Завтрашний ветер

шении любви с трезвым пониманием необходимости

духовной эволюции Гарсиа Маркес поразительно бли-

зок к такому вроде бы далекому от него писателю,

как Андрей Платонов, которого он, может быть, и не

читал. Но тропическая птица и русский жаворонок

могут петь одну и ту же песню, даже не слыша друг

друга...

Все существо Хосе Аркадно возмущено, когда

в Макондо появляется представитель правящей бюро-

кратии — коррехидор — и отдает свое первое распо-

ряжение — покрасить все дома в голубой цвет в

■есть Дня независимости. Инстинкт свободы, заложен-

ии и в любом, даже самом неграмотном человеке,

подсказывает Хосе Аркадно, что слепое подчинение

бессмысленному распоряжению — это путь к потере

самого себя. Но стремление неграмотного, не осознав-

шего себя человека к защите своей личности возмож-

но лишь через познание самого себя и мира. Хосе

Лркадио хочет перескочить через какие-то этапы по-

знания непосредственно к действиям. Он пытается

применить принцип маятника к плугу, к телеге, ко

всему тому, что может принести пользу, он убежда-

ется, что это безнадежно. Стараясь постигнуть тайну

музыки, Хосе Аркадио разбирает пианолу и потом

кое-как собирает ее. Но что же получается? «Колотя

по струнам, натянутым как бог на душу положит и

настроенным с завидной отвагой, молоточки срыва-

лись со своих болтов».

Хосе Аркадио отвратительна фальшь проведенных

в Макондо выборов, подтасовка бюллетеней. Первое

движение души — разбить пианолу политики, понять

законы ее струн и молоточков и собрать ее заново так,

чтобы она звучала, как ему хочется. Но не будет

.1". она играть еще более фальшиво, собранная заново

неумелыми руками?

Впрочем, во все времена были люди, для которых

главным было ломать пианолы. Таков доктор Ноге-

ра, один из многочисленных героев романа Гарсиа

Маркеса.

«Погера был сторонником индивидуального тер-

рора. Его план сводился к согласованному проведе-

нию ряда индивидуальных покушений, которые, слив-

шись в единый общенационального масштаба удар,

должны уничтожить всех правительственных чинов-

ников с их соответствующими семьями и в особен-

ности их детей мужского пола, чтобы таким образом

стереть с лица земли самое семя консерватизма...»

«Никакой вы не либерал, — говорит ему один из

героев. — Вы просто мясник».

Я не могу не вспомнить о печальном конце воин-

ственных замыслов доктора Ногеры:

8*

227

«Доктора Ногеру волоком вытащили из дома,

привязали к дереву на городской площади и расстре-

ляли без суда и следствия. Падре Никанор пытался

повлиять на военных своим судом вознесения, но один

из солдат стукнул его прикладом по голове. Либе-

ральные веяния исчезли, воцарился молчаливый

ужас».

Гарсиа Маркес показывает в своем романе все

нарастающее ощущение невозможности жить в усло-

виях экономического и духовного угнетения и в то же

время ставит важную проблему человечества — проб-

лему методов, при помощи которых человечество мо-

жет изменить эти условия без жертв, становящихся

бессмысленными, когда один вид несвободы заменя-

ется другим.

А именно это и произошло, когда один из сыновей

Буэндиа — Аркадио — после очередной победы пов-

станцев был назначен комендантом Макондо.

«С самого начала своего правления Аркадио об-

наружил большую любовь к декретам... Он ввел обя-

зательную воинскую повинность с восемнадцати лет,

объявил, что животные, оказавшиеся на улице после

шести часов вечера, рассматриваются как обществен-

ное достояние... Заточил падре Никанора в его доме,

воспретив выходить под страхом расстрела, и позво-

лял служить мессы и бить в колокола только в тех

случаях, когда праздновали победу либералов... Арка-

дио продолжал сильнее и сильнее закручивать гайки

своей ненужной жестокости и наконец превратился в

самого бесчеловечного из правителей, которых видел

Макондо». «Теперь они почувствовали разницу, —

сказал как-то дон Аполинар Москоте. — Вот он —

их либеральный рай...» И справедливо поступила мать

Аркадио Урсула, когда, явившись на городскую пло-

щадь в момент очередного расстрела, она отстегала

просмоленной плетью своего зарвавшегося сына, что-

бы ему было неповадно убивать людей под прикры-

тием красивых фраз.

Маркес показывает необратимый процесс перерож-

дения руководителей повстанцев, если они позволяют

своим адъютантам отделять их от народа символиче-

ской меловой линией, если их борьба за свободу

постепенно превращается в борьбу за власть. Такие

руководители лишаются свободы сами, становясь уз-

пиками внутри обведенного мелом пространства. Таков

один из центральных героев романа, полковник Ауре-

лиано Буэндиа.

Полковник Аурелиано ужасался тому, что «при-

казы его исполнялись раньше, чем он успевал их

отдать, раньше даже, чем он успевал их задумать, и

всегда шли дальше тех границ, до которых он сам

осмелился бы их довести». Его пугали молодые люди,

которые верили в то, во что он давно потерял веру

сам, и он «испытывал странное чувство — будто его

размножили, повторили, но одиночество становилось

от этого лишь более мучительным». Если когда-то его

отцу являлся по ночам единственный убитый им чело-

век — соперник в любви Пруденсио Агиляр, — то

полковнику Аурелиано Буэндиа по ночам являлись

сотни и тысячи убитых им или его солдатами, но все-

таки он продолжал по инерции убивать, принося но-

вые жертвы ненасытному молоху «пустой войны» и

уже понимая, что он сам — будущая жертва. Расстре-

ливая генерала Монкаду, полковник Аурелиано Буэн-

диа говорит ему, убеждая в этом и самого себя:

«Помни, кум... Тебя расстреливает революция...»

Но генерал Монкада отвечает: «Если так пойдет

и дальше, ты не только станешь самым деспотичным

и кровавым диктатором в истории нашей страны, но и

расстреляешь и мою куму Урсулу, чтобы усыпить

свою совесть».

Полковник Аурелиано Буэндиа все же находит

в себе мужество, чтобы признать свой моральный

крах.

«Как-то вечером он спросил полковника Херинель-

до Маркеса:

— Скажи мне, друг, за что ты сражаешься?

— За то, за что я и должен, дружище, — ответил

Херинельдо Маркес, — за великую партию либералов.

— Счастливый ты, что знаешь. А я вот теперь

разобрался, что сражался из-за своей гордыни...»

Полковник Аурелиано Буэндиа капитулирует. Он

возвращается в ювелирную мастерскую и начинает

делать для продажи золотых рыбок. Ему пришлось

развязать тридцать две войны, уцелеть после четыр-

надцати покушений на его жизнь, семидесяти трех

засад, расстрела, чашки кофе со стрихнином, порция

которого могла бы свалить лошадь, вываляться, как

свинье, в навозе славы — и все для того, чтобы он

смог открыть с опозданием на сорок лет преимущества

простой жизни.

Но так называемая «простая жизнь» не спасение.

Выйдя из порочного круга «пустой войны», полковник

попадает в другой порочный круг другой «пустой

войны» — он превращает монеты в золотых рыбок и

снова превращает их в монеты. И только иногда пол-

ковник позволяет себе написать презрительное письмо

правительству консерваторов или прорычать: «Это

правление убожеств. Мы столько воевали, и все ради

того, чтобы нам не перекрасили дома в голубой цвет».

Маркес убедительно показывает, что стремление