Страница 57 из 84
Умерли ли они насильственной или естественной смертью, но начала ходить молва о "черном злодействе", а его организатором был назван Ричард III. Надо было опорочить память о нем, очернить добрую славу, которой он все еще пользовался в королевстве, превратить его в циничного узурпатора престола. Особая заслуга в этом принадлежит Джону Мортону, епископу Элийскому, заклятому врагу Ричарда. Генрих VII отблагодарил его за это архиепископством Кентерберийским и кардинальской митрой.
Официальная версия об участии Ричарда в ликвидации мальчиков стала известна общественности лишь в 1502 году, через семнадцать лет после Босворта. Тогда якобы сделал признание некий сэр Джеймс Тиррел, бывший при Ричарде кем-то вроде мажордома Тауэра. Он сказал, что в то время, когда король путешествовал, он якобы по его подсказке задушил обоих заключенных сыновей Эдуарда...
И следующий этап кампании опорочивания имени Ричарда, который проходил во время правления второго Тюдора -- Генриха VIII, также связан с епископом Джоном Мортоном. Тогда-то возникла уже упоминавшаяся вначале "История Ричарда III", которая была фактически пасквилем на последнего Плантагенета. Его авторство приписывается Томасу Мору, философу и гуманисту, известному как автор "Утопии" и основоположник утопического социализма. При Генрихе VIII он был канцлером королевства (позже за разногласия с королем был казнен). Во времена правления Ричарда Мору было пять-восемь лет, так что в любом случае эта хроника -- свидетельство из вторых рук. Информатором Мора был не кто иной, как епископ Джон Мортон. Эти порочащие данные переписывали другие историки, а так как и во время правления Елизаветы I иных источников не существовало, то ими пользовался также Вильям Шекспир, когда писал свою хронику "Ричард III". Он изобразил короля как отрицательного героя, великолепно увенчав таким образом, хотя и невольно, упорные усилия Тюдоров по преданию анафеме последнего Плантагенета... Правда, Генрих VII не был таким пристрастным только в отношении Ричарда III. Свои планы он реализовывал последовательно, не оставляя ничего на волю случая. Шаг за шагом он избавлялся от всех возможных претендентов на трон, особенно от наследников Йоркской ветви, оставшихся в живых после Босворта, включая незаконного сына Ричарда, Джона Глусестера. А то, что ему не удалось сделать до 1509 года, доделал его сын и преемник Генрих VIII, по прозвищу "Синяя Борода".
Ричард III как больной человек. Уже в самом начале мы дали понять, что нас интересует этот государь как человек, страдавший физическим уродством. Так, в хронике Мора (или Мортона?) это физическое уродство связывается с тем, что он был недоношенным, т. е. родился раньше нормального срока. В этой связи мы уже говорили о нем в 1972 г. в предисловии к книге "Детский церебральный паралич с точки зрения невролога". Мы исходили тогда из старейших отечественных работ об этом заболевании, написанных неврологом Ладиславом Гашковецем и психиатром Антонином Геверохом в конце прошлого века. К сожалению, оба они, очевидно, опирались на Шекспира (горбатое чудовище, на которое даже "собаки лают"!).
И так как в обеих работах говорилось о непропорциональности фигуры, мы предполагали спастическую гемиплегию с расстройством движения одной половины тела.
Только британский ортопед П. Роудз, который в 1977 г. очень подробно рассмотрел "физическую деформацию" Ричарда III, вообще не допускал детский паралич. Он считал, что небольшие ортопедические дефекты лопатки и плеча могли быть результатом плечевого паралича верхнего типа с парализованным плечевым сплетением и предплечьем. Это довольно часто бывает в результате тяжелых родов.
