Страница 63 из 66
-- Что слышал.
-- И ты хочешь сказать… что Лера это знала?
-- Знала, и ты знал, только героя из себя сейчас строишь.
-- Какого героя, я впервые об этом слышу!
-- Впервые?.. Лера пришла ко мне и рассказала, что происходит у вас дома, -- Борис недоверчиво смотрел, говорил быстро и по факту, -- я её успокоил и сказал, что не могу иметь детей и в тот же день она счастливая побежала становиться на учёт, к моему отцу. А потом она пошла домой и после разговора с тобой, уже на следующий день, сделала аборт. И ты теперь хочешь сказать, что этого не знал? Да если бы я в тот момент был в городе, она бы никогда такую глупость не совершила! Но меня не было… а ты был, и не остановил её.
-- Я этого не знал.
-- Ну конечно! И сейчас не знал, что она снова от тебя беременна, не ты её избил, не ты её бросил, да?
-- Это она сказала?
-- В общем, так, я не знаю, что между вами происходит, но скажу одно: сегодня утром, она хотела повторить свою ошибку снова и этот раз практически наверняка станет для неё последним. Я пытался с ней поговорить, но ты… ты удивительный человек. Ты умудрился ещё раз сломать её настолько, что в сильной, смелой Лере не осталось ни воли, ни надежды. После тебя она как сломанная кукла, словно после столкновения с локомотивом… мешок с костями, не способный жить и соображать. Я не знаю, как тебе каждый раз удаётся это сделать, как удаётся довести её до такого состояния… я бы никогда к тебе не пришёл, если бы Лере не нужна была твоя помощь. Она меня не слышит, но она услышит тебя. И если ты хоть когда-нибудь, хоть одной клеточкой своего тела любил её, то ты ей поможешь. Только ты сможешь убедить её в том, что она должна жить. Потому что сейчас она просто существует. И всё это ты… знал ты это или нет. Хоть раз в жизни веди себя как мужик…
Когда вошли в клинику, Борис сразу заметил странный переполох, а возле палаты Леры скопилось целое толпище медсестёр и охрана.
-- Что здесь происходит? – Суровым, хорошо поставленным голосом начальника, спросил он и на него обернулись.
-- Борис Андреевич, вы только послушайте…
Растерянная медсестра стояла у самой палаты и чуть не плакала, из-за двери доносился истошный мужской крик на непонятном для присутствующих языке.
-- Кто там, я же сказал, никого не впускать?
-- Борис Евгеньевич, я не знаю… пришёл мужчина, не один, с женщиной, -- затараторила медсестра, -- спросил где палата Валерии Павловны, я ему сказала, что к ней никого не впускают, но он и слушать не стал, в сторону меня оттолкнул и тут же они там заперлись. Он сразу кричать начал, даже не спрашивал ничего, как вошёл, так и кричит. И я вот удивляюсь, до чего у некоторых людей глотки лужёные, это же надо, двадцать минут орать не переставая. Кроме него никого и не слышно, а он всё кричит и кричит. Сначала, минут пять, на русском кричал, а потом на своём… кто он там по национальности? Я охрану вызвала, но он не открывает, даже не обращает на нас внимания. Что делать, Борис Андреевич?
-- Отойди. – Борис сам начал стучать в дверь, но на его стук действительно никакой реакции не последовало, мужской голос так и продолжал громыхать в той же стороне.
-- Может мне попробовать?
-- Не стоит. Надо… может дверь сломать?
-- Вы с ума сошли, Борис Андреевич? – Поразилась медсестра и тут же замолкла: в палате резко стало тихо и Борис тут же начал стучать в дверь, но никто так и не открыл.
Как раз в этот момент Арсен сидел перед Лерой и внимательно смотрел в её глаза, но не находил в них ни капельки понимания.
-- Лера, милая, я знаю, что тебя сейчас очень плохо. И этот взгляд я очень хорошо помню. Но я не могу тебе помочь, пока ты сама этого не захочешь… Ты можешь плакать, ты можешь кричать, только не держи всё в себе.
Сзади, за плечо Леру держала жена Арсена, но за эмоциональным мужем, ей оставалось только вздыхать и придерживать Леру, отгораживая от грозного крика.
