Страница 67 из 118
И карпато-руссы, как замечено было выше, поют в Иванов день ладовые песни. Как божество согласия, весны и любви. Лад (и Лада, о которой будет речь позже) естественно призывается преимущественно в весенних и свадебных песнях, главнейшим мотивом которых служит любовь. Утратив ныне для народа первоначальное свое значение, имя Лада (или Лады), возглашаемое в припевах песен разными придаточными словами или слогами, ныне также уже непонятными для народа, а потому им произвольно искажаемыми, видоизменяемыми, напр.: Ладо (форма эта встречается чаще всего). Лада, Ладе, Ладу, Ледо, Ладо-ле, Ладо-люди, Дид Ладо, Дид и Ладо, Дед Ладо, Диво Ладо, Лелю-Ладо и т.п. Приведу несколько примеров полных припевов песен:
болгар.:
– Ладе, Ладо!
– Ой Ладо, Ладо!
[709]
сербс.:
– Ладо, Ладо!
– Ладо-ле, миле,
Ој Ладо Ој![710]
хорват.:
Lado-le mile, oj Ljeljo, oj!
[711]
великорусс.:
– Ой лелю Ладо!
[712]
– О Ладо мое!
[713]
– Ладу, Ладу, Ладу!
[714]
– Диво Ладо!
[715]
белорусс.:
– Ладо-люди!
[716]
Мало- и галицко-pycc.
– Ой Дид Ладо!
– Ой Дид и Ладо!
– Та владу Ладом!
– Дид Дид и Ладо!
[717]
Тот же припев, иногда с замещением в слове Дид буквы и буквой е, встречается и в великорусских песнях. Слово Дид, очевидно заимствовано из литовского didis = великий. (Ср. выше стр. 263, свидетельство Стрыйковского, который сообщает значение припева Didis Lado.) Из «Дидис» в устах русского народа произошли варианты: Дид, Дед, Диво, Диди и т.п.
Я уже упоминал о том, что имя Ладо, как бога любви и веселья, встречается и в припевах свадебных песен. Примерами могут служить сообщенные Войцицким и Голембиовским свадебные песни с припевами: «Ladо, Lado!»[718] В Густинской летописи Лад характеризуется так: «Ладо – бог женитвы, веселия, утешения и всякого благополучия; сему жертвы приношаху хотящие женитися, дабы его помощью брак добрый и любовный был»[719]. Гизель, определяя Лада почти теми же словами, прибавляет: «такожде и матерь Лелеву и Полелеву Ладу поюще, Ладо Ладо, и того идола ветхую прелесть диавольскую на брачных веселиях руками плещуще, и о стол биюще, воспевают»[720]. Подтверждением тому, что Лад (и Лада) был божеством брака, может служить, между прочим, и селение Псковской губернии Ладельникова, называемое также Весельникова[721]: веселье на разных славянских наречиях (малорусском, сербском, польском, чешском) значит свадьба.
Общеславянскому Ладу соответствует белорусский бог брака – Любмел (от любить – ладить, ср. выше: быть «з ладом»). На брачных торжествах его изображает красивый мальчик от 10 до 12-летнего возраста, нарядно одетый в белую рубашку с красивым кушаком, в красные сапоги или башмаки, с венком из красных цветов на голове. «Весь на Любмела», – говорят белоруссы, т.е. красив как Любмел. Молодые кланяются Любмелу в ноги, его сажают на почетное место, близ молодых, которых он потчует. Он же кладет в башмак молодой деньги – «Любмелевы гроши», которые должны принести дому молодых счастье. В честь молодых поют песню, в которой обращаются и к Любмелу:
Да дай же-ж им счасьце – долю,
Любмел ты наш, а больше ничий.
Кали ты их насадзив з сабою,
Не кинь же их, не набратуючи (т.е. не исполнив их просьбы).
Любмел, Любмел!
Да Любмел же-ж, Любмел!
