Страница 31 из 89
Падать духом — нельзя. Слишком много врагов обрадуется ее смерти! Аж в пляс пустятся. Значит — нужно выжить им назло!
Часы тренировок, математические формулы, героические баллады… Порой заставляешь себя через силу — только потому, что надо. А порой — охватывает такая ярость, что хочется успеть несоизмеримо больше, чем вчера. Вопреки всему, что случилось! Всему, что с тобой сделали.
И еще… Это, наверное, начало безумия. Но поскорее бы вернулось привидение! Уже почти родное. Роднее половины тех, с кем связывает общая кровь.
До той ночи оно ведь не лгало. И вряд ли столько раз просто чудилась. Не настолько Ирия еще безумна.
Надо будет в следующий раз взять что-нибудь на память. У призрака. Свечку, например.
Тогда-то уж точно станет ясно — мерещится или нет. Если, конечно, призрачная свеча не растает с рассветом. В первых лучах зари.
Даже столь мерзлой.
— Здравствуй, Ирия…
Серая стена. Хрупкая тень в светло-зеленом платье. Не прошло и месяца.
И уже не удивляет, что в свете лунной свечи стену видно до малейшей выщерблины…
— Ты меня звала?
— Да. Как там мои сестры?
— Не знаю… — прошелестела девушка. — Я ведь теперь здесь…
Вот так новости!
— Как мне отсюда выбраться? — прямо спросила Ирия. — И когда?
— А ты этого хочешь?
— Ты что, издеваешься?! — вскипела дочь Эдварда Таррента.
Прекрати. Сейчас еще обидишь самый капризный призрак подзвездного мира.
Лучше сбавить тон:
— Если не знаешь ответа — скажи прямо. Или помоги, или уходи. Боюсь, над такими шутками я смеяться разучилась.
— Возьми.
В тонкой прозрачной руке — потрепанная колода карт. Возникла ниоткуда.
«Свитки Судьбы».
Про них ходят странные и жуткие истории. Говорят, что лишь самые отчаянные гадалки решались брать их в руки. И эти карты еще ни разу не обманули. Но не предсказали и счастливой судьбы. Они предрекают лишь, кто тяжко заболеет, умрет, потеряет близких, разорится, навек покроет себя позором.
И не страшнее других легенда, где гадать решилась отчаявшаяся мать. У постели тяжело больной дочери. Гадалка спросила, кто проживет дольше: она или дочь? Карты ответили: девочка. Успокоенная мать задремала у постели ребенка и умерла во сне. Дочь пережила мать на несколько часов. Схоронили их в одной могиле.
Еще говорили, что в ту же могилу опустили и зловещую колоду. Но ночью ее кто-то выкопал… Дальше уже начинались обычные байки. Из тех, что рассказывают у камина перед сном. Но вот в первую часть Ирия склонна поверить.
«Свитки Судьбы» давно запрещены церковью. Под угрозой отлучения.
И всё равно ходят по рукам. С незапамятных времен.
А еще говорят, что они вовсе не предсказывают судьбу, а сами создают. Меняют.
— Боишься? — рассмеялась девушка-призрак. Мелодично… издевательски.
Ирия разозлилась. Ей ли выбирать? Ей ли еще есть, что терять?
— Я ничего не боюсь! И никого.
— Тогда спрашивай. Спрашивай и проси.
— Просить?
— И будь готова платить по счетам — когда придет время.
Ирия похолодела. Сколько раз мечтала призвать на помощь любые темные силы! Раз уж Творец о ней позабыл.
И призвала бы — если б верила, что они действительно придут.
И что же — сейчас? Что она получит? Свободу? Шанс отомстить за отца? И… что взамен?
— Твоя душа останется тебе, — усмехнулось привидение. — Эти карты — древнее Церкви и ее догматов. А в старых легендах, как помнишь, просили совсем иное…
Да. Отдавали то, о чём еще сами не знали. Или что «между тобой и стеной».
При Ирии ничего подобного точно нет — взяться неоткуда. Но кто сказал, что сказания передают всё дословно? Смерть тоже вряд ли пришла за Аристидом лично.
— Ты же не хочешь здесь состариться? И сойти с ума?
Что страшнее — медленно тонуть в болоте или рискнуть и схватить за хвост ядовитую гадюку? Авось не укусит, а вытащит?
Гадюка — предпочтительней. От ее яда бьются в агонии несколько часов, а не десятилетий.
