Страница 86 из 145
«Так, — сразу дошло до Севки, — ждали. Какой тут Париж, какие масоны — вот они, родные, дубовые и миленькие!»
Виду не подал, стал дожидаться объяснений. Западня безо всякого, готовились к встрече.
— Что же вы, Всеволод Игоревич, путешествуете с просроченным заграничным паспортом? — полковник милиции смотрел насмешливо.
— В посольстве сказали, паспорт годен до конца месяца, — хладнокровно ответил Севка.
— Может, и так, но сам паспорт фальшивый, — сообщил милицейский полковник.
— Почему фальшивый? Я с ним во Францию летал, выдали во Владике, в турбюро, — еле сдерживал возмущение Севка.
— Бланки паспортов выкрадены, что мы и хотим выяснить.
— А я при чем?
— При том, что требуется прояснить, как он попал к вам и зачем, едва вернувшись из Франции, вы снова летите туда, — добивал Севку милицейский полковник.
«Козлы!» — вскипел Севка, но сумел держать себя в руках. В конце концов, есть еще отец.
— А милиции делать нечего? На одних провокациях стоите?
— Не надо грубить. За мелкое хулиганство можно схлопотать пятнадцать суток, — как с дитяткой, играл с ним милицейский полковник.
— Я могу позвонить?
— Папе? Мы знаем, кто ваш отец, Всеволод Игоревич.
Как раз у таких родителей детишки нарушают закон, балуются наркотиками, сами их распространяют…
Севка смолчал, намек прозрачен и понятен. Приученный с детства самостоятельно выбираться из трудностей, он продумывал, как связаться с отцом. Сразу понял, милиция этого не допустит. А отец будет считать, что он благополучно улетел в Париж…
Его провели коридором к закрытому выходу в сопровождении двух парней в серой форме. Прямо за дверьми стоял желтенький милицейский «газик» с водителем.
— Бандюг ловить слабо, а тут подготовились тщательно.
— Помалкивай, — одернул полковник, а парни довольно грубо втолкнули Севку на заднее сиденье. Дверца захлопнулась, как мышеловка, парни сели по бокам, «газик» тронулся.
Севка больше не говорил. В полном молчании выбрались на трассу, ни одной машины навстречу — государственного преступника везут! Парни по бокам с полным достоинством.
На повороте виадука их обогнала черная «ауди» с синим маячком на крыше и сразу же заверещала гадливым сигналом, загородив проезд. «Газик» стал. Никто ни звука. Через водительское зеркальце Севка успел заметить другую «ауди» сзади. Из обеих выскочили верзилы в масках, и заговорил микрофон из первой «ауди»:
— Всем выйти, руки на капот, не сопротивляться, стреляем без предупреждения!
«Вот суки! Хорошо от папани прикрылись!» — сразу понял нехитрую комбинацию Севка.
Сидящие в «газике» команду выполнили без промедления. Севку вытянули сопровождающие парни. Едва он коснулся ногами земли, его подхватили другие руки и потащили к задней «ауди». Держали некрепко, будто давали ему последний шанс. Он подумал:
«Если махнуть через ограждение, можно скатиться по склону и рискнуть, тормознув любую машину. Хотя бы крикнуть, чтобы отцу передали…»
Едва подумал, мышцы напряглись, а следом он получил удар по затылку, который совсем недавно прижимал к себе отец… Так толком и не поговорили…
Сознание отключилось начисто.
Скомканные проводы были неслучайными. С вечера Гриша Лаптев сообщил о готовности его изобретения к практической работе. Применив метод математического анализа и вариационного исчисления к истории, он грозился прояснить самые темные уголки и установить точность хронологических дат. Более того, любой желающий мог побывать непосредственно на месте событий. Судских, своему шефу, он не мог отказать быть первым путешественником во времени и пространстве.
— Куда отправимся, Игорь Петрович? — спросил Григорий.
Куда… Маршрутов хоть отбавляй, и каждый архиважный.
С божьей помощью попадая в любые времена, он мог влиять на события, но не оценивать их пространство. Метод Лаптева такую возможность давал, но не делал участником. Сочетание обеих возможностей делало путешественника и зрителем широкоформатного фильма, и участником. Для здоровья опасно, намекнул Гриша.
— Тогда давай-ка к последним дням Трои. Очень мне это интересно, даже с ущербом для здоровья, — попросил Судских, примериваясь к лепестку светлого материала с креслом внутри.