«Любмел не дав счасьця – долю», – говорят о доме, где нет счастья
[722]
.
Литовские русины обращаются в свадебной песне к брачному божку Любичу или Любчику:
О ty
Lubicu
!
Wwedi w loznicu,
Zapaliwszy swicu
Maju holubicu.
[723]
В «боге женитвы и веселия» Ладе мы узнаем божество, близкородственное великорусскому Яриле, представителю весеннего плодородия и похоти. Мысль эта подтверждается параллелью, которая естественно может быть проведена между Ладом, Ярилом и скандинавским богом Фрейром. Последний в древнейшем народном представлении скандинавов олицетворял солнце[724]. По свидетельству Адама Бременского[725], Фрикко (этим именем он называет Фрейра) был богом, «доставлявшим людям мир и веселие», как Лад, и изображался «с громадным фаллосом», как Ярило. Богу Фрикко «приносились жертвы на брачных празднествах», как Ладу, которому, как мы только что видели, «жертву приношаху хотящие женитися», имя которого возглашалось и до нашего времени возглашается «на брачных веселиях». Близкое родство между Ладом, Ярилом и Фрейром подтверждается и сходством культа этих богов. Независимо от молитв о счастье в брачной жизни, возносившихся, как мы только что заметили, к Ладу и фрейру, само имя последнего тождественно с италийским Liber, в культе которого, как у фрейра и Ярила, главную роль играл фаллос – эмблема оплодотворения и плодородия. Вольф упоминает об изображениях на древних памятниках в Антверпене, Гельдерне, Брабанте, Брюсселе, Виртемберге и др. приапообразного бога, несомненно близкородственного или тождественного с Фрейром, и приводит некоторые из этих изображений. Фаллос каждый раз играет главную роль: в Антверпене бесплодные женщины приносили этому богу в жертву венки и цветы и молились о том, чтобы сделаться матерями. В Брабанте бесплодные женщины с той же целью отскабливали кусочки от фаллоса идола и проглатывали их с водой. В Брюсселе изображение названного бога украшалось женщинами в праздники цветами и венками[726]. Все это совершенно совпадает с общим характером вышеописанного обряда погребения Ярила, сопровождаемого причитаниями и воплями женщин и циничными прибаутками мужчин: в то время как бабы (в Малой Руси) подходили ко гробу ярилоподобной куклы, плакали и печально повторяли: «Помер он, помер!», мужчины подымали и трясли куклу, как бы стараясь разбудить усопшего, и потом замечали: «Эге, баба, не бреше! Вона знае, що јій солодче меду»[727].
Лад сближается и с Туром. Припев в песне о Type «удалом молодце», приведенной выше (стр. 242), в одном из вариантов своих отождествляет оба божества: «Ой, Тур, Дид Ладо!» Здесь Тур прямо называется «великим Ладом». Кроме того, вспомним, что, по свидетельству старинного «Русского азбуковника», март месяц назывался турас; а май – месяц, преимущественно посвященный на Руси Ладу и Ладе, а у древних италийцев соответствующим им божествам – Maius и Maia, у малоруссов иногда называется ярец[728]. Май месяц, как мы видели выше, называется у словинов risalcek (русальным). Это сближение и сплетение в народном языке названий Тур, Лад, Ярило (ярец), Хорс (в лице хръсалки и отправляемых в честь ее «русалий», во время «русального» месяца или «ярця») показывает, что все они служат к обозначению различных сторон одного светлого, благодетельного, плодоносного божества, все представляют эпитеты одного бога солнца, осветителя, согревателя, плододавца, представителя похоти и плодородия, любви и брака, а вместе с тем и согласия и веселья. Древнесербское предание говорит о Type как о ратном боге, т.е. сходном с Mapсом. Замечательно, что точно так же Длугош признает Ляда (Lyadam) за бога войны, Странский и Стредовский переводят имя Ладоня (Ladoň), бога мораван и чехов, именем Марс[729].