Потерянный мир

– Зачем?

– Ну, не знаю… Она нравится тебе?

– Она женщина моего босса.

– Она красивая? Сексуальная? Сколько ей лет?

– Тридцать семь.

– Старовата для отца. Тебе не кажется?

– Если не перестанешь злиться, то я уйду в отель пешком.

– Да. Ты можешь, – Джессика дружелюбно улыбнулась. – И все же почему именно эта женщина?

– Позвони отцу и спроси.

– Лучше я спрошу саму Эллис.

– Я все еще могу не взять тебя с нами.

– Это не Техас, Барт. Если я захочу, то найду эту Эллис, где бы ты ее ни спрятал на этом острове.

– Думаю, это не отец нашел ее, а она нашла твоего отца, – сдался Фишборн.

– Вот как… – протянула Джессика, отвернулась, пытаясь отыскать взглядом улыбавшегося ей парня. Джазовая музыка начала навевать скуку и напоминать об отце. – Куда он делся, черт возьми?!

– Ищешь того высокого мальчика?

– А ты против?

– Нет, – Фишборн допил оставшийся в своем стакане джин, поднялся из-за стола, вышел на улицу.

– Да подожди ты! Я же пошутила, – закричала Джесс, выбегая следом за ним. Фишборн не ответил, даже не обернулся. – Извини, – Джессика подошла к нему. – Я правда схожу с ума, когда речь заходит об отце.

– Причем тут я?

– Ни при чем. Просто… – она опустила голову, встряхнула початую бутылку джина. – Я забрала ее из клуба и…

– Мы не закончили, – одернул ее Фишборн.

– Верно, – она раздраженно поджала губы.

– Не хочешь извиняться – можешь просто подвезти меня до отеля.

– Хорошо.

– Что хорошо?

– Хорошо, извини, – Джессика подняла голову, встретившись с Фишборном взглядом. – И я правда не знаю того парня. Не знаю, и мне нет до него никакого дела. Просто хотела тебя позлить.

– Хорошо.

– Точно?

– Да.

– Тогда… – она осторожно взяла его под руку и повела прочь от клуба.

– Мы не вернемся?

– А ты хочешь?

– Не особенно. – Он забрал у нее бутылку джина. – Могла бы хоть стаканы захватить.

– Тебе нужен стакан?

– Мне нет, но…

– Мне тоже нет. – Джессика запрокинула голову, вглядываясь в низкое ночное небо. – Словно без одежды, правда?

– Кто?

– Небо. – Она дождалась, когда Фишборн поднимет голову. – Днем прикрывается облаками и синевой, а ночью бесстыдно обнажается, словно продажная девка.

– Не знаю, – Фишборн пожал плечами. – Для тебя это важно?

– Нет, просто иногда как-то не по себе. – Они свернули с главной дороги. – Смотришь на все эти звезды и ощущаешь себя такой крохотной, словно букашка.

– И давно у тебя такие мысли?

– С тех пор, как перестала верить, что на небе живет мудрый старец, который наблюдает за всеми нами. Кажется, мне было лет семь. Отец велел мне убраться в своей комнате. Я решила, что сделаю ему сюрприз и приберусь во всем доме. Забралась на чердак, нашла кипу старых журналов и не спустилась вниз, пока за мной не пришел сам отец. Помню, я спросила: «Папа, почему небо днем голубое, а ночью черное?» «Потому что Господь хочет, чтобы все люди спали ночью», – сказал он мне, а я начала рассказывать ему о Джоне Рэлейе и о том, почему небо на самом деле становится голубым.

– Дай догадаюсь, – предложил Фишборн. – Он не стал тебя даже слушать.

– Тогда я побежала на чердак, принесла журнал и стала доказывать ему свою правоту…

– А он сказал, что все это знает…

– И что пока я ребенок, для меня должен существовать только старец на небе, не больше.

– Думаю, он боялся, что ты вырастешь и станешь как твоя мать.

– Думаю, он просто боялся, что я вообще вырасту, – Джессика безрадостно улыбнулась. – Ты знаешь, что он чуть не уволил учителя, который сказал ему, что я слишком умна для своих одногодок и меня нужно перевести на пару классов вперед?

– Я слышал, что был учитель, который назначал тебе слишком много факультативных занятий после уроков. Наедине.