— Троя так Троя, — обыденно сказал Гриша, усаживая Судских внутрь лепестка. — Запоминайте, Игорь Петрович. Под левой рукой у вас ускорение виртуального времени. Справа — удаление или приближение к цели. Двигаясь по собственному желанию, растягивайте свои полчаса или сужайте. Давайте координаты.
— Между холмом Гиссарлык и портом Илыджа в Турции.
Григорий опутал Судских датчиками, проводами, осмотрел критически и только потом дал стартовые инструкции.
— Выбраться самостоятельно у вас возможности нет. Поэтому сами назначайте срок.
— Что от этого зависит?
— Возвращение произойдет в любой момент.
— Терпимо, — согласился Судских.
— И еще одна деталь, Игорь Петрович, — остановил его Лаптев. — Нельзя войти в одну и ту же воду дважды.
— Вот как? — обдумывал сказанное Судских. Решившись, сказал: — Начинай, Гриша. Я все понял.
Григорий подсел к многопрограммному компьютеру, дал Судских отмашку рукой, и мир для них разделился надвое: Судских достался прошлый, Григорию — будущий, и между ними нуль-пространство. Путешествие по ту сторону времени началось.
С орлиной высоты Судских увидел множество конных и пеших вооруженных людей, они взбирались на холм к стенам крепости и скатывались вниз. Судских приблизил картинку, увеличил скорость времени. Фигурки лихорадочно задвигались, пожары в крепости стали вспыхивать взрывами, окружающее больше и больше походило на сумасшествие. Впрочем, что, как не война, является помешательством… Метров с пяти над землей Судских видел разгоряченные лица, которые корежило в страшных гримасах, пот, кровь, а тела корчились в дьявольских плясках.
Он остановил сумасшедший бег времени, когда вооруженные массы заспешили в крепость через пролом в стенах. Троя пала. Догорал остов деревянного коня среди площади, меж трупов сновали мародеры и насильники. Судских захотелось ощутить в руках пулемет и остановить строчкой жуткую вакханалию.
Сыр-бор из-за чего? Не так мыслили троянцы, не тем богам поклонялись. «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать…» Последний оплот ариев на юге пал, чтобы возродиться спустя тысячелетия легендой в руках Шлимана. Троянцы останутся троянцами… Не греками, не македонянами, не финикийцами, никто и не вспомнит, какого роду-племени были троянцы.
Арии. Спасшиеся ушли от стен Трои на север, откуда вышли еще раньше. Мир им.
Внимание Судских привлекли два всадника, спешащие рысью к морю. Он убыстрил время, и кони помчались заводными игрушками. У причала затанцевало суденышко, рванулось вперед, унося двоих в своем чреве. Еще убыстрив время, Судских последовал за фелюгой и над ней. Искрилось море в лучах солнца, закат сменял рассвет, берега островов, вершины гор вставали из воды, фелюга мчалась мимо Кипра к белым стенам Сидона Ханаанского, опять бешеная скачка среди цветущих садов, среди величественных кедров, потом через черствые песчаники к землям палестинским, через равнины Иерихона. Сменялись лошади, всадники не отдыхали.
Они достигли подножий горы Нево, где множество людей стояло лагерем подобно натянутой тетиве лука.
«Колчан его, как раскрытый гроб…» Судских снизился и сделал ход времени осязаемым.
Иисус Навин! Иисус Навин! — вскричали оба всадника, соскочив с коней перед пышно одетым человеком у белого шатра. — Свершилось! Проклятая Троя пала! Мы видели это!
— Свершилось, — прошептал военачальник в пышных одеждах.
И пал на лице свое.
Воины, женщины, дети подошли ближе, сгрудились вокруг своего предводителя. Когда он встал, они приготовились внимать ему:
— Народ Израилев! Моисей, пророк наш, завещал по велению Господа Бога нашего: перейдите Иордан и всякое место, где ступят стопы ног ваших, я отдаю сынам Израилевым. От пустыни и Ливана до реки великой Евфрата. Всю землю хеттеев и до великого моря к закату солнца будут преданы вам с чужими домами и не вашими пашнями, с садами и виноградниками, оливковыми и масличными рощами. Всякий, кто воспротивится повелению божьему и не послушается слов его во всем, будет предан смерти. Только будь тверд и мужествен, народ Израилев. Не щади ни старого, ни малого, ни мужчин, ни женщин, ибо ты — народ избранный! Господь предал всю землю сию в руки наши, и все жители земли в страхе от нас. Готовьтесь! Через три дня мы перейдем Иордан и войдем в землю обетованную!