-- Детка, я сейчас смотрю в твои глаза и понимаю, что ты меня не услышала, и вижу, что услышать ещё не готова, но я хочу, чтобы ты поехала со мной. Я не могу тебя сейчас переубедить, но я могу тебя уберечь, и поэтому ты поедешь в наш дом, к нашим детям. И ты будешь помогать Маше, заниматься мальчишками, будешь помогать с Наирой до тех пор, пока не поймёшь, что кроме твоего малыша тебе в жизни больше ничего и не надо. Хорошо?
-- Я не могу… я не могу и не хочу. Мне очень плохо.
-- Я знаю. – Очень нежно и проникновенно говорил он, держа Леру за руки. – Но вместе мы справимся.
-- Правда, Лера, поехали, ты сейчас не права. Пожалей свои уши и моего мужа, знаешь ведь, что не успокоится, пока своего не добьётся.
-- Маша, я буду вам только мешать и…
-- Глупости не говори! Тем более, для групповой поддержки, Арсен Вовку с Вадькой вызвал. – Ещё решительнее, чем минуту назад муж, проговорила она и сама Леру одёрнула.
-- Так, всё, одевайся!
Скомандовал Арсен и тут же снял с вешалки платье.
-- Арсен, выйди…
-- Я сейчас тебе выйду! – Он играючи, замахнулся и тут же бросил платье Лере в руки, она даже улыбнуться сумела, на его порыв.
-- Маш, уйми своего мужа. – Лера надула губы, но послушно переодевалась.
-- Ой, не знаю, после твоих выходок это просто невозможно. – Улыбнулась та и потянула руки, чтобы застегнуть молнию на платье.
-- Молнию должен застёгивать только мужчина. – Быстро проговорил Арсен, и свои слова подтвердил решительными движениями. – Машунь, давай, с Леркой иди, а я тут вещи её соберу.
Женщины открыли двери и тут же разинули рты, увидев перед собой толпу страждущих. На самом деле, пока Арсен кричал, она действительно не слышали, что кто-то стучит в дверь, а под его гипнотизирующим взглядом, который в такие моменты становился темнее ночи, не слышали ничего, даже когда он смолк. Лера окинула взглядом толпу и среди незнакомых лиц увидела Бориса.
-- Лера, что это было? – Тихо спросил он.
-- Дружеское внушение, -- улыбнулась она, -- такое конкретное внушение, чтобы мозги на место встали.
-- Лер, я не понял, это все вещи?
Из палаты вышел улыбчивый Арсен и вряд ли кто-то из присутствующих женщин мог подумать, что такой симпатяга всего минуту назад своим криком собрал весь этаж. Он смотрел на Леру, а все остальные смотрели на него. У Арсена в руках была небольшая дорожная сумка, он так же окинул всех взглядом и тут же растеряно, но очень уж заботливо добавил:
-- Я там из тумбочки всё достал, в шкафу вообще ничего не было…
-- Я всего на один день собиралась. – Улыбнулась Лера и своей тёплой улыбкой по отношению к этому деспоту, всех окончательно запутала.
-- Так, расходитесь, всё в порядке.
Требовательным тоном заговорил Борис, когда на него уставилось несколько пар глаз одновременно, а когда в коридоре стало пусто, Синицкого заметили. Лера изменилась в лице, Арсен проследил за её взглядом и так же потемнел лицом, понимая, кто стоит перед ними. Маша тут же схватила мужа за руку, а Лера и вовсе стала на его пути, почувствовав, как сгущается напряжение.
Он стоял в стороне и не мог на неё насмотреться. Как только Лера вышла из-за двери, он увидел её худощавое бледное лицо, без лишней косметики она выглядела всё такой же девчонкой, которой он её запомнил. Милой, нежной, которой она всегда была рядом с ним. Только взгляд был другим, словно не живой, без блеска, без присущего ей азарта. И синяк… сердце сжалось от такого вида. Хрупкие плечи неуверенно ссутулены, красивые длинные пальцы, которые ловко заправляют в причёску выбившуюся прядь волос. А уже через секунду она меняется, её улыбка, искренняя и открытая, её глаза оживают и теперь она держит за руку мужчину… это ему предназначен её счастливый взгляд. А потом он ловит её взгляд, и этой улыбки больше нет.