Страница 11 из 22
Кен поставил бокал и закурил сигарету. Какой-то шум на улице заставил его подойти к окну. Он остановился как вкопанный. Открылась дверца, и из подъехавшей машины вышли двое. Они подошли к его калитке. Высокий мужчина, толкнувший калитку, был в коричневом костюме.
Кен узнал его: это был сержант Донован.
ЧАСТЬ II
Глава 1
В девять часов пять минут утра, через семь часов после ухода Кена Холанда, перед домом 25 на Лесингтон-авеню резко затормозила полицейская машина. Она остановилась позади других полицейских машин, стоявших здесь уже около четверти часа.
Полицейский дорожной службы стал наводить порядок, а лейтенант Гарри Адамс из отдела по расследованию убийств вышел из машины и медленно направился к входу.
— На верхнем этаже, лейтенант,— сказал полицейский, приветствуя его.— Сержант Донован наверху.
— А где же, по-вашему, ему еще быть? В подвале? — вполголоса ответил Адамс и, не взглянув на полицейского, вошел в вестибюль.
Остановившись перед ящиками для писем и прочитав фамилии жильцов, он проворчал:
— Дом свиданий! Первое убийство за два года, и надо же было ему случиться в доме свиданий!
Адамс был небольшого роста, худой и живой человек с грубым лицом, впалыми щеками и длинным острым носом. Его шевелюра ослепительной белизны резко контрастировала с черной шляпой. Глаза его в приступе гнева начинали гореть, как электрические лампочки.
Он считался жестоким, неумолимым и опасным. К нему питали ненависть и подчиненные, и преступники, брошенные судьбой на его пути. Но это был офицер полиции первого класса. Голова его соображала раза в четыре быстрее, чем у Донована, и тот знал это. Донован пребывал в постоянном страхе, перед Адамсом и считал его способным понизить его в звании при малейшей оплошности.
Адамс медленными шагами поднимался по лестнице. В доме царила тишина. Можно было подумать, что жильцы, узнав о его приезде, попрятались по своим квартирам и теперь, затаив дыхание, стояли за запертыми дверями.
Джексон, краснолицый коп, стоял на площадке последнего этажа. Он поприветствовал Адамса и, зная его достаточно хорошо, не вступил с ним в разговор.
Адамс вошел в гостиную, где эксперт Флетчер занимался снятием отпечатков пальцев. Донован бродил по комнате, занятый мрачными мыслями.
Адамс вошел в спальню, словно заранее знал, где находится труп.
Остановившись у кровати, он несколько минут рассматривал тело Фей. Не спуская с него глаз, он достал из портсигара сигарету, закурил и выпустил дым из ноздрей.
Донован стоял на пороге спальни и не сводил с него внимательного взгляда.
— Доктор едет? — спросил Адамс, повернувшись к нему.
— Да, лейтенант,— ответил сержант.
Адамс наклонился и положил руку на руку Фей.
— По-моему, смерть наступила примерно часов шесть назад...
— Кинжал, лейтенант...
Адамс посмотрел на нож на полу и повернулся к сержанту.
— С ним что-нибудь не так?
Сержант покраснел.
— Это орудие преступления,— пояснил он, жалея, что заговорил.
Адамс поднял белесые брови.
— Вы проницательны. А я думал, что она брала его, чтобы почистить ногти. Так вы думаете, что это орудие преступления? — Его взгляд загорелся.— Чем же еще это может быть, по-вашему, дурак вы этакий? Помолчите лучше!
Повернувшись к нему спиной, Адамс стал мерить комнату шагами. Донован смотрел на него с ненавистью.
— Какие сведения о ней вы собрали? — неожиданно спросил Адамс.
— Она новичок в своей профессии и занимается этим всего около года. Раньше была танцовщицей в «Голубой розе». Она не фигурирует в наших списках и не была замечена в чем-либо предосудительном.
Адамс повернулся к нему.
— Пойдите закройте дверь.
Сержант повиновался. Зная по опыту, что спокойствие Адамса ничего хорошего не предвещает, он все время держался настороже.
— Газеты ведь еще не оповещены, не так ли? — спросил тихо Адамс, присаживаясь на край кровати и отодвинув ногу Фей. Такое соседство его, по-видимому, нисколько не смущало.
