Персональный ад моей души

 -- Лерочка, что случилось? Это этот гад тебя избил?

 -- Если ты о Синицком, то да. Любимый приласкал. Но он меня не бил, всё это вышло случайно. А ещё я от него беременна.

 -- Так он тебя из-за беременности так?

 После была череда нецензурных высказываний в его сторону, причитания по поводу «Я же тебя предупреждала!», и ещё много-много возмущений.

 -- И как же ты теперь поедешь?

 -- Не поеду. Сама видишь, такую красоту даже гримом не прикрыть.

 -- Правильно, пусть крутятся сами. А хочешь, и я тоже не поеду!

 -- Перестань. У тебя контракт – это, во-первых, а во-вторых, надо Свету поддержать, ты же знаешь этот террариум, её там съедят.

 -- С её то талантом? Ха! Подавятся.

 -- Всё равно поддержать нужно, к тому же, я ей уже сообщила.

 -- Ну… со мной понятно, ты что делать будешь?

 -- Я? Уеду, выйду замуж, займусь работой и… и ещё что-нибудь.

 -- А с ребёнком?

 Аня посмотрела слишком пристально, наверно давая Лере возможность сделать правильные выводы, но чуда не случилось, Лера усмехнулась и пожала плечами.

 -- Тебе правду сказать или дать повод потом удивиться?

 -- Не смей, слышишь, это ведь и твой ребёнок, забыла, как ты тогда убивалась?

 -- Забыла.

 -- Лера…

 -- Всё, не хочу тебя слушать. Иди, а то в аэропорт опоздаешь.

 -- А ты здесь как?

 -- Я справлюсь.

 Уходить Аня не хотела, да и боевой настрой подруги её прилично взволновал, но Лера буквально силой её вытолкала.

 После визита нотариуса, снова не прошенные гости, на этот раз Арсен с женой и дочкой.

 -- Скажите, у меня над входом надпись день открытых дверей?

  Сходу набросилась Лера, даже входить не предложила, развернулась и в комнату направилась.

 -- И это вместо здравствуй! – Попытался пошутить. – Нет, мне Анна позвонила. – Сурово ответил Арсен, тут же повернул Леру к себе и внимательно посмотрел её на лицо, а после буквально задохнулся своей злостью. – Скажи мне кто он и я отрежу ему эту руку.

 В его голосе было столько боли, обиды и явной угрозы, что Лера всерьёз испугалась, конечно, не за Синицкого.

 -- Перестань, не стоит мараться.

 -- Не ругайтесь, Арсен, -- Мария улыбнулась, и он тут же отвлёкся, растаял, взял дочку на руки и подозвал Леру к себе ближе.

 -- Наира, -- гордо проговорил он и показал крошечную девочку, завёрнутую в шёлковое одеяльце, -- подержи.

 Он просил, даже руки протянул к Лере, и она их с женой хитрость уловила тут же, видно Аня успела рассказать не только о побоях.

 -- Красивая, но не возьму. Я её только напугаю своим состоянием, вы же знаете, какие дети чувствительные.

 -- Возьми её на руки, ты сразу поймёшь, что в жизни главное, Валерия. Всё остальное – пустота.

 Маша говорила искренне, но не убедила, Лера не собиралась привыкать к ребёнку, она хотела покончить со всей этой историей раз и навсегда, чтобы больше никогда не вспоминать, и не важно, каким путём эгого добьётся. Дура, конечно, и сама это понимала, но ничего с собой поделать не могла. Не работал разум в этот момент, злость и обида заполнили всё её пространство.

 -- Всё это глупости. Хочешь, я усыновлю твоего ребёнка? Нет, не так, я буду ему отцом, только не совершай этих ошибок, ты же умная, ты сильная, справишься, вот увидишь.

 Маша согласно кивнула, когда Арсен на неё обернулся, но всё это Лера пропускала мимо ушей. Гости уходить не собирались, намерено затягивали этот момент, чтобы у Леры не было возможности остаться одной и запутать себя ещё больше.

 -- Так, ты поедешь с нами! – Решительно заявил Арсен, в конце концов, и чуть ли не кулаком по столу стукнул.

