть срыты; Россия не может иметь на Черном море ни военных, ни даже торговых кораблей; султан отказался признать императорский титул русской императрицы. Вот к чему свелись и брянская флотилия, и крымские экспедиции, и штурм Очакова, и Ставучаны, и воздушный полет Миниха в Константинополь. Вильневу за такие услуги России предложен был вексель в 15 тысяч талеров, от которого, впрочем, тот великодушно отказался – до окончания всего дела, и Андреевский орден, а его сожительница получила бриллиантовый перстень.
Россия не раз заключала тяжелые мирные договоры; но такого постыдно смешного договора, как белградский 1739 г., ей заключать еще не доводилось и авось не доведется. Вся эта дорогая фанфаронада была делом первоклассных талантов тогдашнего петербургского правительства, дипломатических дел мастера Остермана и такого же военных дел мастера Миниха с их единоплеменниками и русскими единомышленниками. Однако их заслуги перед Россией щедро вознаграждались: Остерман, например, по разнообразным своим должностям вплоть до генерал-адмирала получал не менее 100 тысяч рублей на наши деньги. В. К-ский
МИ́НИХ Бурхард Христоф фон (в православном крещении Христофор Антонович) (09.05.1683–16.10. 1767 гг.) – военный и государственный деятель России, граф (1728 г.) генерал-фельдмаршал (1732 г.).
Б. Х. Миних родился в семье баварского дворянина в собственном поместье в графстве Ольденбург. До приезда в Россию служил военным инженером во французской, гессен-дармштадтской, гессен-кассельской, польской армиях. Участвовал в Войне за Испанское наследство 1701–1714 гг. Находясь на службе у польского короля Августа II Сильного, получил чин генерал-майора и принял участие в реформировании вооруженных сил Речи Посполитой, сформировал Коронную гвардию Польскую.
По приглашению русского посла в Польше Б. Х. Миних поступил на русскую службу и в 1721 г. был принят с тем же чином в русскую армию. На следующий год он получил чин генерал-поручика. Руководил постройкой Обводного канала в Петербурге, шлюза на р. Тосна и дороги Петербург – Шлиссельбург. С 1724 г. по личному поручению императора Петра I возглавил строительство Ладожского канала.