Невидимый противник (сборник)

Барбара попыталась привести в порядок свои мысли, которые мелькали столь же быстро, как билось сердце. Шесть тридцать — ведь это приблизительно, это не значит минута в минуту. Джон может приехать без двадцати семь или даже без десяти. На углу сменился свет светофора, два такси миновали перекресток. В одном из них должен быть Джон, она знала это. Должен! Она открыла дверь и вышла, чтобы сбежать по лестнице навстречу ему. Однако обе машины проехали мимо.

Без пяти семь девушка вошла в дом и, тяжело дыша, села перед столиком с телефоном. Она набрала номер Джона, услышала гудки и, подождав порядочное время, положила трубку.

Наверно, с Джоном что-то случилось, решила она, и эти слова застучали в ее голове. Должно быть, с ним что-то случилось. Что-то произошло!

Барбара встала, открыла дверь и вышла на улицу. Спустилась по лестнице очень осторожно, так как ее тело как бы застыло. Подозвав первое же такси, села в него и назвала шоферу адрес. Ее голос показался ей самой чужим. 

 Глава 13

Миллер терпеливо слушал, но было заметно, что терпение его истощается. И прежде чем Шапиро закончил свое сообщение, он покачал головой и сказал:

— Очень жаль, что у вас такое мягкое сердце, Нат. Хороший полицейский, но добросердечный.

— Эта книга...— хотел было добавить Шапиро, но Миллер еще энергичнее покачал головой и перебил:

— Эта девушка вас околдовала, Нат,— сказал он.— Она очаровательна и любит его. Как говорится, милая молодая пара. И это подействовало на ваше мягкое сердце. Но... Говард убил Титус и старую женщину. В этом убедился прокурор, как только узнал, кто была эта девушка. А вы приходите ко мне и рассказываете о книге, которую, наверно, кто-то стянул из городской библиотеки! И не имеете никакого понятия, что в ней написано. Знаете только, что там имеется фамилия Титус.

— Но может быть, мы при помощи этой книги нападем на след той персоны, которая унаследует деньги,— возразил Шапиро,—Хорошо,— добавил он,— этот случай ясен, но старая дама имела очень много денег.

— Но, дружище, почему вы не хотите предоставить это дело ее адвокату! — сказал Миллер.— Разве ваша задача — трудиться над этим? Сейчас вы покончили со служебными делами, так поезжайте-ка домой и расскажите волнующую историю вашей Розе, у которой такое же мягкое сердце. Сделайте это, Нат.

— В деле есть дыра,— сказал Шапиро еще более мрачным тоном. — И... возможно, кто-то попытается ее заштопать..

— Кто-то! — возмутился Миллер.— Опять этот «кто-то» — организатор заговора. Итак, послушайте, Нат. Вы мне нравитесь, хотя у вас слишком мягкое сердце. Почему вы не хотите заняться тем, чем надлежит? Как это делаю я и Мартинелли. Мартинелли сказал, что дело можно считать законченным и он представит его перед судом присяжных. Возможно, там найдется присяжный столь же чувствительный, как и вы.

Шапиро замолчал и от разочарования прищелкнул языком.

— Ну, что еще вас настораживает? — продолжал Миллер.— Парень познакомился с молодой Титус, очаровательной девушкой. Снял ей квартиру, возможно, пообещал на ней жениться. А затем ему встретилась другая девушка, тоже очаровательная и очень богатая. Дочь его шефа.

— Говард сам имеет кучу денег,—возразил Шапиро.— Внес двадцать тысяч долларов залога, так сказать, вытряхнул из рукава.

— Ол райт,— сказал Миллер.— Возможно, мы с вами назовем это кучей денег, но для него это не так. Ему нужны большие масштабы. Он влюбился в мисс Филипс, но имел связь с другой девушкой. Сказал ей: «Извини, дорогая, но я обманулся и теперь нашел другую, которая мне больше нравится. Мы с тобой хорошо провели время, а теперь получай чек и поезжай к своей доброй тетушке».

— Миссис Пьемонт не была ее теткой,— с мрачным видом возразил Шапиро.

Он должен прекратить придираться к этим проклятым мелочам, сказал ему Миллер.

— Ну если она и не была ее теткой, так что из этого?