 -- Не стоит. Я всё поняла. И ехать мне к вам ни к чему, через несколько дней, я возвращаюсь в Италию, к Марио. Только дела кое-какие завершу.

 -- Какие ещё дела? – Рассвирепел Арсен.

 -- Акции… -- Лера задумалась, -- продать нужно, да и с разводом что-то решать.

 -- Одно место ему оторвать и решать больше нечего будет!

 -- Арсен. – Успокаивала его жена, кивая на спящую дочь.

 -- Не хочу его больше видеть. Три дня и я всё решу, честно.

 -- А с беременностью что?

 -- Я подумаю, обещаю.

 Поздно вечером, оставшись наедине с собой, она действительно подумала, только выводы вовсе не утешили. Ей сейчас было больно, даже больнее, чем в прошлый раз. Тогда Синицкий предал её, обидел, унизил, но он её не бросил. Он был с ней. Раньше казалось, что лучше бы он сам ушёл, но сейчас, когда это случилось… Он оттолкнул её, переступил, чтобы вернуться к другой женщине, которую он может и не любит, но он её уважает, он её ценит. А кто такая Лера? Его жена, которая всегда, пусть и негласно, но была рядом, всегда её можно было контролировать, не отпускать, а сейчас вдруг она стала не нужна. Именно это ранило так больно, убило, вырвало сердце. И теперь больше незачем бороться, он ничего не оставил после себя.

 Следующим утром встретилась с Прохоровым, тот конечно синяк и разбитую губу заметил, но предпочёл не комментировать. А узнав, по какому поводу встреча и вовсе округлил глаза?

 -- Что у тебя случилось?

 -- Ничего. Просто я уезжаю и не хочу, чтобы меня здесь что-то держало.

 -- Я не понимаю, ты ведь этого хотела, я видел, ты жила этим проектом.

 -- Я уже всё сказала. 

 Лера предложила ему выкупить свои акции, тем самым одновременно делала его держателем контрольного пакета, конечно, Прохоров это понимал, но не спешил принимать такое предложение.

 -- Лера, после сегодняшнего показа, мы будем на взлёте, и пусть ты хочешь всё продать, но… Уже завтра речь будет идти совсем о другой сумме. Я не понимаю.

 -- У меня просто нет времени ждать завтра.

 Прохоров поджал губы, размышляя, а потом снова отрицательно покачал головой.

 -- Даже если я и соглашусь… у меня всё равно нет такой суммы, Лер. Подумай ещё раз.

 -- Я уже всё решила. К тому же, акт купли-продажи осталось только тебе подписать. А насчёт денег ты не волнуйся, я не нуждаюсь, можешь и не отдавать ничего.

 -- Как это?

 -- А вот так. Захочешь – отдашь. Свяжешься с Розанной Соловьёвой, она всегда знает, где меня найти. Мне не нужны деньги, мне нужно, чтобы компания работала, процветала. А ты как никто знаешь, как это осуществить.

 -- Лера, тебя кто-то обидел?

 -- Я похожа на обиженную? – Усмехнулась она, а в глазах заблестели слёзы.

 -- Я ещё тогда заметил, просто не спрашивал ничего. Ни один мужик не стоит твоих слёз. – Он взял Леру за руку, говорил тихо и уверенно, а она только сейчас разглядела в нём мужчину, вот честно, только после этих слов.

 -- Это ты меня довёл, я не собиралась плакать. – Усмехнулась Лера, стараясь подавить в себе обиду. – Ты извини, но мне пора.

 -- Конечно…

 Он ещё долго смотрел вслед, Лера это точно знала, это был один из неоценённых ею мужчин, который хотел и наверно даже мог сделать её счастливой, если бы не один… человек… который раз и навсегда вычеркнул счастье из её жизни.

 Потом она сидела, зажав руки в кулаки, переживала за показ, знала, что он проходит именно в эту секунду, даже Свете позвонила, чтобы хотя бы морально её поддержать, бедная девушка уже практически не дышала, но, услышав голос наставницы, взяла себя в руки и улыбнулась. Потом в трубке был непонятный шум, и Лера отключилась, не догадываясь о происходящем.

 Показ на самом деле уже прошёл, и вся эта тряска была после. До этого, даже трястись не получалось. Синицкий в этот момент рвал и метал.