— Нет, лейтенант.
Сержант боялся репортеров. Городские газеты беспрестанно упрекали полицию в бездеятельности и несколько раз упоминали его фамилию, не стесняясь в критике.
— Нужно поставить их в известность, но не раньше полудня. Известите их в такое время, чтобы они успели поместить это в последних новостях,— продолжал Адамс.— Таким образом, у нас будет целый день и вся ночь, чтобы подготовить материал для утренних газет. Это первое убийство за последние два года. Они накинутся на него. «Геральд» много месяцев ищет повода для ссоры с городскими властями. Если мы быстро не найдем убийцу, нас здорово потреплют. Могут лишиться мест некоторые высокопоставленные деятели, в том числе и начальник полиции, с которым Линдсей Барт не очень-то ладит. Если бы он и журналисты, которыми он командует, были не так популярны, нам бы нечего было бояться. Но это дело поможет им подлить масла в огонь. Существование такого дома почти в центре города, этого гнезда проституции, даст отличный материал для статей, тогда как наш шеф заявлял, что город чист от этого.
Адамс погасил сигарету в пепельнице на ночном столике и посмотрел Доновану в глаза.
— Я рассказываю вам все это только для того, чтобы вы поняли всю важность этого дела. Газеты не перестанут нас поносить, пока не будут удовлетворены, и вы, Донован, должны их успокоить. Используйте все возможное влияние. Я буду помогать вам советами в случае необходимости, но ответственность будет лежать на вас. Вы ответите за все: за поражение и за победу. Поняли?
— Да, лейтенант.
«Ну вот мы и договорились,— подумал Донован.— Этот маленький подонок, с того момента как занял свое место, только и ищет возможности спихнуть меня. Он знает, как трудно будет найти убийцу, и воспользуется этим, чтобы избавиться от меня. Такова моя участь. Убили шлюху, а я попал в гущу политики».
— Расследование будет нелегким,— продолжал лейтенант,— особенно, если ее убийца — сумасшедший.
Он медленно закинул ногу на ногу и обхватил колено руками.
— Вы когда-нибудь молились, Донован?
Лицо сержанта стало багровым, он посмотрел на Адамса, увидел, что тот говорит серьезно, и пробормотал:
— Да, иногда.
— Так вот вам хороший совет: помолитесь о том, чтобы убийца не оказался садистом. Если ему понравится закалывать курочек, он захочет продолжить. Он отправится в другой дом и даст газетам возможность избивать нас. Если это ненормальный, то надо помешать ему продолжать, сержант.
В дверь постучали. Сержант открыл ее, и Джексон сообщил:
— Доктор здесь, сержант.
— Входите же, доктор,— сказал он, обращаясь к Саммерфельду, высокому, толстому и невозмутимому врачу.— Вы очень нужны. Она полностью в вашем распоряжении.
Адамс вышел в гостиную, где Холдби, фотограф, устанавливал свой аппарат.
— Распоряжения будете получать от сержанта Донована,— сказал Адамс Флетчеру и врачу.— Он будет вести следствие.
Потом, обращаясь к сержанту, он спросил:
— С чего вы начнете, сержант?
— Пока доктор осматривает тело, пойду опрошу соседей. Может быть, кто-нибудь видел этого человека.
— Не знаю, что у вас получится. Не станут проститутки сотрудничать с полицией.
— Одна их подружка убита. Они могут заговорить.
— Вы психолог, сержант,— задумчиво проговорил Адамс.
Донован повернулся к Флетчеру, который с трудом сдерживал смех.
— Вы найдете в спальне нож. Снимите с него отпечатки пальцев. И побольше активности!
Флетчер выпрямился.
— Хорошо, сержант.
Донован вышел из квартиры. Адамс проводил его взглядом и вернулся в спальню, чтобы поговорить с доктором.
Рафаэл Свитинг, услышав нетерпеливый звонок, вытер рукавом халата пот с лица.
Он видел появление полицейских машин и знал, что рано или поздно в его дверь позвонят. Что же могло произойти в квартире над ним? Он слышал тяжелые шаги над головой. Возможно, Фей убили, однако верить в это не хотелось. Именно теперь, когда ему удалось притаиться!