Нам точно неизвестно, были ли в случае Ричарда тяжелые роды, или нет, но у нас есть несомненные свидетельства его няни, которая подавала сведения матери о детях, доверенных ее заботам. Каждый раз она говорит: Ричард пока жив. Таким образом, в раннем детстве он был очень слабым. На его портрете, написанным, очевидно, вскоре после его смерти неизвестным художником, который определенно очень хорошо знал Ричарда III, без сомнений, левое плечо ниже правого; видно также, что правый уголок рта оттянут книзу. Более того, имеется много сведений о том, что он хромал и что стопы у него свисали ("конская" стопа?). Этих свидетельств столько, что их нельзя не принимать во внимание.
Несколько противоречивы сведения о его родах. Был он недоношен, или плод выходил тазом вперед? Роудз указывает, что при одиннадцатом ребенке, к тому же не полностью доношенном, роды бывают при тазовом предлежании плода, что может вызвать осложнения. А такие тяжелые роды могли привести к некоторой форме детского церебрального паралича и даже к парезу, т. е. к параличу плечевого сплетения. Мы проверили у наших акушеров, и они считают этот взгляд правильным.
И все же я думаю, что от первоначального диагноза, в соответствии с которым Ричард III перенес детский паралич, мы должны будем отказаться. Его нельзя полностью исключить, но он неправдоподобен. Человек, который в битве при Барнете размахивал в тяжелейшей сече боевым топором, вряд ли мог иметь большое расстройство двигательного аппарата центрального происхождения, особенно если принять во внимание, что боевой топор пятнадцатого века был изрядно большим и тяжелым.
Однако он вполне мог страдать параличом периферийных нервов (вялый паралич), вызванным травмой корешков двигательных нервов, исходящих из шейного пояса, -- довольно частая травма при тяжелых родах. В таком случае, были парализованы лишь мускулы плеча и предплечья, рука была в порядке. А если к тому же еще это была левая рука -- на портрете у Ричарда левое плечо ниже, -- то он мог бы размахивать топором или мечом, держа их в правой руке, а левой только вести коня.
Почти определенно речь шла о раннем (послеродовом) заболевании, ведь в раннем детстве он был настолько слаб, что няня постоянно сомневалась, что он вообще выживет.
Почему он хромал? Доказано, что при параличе шейного сплетения в меньшей мере бывает затронута и центральная нервная система по тем же причинам, т. е. в результате трудных или вообще ненормальных родов. Такое небольшое церебральное нарушение, сопутствующее верхнему типу послеродового плечевого паралича, могло быть причиной не только хромоты (легкого расстройства движения нижних конечностей), но и возможных более темных сторон характера Ричарда.
Вообще-то, кто знает, не было ли первоосновой отчаянного крика о помощи, ставшего крылатыми словами "Королевство за коня!" то, что левой слабой рукой Ричард не мог держать поводья так крепко, как правой рукой. Так под ним пал конь в тот момент, когда на карту были поставлены королевство и жизнь.
Это, вполне понятно, никто уже не сможет доказать. Так же, как никто уже не сможет полностью объяснить таинственную смерть племянников Ричарда в Тауэре. И то и другое закрыто от нас пеленой времени, непроницаемым занавесом шести столетий.
Но все же одно нам удалось -- показать Ричарда III в несколько ином, нетрадиционном свете. Ведь он был нисколько не хуже (если не был лучше), чем его современники и наследники в борьбе за престол. И уж, в любом случае, он не был таким извергом, каким его изобразил Шекспир.
Однако, чтобы не произошло недоразумение: этой нашей констатацией мы ни в коей мере не хотим умалить художественную силу шекспировской трагедии. Целью великого английского драматурга, определенно, не было ни в "Ричарде III", ни в других трагедиях, где главный герой -- узурпатор королевского трона, давать точный исторический образ, и уж, тем более, подменять историю. Как каждый настоящий художник, он хотел прежде всего постигнуть общие проблемы изображаемой действительности -- конкретную взаимосвязь между властью и жаждой власти. Не в последнюю очередь он также предупреждал о возможном повторении кровавых боев за престолонаследие, имевших место в прошлом, Историческую хронику о Ричарде III он писал к концу правления Елизаветы I, вскоре после казни Марии Стюарт, когда было ясно, что династия Тюдоров вымрет по мужской и по женской линии.