– Это было уже позднее. К тому же учитель этот был женщиной, да и наедине мы занимались лишь потому, что мои одноклассники еще совершенно ничего не понимали в физике. У отца просто в голове все перепуталось, вот он и подбирает факты так, чтобы было выгодно ему и не выгодно мне. А моя ошибка была лишь в том, что я думала, будто он хочет, чтобы я была похожа на него, а он хотел лишь оставить меня навсегда ребенком.

– Он и сейчас этого хочет.

– Так ты все-таки признаешь, что приехал сюда из-за него?

– Я приехал сюда из-за тебя.

– Потому что он просил присмотреть за мной?

– Потому что он просил присмотреть за Эллис.

– Вот как?! – Джессика недовольно фыркнула, забрала у Фишборна бутылку джина, сделала пару жадных глотков. – Почему все наши разговоры упираются в отца, черт возьми?!

– Ты скажи.

– Я?! – Она сделала еще один глоток, вернула бутылку. – Пей.

– Что?

– Я хочу, чтобы ты пил. Я же пью. – Джессика дождалась, когда Фишборн сделает пару глотков. – Все еще хочешь знать, что меня так злит?

– Не думаю, что твой отец отвечает за твои ошибки.

– Еще как отвечает! – Она протянула руку, чтобы забрать у Фишборна бутылку, но он покачал головой. – Я не жалею, что появилась Делия, но когда она умрет – а я знаю, что она умрет, – то я возненавижу отца за это.

– Она родилась с опухолью в голове, причем тут твой отец?

– Потому что я хотела быть решительной, как он, властной, как он! Думаешь, я бы сделала то, что сделала, если бы знала, что ему плевать на меня?

– Ему не плевать на тебя.

– Ага, так же не плевать, как и на мою мать! – Они вышли на мост к горе Соке. – Конечно, он приедет и будет говорить, что сделал все что мог.

– Хватит, Джесс.

– Что хватит?! Да я уже вижу, как он прилетает на похороны Делии и говорит мне, что если бы я не родила ее так рано, то ничего этого не случилось бы!

– Ты можешь что-то изменить?

– Нет, – голос ее дрогнул.

– А хотела бы?

– Не знаю. – Джессика попросила у него бутылку джина, сделала небольшой глоток, вернула назад. – Не хочу больше говорить об этом.

– Неужели?

– Да, – она заставила себя улыбнуться. – Как у тебя дела в Техасе? Я имею в виду семью, а не работу на моего отца.

– Нормально.

– Мы ничего не разрушим?

– Тебе не все равно?

– Мне, может быть, и все равно, а вот тебе – нет.

– Я не делаю ошибок.

– Вот как?

– Да. Я третий ребенок в семье, и я никогда никому из близких ничего не доказывал.

– А моему отцу?

– Что?

– Разве ты никогда не хотел доказать ему, что ты лучше, чем он о тебе думает? – Джессика заметила сомнение и улыбнулась. – А если он узнает о нас? Что ты сделаешь? Попытаешься доказать, что это неправда, или же во всем признаешься?

– Он не узнает.

– Я могу позвонить ему и рассказать.

– Ты этого не сделаешь.

– Тогда Эллис. Она увидит нас вместе, все поймет и сообщит моему отцу.

– Она тоже этого не сделает.

– Откуда такая уверенность?

– Она неплохой человек, Джесс.

– Значит, точно расскажет о нас. Не моему отцу, так твоей жене.

– Издеваешься, да?

– Немного, – Джессика улыбнулась и показала на бутылку джина. – Пей.

– Зачем?

– Для смелости. – Она остановилась, оглядываясь по сторонам.

– Мы что, на середине моста?

– Примерно, – ее улыбка стала шире.

– Я не буду с тобой здесь заниматься любовью.

– С чего ты взял…

– А разве нет?

– Ну, если только чуть-чуть. – Джессика взяла у него бутылку, но пить не стала. – Так как? Все еще боишься моего отца?

– Ты забыла. Я никому ничего не доказываю.

– А я доказываю.

– Сейчас здесь нет твоего отца.

– Я делаю это ради тебя.

– Не стоит. Я и так знаю, что ты ненормальная, – Фишборн дружелюбно улыбнулся, забрал у Джесс бутылку джина, сделал несколько глотков. – Давно ты это спланировала?

– Спланировала что? – она продолжала улыбаться.

– Ты и я. Здесь… – Фишборн протянул ей бутылку, но она отрицательно качнула головой. – Не будет этого.