Танцор Января

— Они ведут жесткую игру.

— Историю пишут победители, — ответил О’Кэрролл. — Разве не это они постоянно твердят? У Нового Эрена прежде никогда не было подобной истории. Надеюсь, не будет и в дальнейшем.

Грейстрок понял, что имел в виду его собеседник, но ему было необходимо выведать тайну, которую, вне всяких сомнений, хранили Фудир и О’Кэрролл. А чтобы узнать ее у столь замкнутого человека, как О’Кэрролл, его следовало заставить защищаться.

— Так ты умыл руки, да? Не стану тебя винить.

Лицо Хью на краткий миг исказилось от гнева. Или это была гримаса боли?

— Я привык считать, что должен был победить, — сказал он. — Тогда историю мог бы писать я. Как-никак, с космической точки зрения правда была за мной.

— А за кем правда, тот и сильней?

Мимолетная улыбка — а вот она уже стала гримасой боли.

— Можно сказать и так. Тебе эта мысль явно не доставляет удовольствия. Но богам все равно. Нет, все сводилось вот к чему: Красавчик Джек был проходимцем, захотевшим присосаться к потоку налогов, а Клан Ориэль вел дела честно. Но в сущности, разница между мной и Джеком не стоила жизни ни одного фермера из Среднедолья.

— Тогда как между любым из вас и цинтианами…

— О боги, да! Эта битва стоила того, будь у меня шанс поучаствовать в ней, а не смотреть на последствия резни.

Грейстрок отодвинул кресло и сел за читательский столик напротив О’Кэрролла.

— Значит, ты не хочешь бороться?

— Не таким образом.

Грейстрок встрепенулся, но затем вспомнил, что Хью научился читать людей у венешанхайских famiglia.[44] Тогда он решил попытаться зайти с другой стороны.

— Что за книгу читаешь?

— «Иллюстрированный справочник Спирального Рукава» Фу-чанга. — Хью развернул экран так, чтобы Щен смог увидеть.

— «Племена и традиции Хадрамоо», — прочел Грейстрок название главы. — Злобный народец, — заметил он. — Итак, что ты собираешься делать?

О’Кэрролл повернул руки ладонями вверх.

— Свяжусь с домашним офисом и узнаю, есть ли для меня вакансия. Это если они уже не расторгли со мной контракт. Для планетарного управителя всегда найдется работенка.

— Или для опытного подпольного лидера.

О’Кэрролл рассмеялся.

— Да. Что ж, обе работы занятные, хотя у первой пенсионный план получше.

— Ты не выглядишь чересчур уверенным. В смысле — насчет своего контракта.

— К этому времени О’Кэрролл Самоличная — а она женщина суровая и без чувства юмора — уже наверняка передала МТК отказ от прав и освободила нас от занимаемых должностей. Интересно, почему это называется «золотым парашютом»? Фудир говорит, что это выражение пришло из древнего терранского языка, но смысла его не знает. Что ж, правовые документы полны терминов из мертвых языков. Но домашний офис в любом случае не обрадуется тому, что я боролся против силового захвата власти. Поэтому я могу оказаться «свободным» и отправиться вместе с Фудиром на Хадрамоо. — Он тихо засмеялся.

Грейстрок и глазом не моргнул. «Даешь Хадрамоо!» — крикнул проезжавший мимо велосипедист, когда они с Фудиром шли по холму Новой улицы. Он снова посмотрел на экран, с которого читал О’Кэрролл. Нет, этот юноша не рассчитывал, что его восстановят на службе. «Даешь Хадрамоо»? Они что, с ума сошли? Или решили сменить работу?.. Он попытался представить Хью с Фудиром в образе пиратов. «Фудир еще мог бы сдюжить, — подумал Щен, — но Хью — вряд ли. Пиратство требовало определенного безрассудства».

— Да, — решился он, — Фудир что-то такое упоминал.

— Он говорил тебе?

— Лишь мимоходом. Он сказал, что, когда даст показания, планирует отправиться на Хадрамоо и… — мастерски замедлив речь, Щен оставил в конце нерешительную паузу, чтобы ее заполнил О’Кэрролл.

— И забрать у налетчиков ту дурацкую штуку. — О’Кэрролл рассмеялся и покачал головой.

Грейстрок умело скрыл свое удовлетворение. С недоумением было сложнее.

— Но вы даже еще не добрались до Нового Эрена, когда цинтиане улетели. Как они могли забрать его?..

— О, она была не у него. Фудир направлялся туда за ней, но пираты его опередили. Он хотел увезти меня с Иеговы, чтобы я провел его в Дом Перевозок. Это была услуга за услугу. Он романтик, верящий в мифы.