— Ничего,— ответил Шапиро.—Итак, маленькая Титус разозлилась. Сказала: «Ну подожди, вот я сообщу ей о нашей связи, тогда посмотрим, как она будет реагировать!»

— Ясно, вы поняли меня,— подтвердил Миллер,— Так она и сказала. А он ей: «Не торопись, моя прелесть! Ты так все же не поступишь». А она ему...

— Очень хорошо,— перебил его Шапиро.— Итак, он убивает ее, чтобы дело не получило огласки.

— Он был страшно возбужден,— продолжал Миллер.— Почти не сознавал, что делает. Может быть, он хотел только припугнуть, а не убить.

— И старую даму тоже? — спросил Шапиро,— Как только она спустилась с лестницы, когда он искал фото?

— Нет. Ее из-за того, что она могла опознать его. Она видела его вместе с девушкой. Может быть, она заявила ему, что достаточно много знает об этом деле. Во всяком случае — он ее убил.

Миллер сделал паузу. Он был очень терпелив.

— Что же вам еще надо, Нат? — спросил он.— Ведь я знаю, что вас удовлетворила бы и половина этого материала.

Шапиро снова прищелкнул языком. Миллер —это босс, сказал он. Миллер и прокурор, а он только рядовой сотрудник. Хорошо, он поедет домой к Розе. Но он считает, что многое может разъясниться, если просмотреть в библиотеке заказы и узнать, кто последний интересовался родом Титусов в округе Рокленд.

Миллер тяжело вздохнул.

— Ясно,— сказал он.— Ясно, что нам делать, Нат. Развё я не говорил, что мы не будем этим заниматься?

— Вы хотите сейчас арестовать его? — спросил Шапиро.

— Завтра утром,— ответил Миллер.— Он не будет пытаться удрать, Нат. А если попробует — это только к

лучшему, не так ли? Тогда, наконец, вы проявите твердость?

— Возможно,— сказал Шапиро и вышел из кабинета Миллера.

Пройдя через комнату ожидания, он вышел на залитую солнцем улицу и направился к метро, чтобы ехать к Розе, у которой было также же мягкое сердце, как у него. Дома он собирался погулять с собакой, потом выпить с Розой по бокалу вина, а затем, может быть, сходить в кино и...

Он уже почти спустился по лестнице к станций метро, как вдруг повернулся и снова вышел на улицу. С печальной миной он зашел в закусочную, где съел бутерброд и выпил чашку кофе. Затем позвонил Розе и предупредил ее, что придет немного позже.

— Как всегда,— ответила Роза.— И надо же мне было выйти замуж за полицейского!

На табличке перед ней было написано: «Не волнуйтесь, мы успеем!» Но Барбара Филипс сидела застывшая, чуть пригнувшись, сжав кулачки и положив их на изящные бедра, будто приготовившись к прыжку. Губы она сжала так, что они стали похожи на тоненькие линии. Она мысленно торопила такси ехать еще быстрее, чем это было возможно. Когда машина останавливалась позади других перед светофором, она с трудом удерживалась, чтобы не закричать: «Скорее, скорее!»

Но несмотря на отчаянную спешку, в глубине ее сознания скрывалась безнадежность. Ехать было бессмысленно и не нужно. Телефон долго, долго звонил в пустой квартире.

Такого со мной еще не было, думала Барбара, и не должно быть. Я же ведь не ненормальная, не истеричка! Сию минуту он наверняка поднимается к ней по лестнице и звонит в дверь. Все произошло из-за какого-то пустяка, не имеющего значения. Может быть, не смог найти такси или в пути случилась небольшая авария, лопнула шина. Или отказал мотор. Многие такси уже стары, и с ним произошло что-то в этом роде, а позвонить по телефону неоткуда. А возможно, испортился его собственный телефон. Или...

Мне нужно вернуться домой, подумала девушка. Вернуться и спокойно ожидать, пока он не придет. Если он не придет... значит, его арестовали. Он ведь сказал, что придет, если его не арестуют. А она сделала все наоборот. Неправильно и даже глупо было хватать такси и спешить попасть в квартиру, где никого нет. Разве не глупо сидеть здесь, в машине, почти обезумев от страха, подгоняя себя нелепыми мыслями?

—- Только не надо волноваться, уважаемая мисс,— сказал водитель.— Быстрее ехать невозможно. Здесь очень большое движение, мисс.