Вопреки предсказанию

— Ты где?

Нина сказала, что как только заметила, что Улита заперлась в бане, вышла на улицу. Не смогла больше находиться дома.

— Наверно, опять задумала какое-то колдовство против нас. Мне кажется, она знает.

— Не возвращайся в дом без меня. Мне приснился сон. Не могу сейчас рассказать, — в трубке послышались гудки.

Нина набрала номер Василия снова, но вежливый женский голос сообщил, что абонент находится вне зоны действия сети.

— Что за черт?! — выругался Василий, глядя на погасший экран. Попробовал включить снова. Безуспешно.

— Юрка, дай мобилу, — попросил он парня из бригады.

— На, держи. Только осторожнее. Я его купил позавчера. — парень с любовью держал новую игрушку на широкой мозолистой ладони. — Видишь, какой красавец? У него столько функций, просто обалдеть. И фотоаппарат, и плеер…

— Хватит болтать, — еле сдерживая нетерпение, Василий вырвал телефон из рук. И ту понял, что не помнит нового номера Нины.

— Проклятие, — пробормотал он и чуть не швырнул бесполезный телефон об асфальт. Неуправляемое желание сорвать на ком-нибудь злость захватило его целиком и только колоссальным усилием воли, он заставил себя успокоиться. Быстрыми шагами покинул стройку и направился по безлюдной улице, снова припоминая сон.

Ему приснился пожар. Горела баня. Улита была внутри, и он чувствовал, что ему нельзя подходить к ней. Но, услышав ее крик, выбил дверь и вытащил ее. Вид ее обгоревшего тела был страшен. Черными руками она протягивала ему свой амулет. Он проснулся. Весь день сон не выходил у него из головы. Он знал, что умирая, колдун, должен передать кому-нибудь свое мастерство.

Василий снова достал из кармана телефон и попытался включить. После нескольких неудачных попыток убрал его в карман. Как найти Нину? В их поселке было много параллельных улиц. Он шагал так быстро, как мог. Теперь он был почти уверен в том, что все произойдет так, как ему приснилось. Стало страшно. Он нерешительно остановился на перекрестке, вглядываясь вдаль. Уже совсем стемнело. Пятнами горели фонари. Где же ты, милая? Только не возвращайся домой. Василий свернул налево и опять ускорил шаг. Теперь он почти бежал, но и на этой улице Нины не было. Надо зайти домой, чтобы убедиться, что ее там нет. Потом он снова будет ее искать. Подходя к дому, почувствовал запах гари. Тяжело дыша, распахнул настежь калитку и остановился. Горела баня. Значит, Бог, в которого он никогда не верил, услышал их молитву. Ему надо уйти и сделать вид, что его здесь не было. Страшный стон, доносящийся из бани, пригвоздил его к месту. Стон раненого зверя, а не человека. Василий задрожал. Он уже слышал этот стон! Во сне! Стон повторился.

Он выбил дверь ногой и ворвался внутрь. Улита лежала на полу. Василий вытащил ее на воздух, положив на снег. Одежда обуглилась, обгоревшее тело пахло паленым. Он убил ее! Он — убийца! Неожиданно Улита закашляла. Он мог поклясться, что в этот миг обрадовался. «Прости меня», — прошептал он, опускаясь на колени.

— Не подходи к ней! — услышал он отчаянный знакомый крик и оглянулся.

В двух шагах от него стояла Нина. В ее памяти всплыли слова отца: «настанет момент, когда он перестанет сопротивляться, и тогда Улите удастся забрать его в царство зла».

— Вася, оставь ее, она получила по заслугам. Ей нужно передать свою власть перед смертью.

— Сынок, — застонала Улита. — Приподними меня. Я задыхаюсь, — Василий стянул с себя куртку и подложил ей под голову. Он чувствовал свою вину, и, стоя возле нее на коленях, был готов умолять о прощении.

Нина схватила его за плечо, пытаясь оттащить.

— Вспомни, скольких людей она погубила. Вспомни мою мать, — ее голос сорвался, она видела, что он не реагирует на нее. — Я умоляю тебя: отойди от нее ради нашего малыша. Упоминание о ребенке придало Улите сил. «Значит, их будущий правитель родится вовремя».

— Не верь ей, — прохрипела старуха. — Ты должен передать наши знания своему сыну.