Грейстрок припомнил все, что услышал от Совета Семи на Иегове.

«Возможно, Фудир был прав насчет Крутящегося Камня…» — подумал он.

Вот теперь он понял. Фудир собирался похитить статуэтку — Крутящийся Камень? — и продать ее какому-то богатому коллекционеру на Иегове, который уже заплатил за нее. Такое ничтожное преступление едва ли заслуживало внимания Щена, но технически внутрисистемные правонарушения попадали под юрисдикцию Своры, да и кто знает? Потряси дерево — и плод с нижней ветки, возможно, упадет тебе в ладонь. Грейстрок родился на Кринте, где всем заправляла судьба и случайные причинно-следственные связи Вселенной всегда изучались самым тщательным образом. В юности он бросал стебли тысячелистника, возлагал Урим и Туммим,[45] составлял гороскопы, разглядывал пятна Роршаха,[46] и руны всегда несли в себе смысл — или в них можно было увидеть смысл, — но все неизменно сводилось к тому, что если не потрясти дерево, то и плода не заполучить.

— Верящий в мифы?.. — переспросил он.

— Статуэтка-то принадлежала предтечам, и к ней прилагается целая история.

— К ним ко всем прилагается. Должно быть, весьма ценная вещица.

— Верно, была. Январь — капитан грузолета, на котором мы путешествовали, — нашел ее у черта на куличках, если верить его россказням, где-то с дюжину двойных недель назад. Но ему пришлось отдать ее Юмдар в обмен на ремонт корабля и процент с конечной продажи. А варвары отняли ее у полковника.

— Получается, Кинле Хадрамоо — ценители искусства? — полюбопытствовал Грейстрок.

О’Кэрролл слегка щелкнул пальцами.

— Они любят роскошь, но, судя по услышанному, Танцор не очень-то великолепен. По словам Января, он похож на кирпич из песчаника, когда не заворачивается кренделем. — О’Кэрролл рассмеялся. — В хранилище мы видели копию Уробороса, — по мне, так трофей куда более ценный, хоть его вид и вызывает головокружение, — но налетчики не забрали его.

— Что ж, копия не чета оригиналу. Должно быть, МТК выбрала Кольцо в качестве корпоративного знака. Я видел его копии на нескольких других предприятиях.

— Учитывая то, сколько они заплатили дому Чана, оно им было определенно для чего-то нужно. Разве леди Карго не коллекционирует артефакты предтеч?

— Я слышал, у нее имеется частный музей в поместье Далхаузи. — Тут Грейстрок вдруг вспомнил Молнара, с его яркими украшениями и подведенными тушью глазами, повторяющего слова агента МТК: они решат проблемы на Цинтии — теперь, когда у них есть Крутилка. Выходит, варвары не прихватили Крутилку мимоходом. Они и прибыли на Новый Эрен только ради нее. Молнар считал ее системой вооружения и, должно быть, очень разочаровался, найдя лишь древнюю и к тому же довольно уродливую статуэтку.

Но зачем агенту МТК делать подобное заявление? Грейстрок не мог себе представить, чтобы непокорные кланы Цинтианского скопления подчинились диктату МТК лишь из-за того, что Компания Шин обладала впечатляющим собранием произведений искусства.

Загадка еще более усугубилась тем же вечером, когда интеллект уведомил его о тихом споре между Фудиром и О’Кэрроллом. Спор начался в библиотеке и продолжился, когда Фудир последовал за Хью в его каюту. Там он включил проигрыватель, выкрутив на максимальную громкость хорал Драка. Интеллект усердно отфильтровал музыку, и, несмотря на то что воссоздать весь диалог не представлялось возможным, обрывков было достаточно, чтобы понять суть. Фудир злился из-за того, что О’Кэрролл рассказал Грейстроку о Крутилке, а О’Кэрролл удивлялся его гневу.

44

Семья, семейство, коллектив (ит.).

45

Урим и Туммим — упоминаемые в Библии предметы, при помощи которых первосвященник мог узнавать волю Господа по отношению к Израилю.

46

Имеется в виду диагностический тест для исследования личности и нарушений психики, впервые опубликованный в 1921 году швейцарским психологом Германом Роршахом. Испытуемому предлагалось дать интерпретацию десяти симметричных относительно вертикальной оси чернильных клякс. Каждая такая фигура служила стимулом для свободных ассоциаций — испытуемый должен был назвать любое возникшее у него в подсознании слово, образ или идею. Тест был основан на предположении, согласно которому то, что индивид «видел» в кляксе, определялось особенностями его собственной личности.