Колода — ледяная. Ирия осторожно взяла первую карту, положила рубашкой вверх…
Осторожно касаться ядовитой змеи… Будто это обезопасит яд!
Каждая карта обдает зимней стужей. Голое железо на морозе. Вот-вот примерзнут пальцы…
Четвертая, пятая, шестая…
Седьмая обожгла прыгнувшим из костра углем.
— У меня нет выбора, — Ирия подняла глаза на Дочь Лорда.
— Нет! — холодно ответила та.
Улыбка исчезла с вечно юного лица. Стерлась. А в глазах — если и безумие, то совсем иное. Ледяное, как «Свитки».
Как большинство из них. Не как седьмой…
— Твой выбор — взять в руки карты. А иную судьбу дают они. Бери следующую!
Ирия перевернула пышущий жаром «Свиток».
Ей в лицо ухмыльнулась старуха с косой.
— Смерть…
— Ты не обязательно умрешь. Всё зависит от соседних карт. Клади их.
Вновь — холод. Теперь напоминает могильный…
Следующей «запылала» тринадцатая.
Босой странник с посохом устало бредет по узкой тропе.
— Дорога… — гласит надпись под ногами идущего.
— Дорога. Бесконечный путь. У него есть начало, но где завершение?
Семнадцатая. Черная птица средь грозовых туч. Белых зигзаги стремительных молний.
— Свобода! — прошептала Ирия.
— Свобода… — подтвердил призрак. — Еще!
— Но…
— Тебе достаточно? А картам — нет! Их не бросают на середине колоды. Продолжай! И пока не открывай.
Еще пять горячих «Свитков» легли на серый тюфяк жесткого ложа.
— Открой четыре. Последнюю не трогай.
Две искусно вырезанных стрелы в колчане. Перевернутое «Солнце». Истекает кровью сердце, пронзенное еще одной стрелой.
И последняя — пустая. Чистый белый лист.
А надписей — нет.
— Что это значит?
— Две стрелы — побратимство. Солнце — счастливая любовь, брак, рождение одного или нескольких детей… В твоем случае их вряд ли будет много.
— Почему?
И не странно о таком спрашивать — в одиночной камере? Где родить даже одного — не от кого. Да и… Здесь взрослый-то выживет с трудом! Если выживет.
— Солнце перевернуто — счастье будет недолгим… — усмехнулась девушка-призрак. В ее лице что-то изменилось или дрогнуло. Но всего на миг. — Как когда-то — мое… Но как раз это — неважно! Впервые вижу такую карту рядом со стрелами. Здесь должны быть сердца, но их нет. Странная любовь — ее нет, но она есть…
— С погибшим сердцем всё ясно… — прошептала Ирия.
— Да. Вечная разлука или смерть одного из влюбленных. Даже измена слишком слаба для такой карты.
— А что значит «пустота»?
— На ее месте должен быть «Свиток», уже выпавший в раскладе. Такое случается очень редко, но карта, которой всё кончится, уже лежит здесь…
Смерть, дорога, свобода, побратимство, любовь, раненое сердце… Какая из них? Или не из них?
— Почему кончится? Есть еще одна…
— Она нужна сейчас. Мы должны узнать, что означает «смерть». Клади последнюю карту второй и открывай.
«Пропасть». Летит со скалы человек. Головой вниз. На острые камни.
В паре со «смертью» — жуть.
— Это не означает, что ты непременно разобьешься. И не обязательно твой способ умереть. Карта значит другое… — девушка вновь безумно улыбнулась.
— Что? — насторожилась Ирия.
— Твоя судьба изменится необратимо… если переживешь эту ночь.
Во рту пересохло — разом. А сердце подскочило куда-то к горлу.
— Я могу умереть этой ночью?
— Да. Прямо сейчас. Если не проснешься. Проснись, Ири! Проснись! Проснись! Проснись!..
…Она вновь мчится по тёмным коридорам бесконечного замка. На сей раз — незнакомого. Чем-то неуловимо похожего на родной. Но — больше, древнее и… несоизмеримо страшнее!
Вновь за спиной — хриплое, голодное дыхание кошмарного чудовища!
Это — сон. Нужно проснуться — немедленно, сейчас! Или не очнешься никогда. Навечно останешься здесь или исчезнешь в небытии.
Потому что где-то там, в аббатстве, лежит во сне твое беспомощное тело. И если кто недобрый вдруг войдет в камеру…