Нина вцепилась в Василия и попыталась оттащить.

— Не слушай ее. Неужели ты хочешь погубить нашего ребенка?

— Разве ты не видишь, что она умирает? Я не могу оставить ее сейчас, — он склонился над Улитой.

— Сынок, я должна назвать тебе твое настоящее имя. Имя, которое поможет тебе занять место в наших рядах. Тебя зовут… — она сделала паузу, и ее рука начала шарить у себя под рубашкой. Василий вспомнил сон и понял, что сейчас произойдет. Посмотрел на Нину, которая в этот момент показалась ему ангелом. Тихим покорным ангелом, который сложил крылья, потому что больше не в силах помочь. Старуха сорвала амулет с груди. — Твои родители назвали тебя Иваном, в честь нашего почитаемого Купала.

— Иван, — повторила Нина, пытаясь понять, почему это простое русское имя нагоняет на нее такую тоску. Внезапно поняла. Нумерология. Буква «и» — это единица, буква «в» — тройка, буква «а» снова единица, а буква «н» — шестерка. Сложив быстро цифры, получила одиннадцать, что при редукции давало двойку. Ту самую дуаду, которая соответствует колдовскому числу. Эта проклятая двойка уже присутствовала в числе сущности, и теперь она появилась в имени.

— Так значит, ты подтверждаешь, что вы украли меня? — воскликнул пораженный Василий.

— Нам пришлось долго искать тебя. — Улита сунула амулет ему в руку. — Храни это, Иван. Здесь твоя сила.

Чувство невозвратимой потери нахлынуло на Нину. Все кончено. Она потеряла его. Ей нельзя было уходить. По ее лицу текли слезы. С амулетом Улита передала ему свое тайное знание. Теперь он тоже принадлежит темным силам. Нина выхватила у него из рук амулет и бросила в огонь. Губы старухи искривились, и она выдохнула:

— Теперь ты один из нас. Передай наше знание своему сыну.

Из ее горла вырвался предсмертный хрип.

— Она умерла, — Василий жалобно взглянул на Нину.

Нина молчала, глядя на старуху. Она не могла заставить себя приблизиться к ней, чтобы удостовериться в ее смерти. Она не чувствовала ни жалости, ни угрызений совести, лишь только боль, от того, что старухе вновь удалось перехитрить их.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Сила Сатаны

Глава 35

Весть о смерти бабки Улиты быстро облетела деревню. Желающих проститься не оказалось. Тучковцы при встрече с тем, кого считали ее сыном, опускали глаза и проходили мимо, а те немногие, выражающие соболезнования, выглядели неискренно. Василий это чувствовал, но ему не было до этого дела. Его терзало чувство вины, словно он убил ее собственными руками. Все считали это несчастным случаем. Но он-то хорошо помнил ту ночь на кладбище, когда они призывали наказать ее. Наказать — наказали. Но как теперь жить? Как?

Нине удалось убедить Василия, что сердце Улиты, как всякой колдуньи, нужно пронзить осиновым колом. Перед похоронами срубил маленькую осинку у ворот, содрал с нее кору и остро заточил. Показал его Нине:

— Подойдет? — в его черных глазах стоял укор.

— Я понимаю, тебе тяжело, но поверь: так будет лучше. Боюсь, вдруг Улита будет приходить к нам по ночам. Помнишь, она обещала? Говорила, что я не смогу ее убить.

— Ты совсем помешалась. Ей просто нравилось тебя пугать.

— Но это же не принесет ей вреда.

Не ответив, Василий хлопнул дверью. После смерти Улиты Нина обратила внимание, что на его усилившуюся раздражительность. Он снова начал выпивать. Нина же, кроме навалившейся тоски, перемежающейся с приступами страха, никаких угрызений совести не чувствовала. Она боялась за себя, боялась за ребенка и больше всего боялась за Василия, потому что любила его. Ей не давала покоя мысль, что теперь он станет таким же, как Улита. Тайное имя названо, колдовская власть передана.

Проститься с Улитой никто не пришел, и они отправились на кладбище вдвоем. Гроб погрузили на специальные сани, взятые у могильщиков. Василий тянул за веревку, а Нина, зажав в руке осиновый кол и опустив голову в черном платке, шла позади.