Страница 88 из 92
— Конечно, конечно,— согласился Шапиро.
— А впрочем,— продолжала дама,— если заказ сохранился, то легко будет установить, кто последний пользовался этой книгой.
— Да, на заказе должна быть фамилия,— сказал Шапиро более печальным тоном, чем обычно и задумался.
Теперь на это уже не было времени. В его машине наверняка давно говорила радиосвязь, с возрастающей силой обращаясь в пустоту. Шапиро сказал, что зайдет потом или пришлет посыльного.
Если только Говард не лгал и другой человек участвовал в деле, то, признаем, действовал он быстро!
Шапиро спустился по широкой лестнице с третьего этажа библиотеки.
Неизвестный — а возможно, он и не существовал — проделал уже многое. Однако, вероятно, он предпримет еще какие-то шаги, поскольку Говарда не обвинили в убийстве. Он может еще многое попробовать. На его месте я бы поступил точно так же, подумал Шапиро. Я знаю, куда мне теперь пойти.
— Итак, в шесть тридцать,— сказала Барбара, выходя из машины.
Лицо ее было очень серьезно, и она посмотрела на Джона большими глазами.
— Ты не запоздаешь?
Джон улыбнулся, его озабоченное лицо прояснилось.
— Нет, если только меня снова не возьмут.
Он посмотрел, как она быстро поднялась по лестнице и скрылась в доме. Таунсенд, как всегда, был на месте и открыл перед ней дверь. Этот верный Таунсенд. Джон надеялся, что верность старого слуги выдержит задуманное ими испытание. Барбара не хотела требовать от него слишком многого, не хотела просить его солгать под присягой. Нужно только выиграть время, и она попросит его временно забыть, что мисс Филипс вчера вечером вернулась одна.
По дороге домой Джон подумал, что они еще не знают, как лучше всего использовать выигранное время. Барбара была права в том, что не следует сидеть сложа руки и просто ожидать. Права и в том, что теперь они не должны разлучаться. Она говорила, что две головы лучше, чем одна, что у нее уже появились верные соображения что если они будут находиться вместе, возможно, найдут не один даже путь. Но эти слова не имели значения, просто они теперь не переносили разлуки. Когда они не были вместе — все повисало в воздухе. Это было ясно без слов. Уже сейчас, уезжая от нее, Джон почувствовал одиночество.
Она намеревалась поговорить с Таунсендом и узнать, насколько на него можно рассчитывать. Потом хотела переодеться. А Джон решил поставить машину в гараж — ибо в пределах города она была только помехой,— затем освежиться и на такси вернуться к Барбаре. .Так они договорились.
— Ах, Таунсенд,— начала Барбара, когда слуга открыл дверь,— я именно...
Она не закончила фразы, так как через открытую дверь библиотеки заметила, что там отец.
— Ничего важного, потом скажу,— быстро проговорила она.
— Хорошо, мисс,— ответил слуга.
Девушка вошла в библиотеку. Отец поднялся и спросил:
— Ну, как дела, Барбара?
— Плохо,— ответила она.— Совсем плохо, отец.
Девушка села. Отец тоже сел на свое место и испытующе посмотрел на дочь. Указал на коктейль, стоявший возле него на столе, и поднял брови, как бы приглашая.
— Нет, я снова ухожу,— сказала она.
— С Говардом? Но это излишний вопрос.
— Да, с Джоном. Отец, наше положение стало еще хуже.
Барбара объяснила отцу суть дела. Тогда он дал ей газету, ночной выпуск «Уорлд Телеграмм». Это было на первой странице. Заголовок гласил:
«УБИТА ПРЕСТАРЕЛАЯ ОТШЕЛЬНИЦА».
«Отшельницей» была Анжела Пьемонт, которую газета считала «богатой» и «из кругов высшего общества». Городская полиция и окружная криминальная полиция заняты раскрытием дела. «Мы узнали, что с ними сотрудничают в деле розыска и полицейские из Нью-Йорка». Инспектор О’Меллей в разговоре отказался подтвердить, что убийство миссис Пьемонт связано с другим преступлением — убийством красивой рыжей девушки, найденной в субботу мертвой в доме на Одиннадцатой улице, где она жила под именем Норы Эванс.
Барбара отдала отцу газету и сказала:
— Джона допрашивали и потом снова отпустили. Отчасти потому... потому что я заявила, будто он в это время был вместе со мной дома, отец.
Он спокойно взглянул на дочь, словно хотел сначала как следует подумать.
— Я полагаю, что это не соответствует истине,— медленно проговорил он.
— Да, это неправда,— ответила Барбара.
— А Таунсенд знает, что это неправда, так ведь?
— Да,— сказала девушка.— Ты ясновидящий?
— Когда дело касается тебя, то да,— ответил отец.— Ты, кажется, хотела обратиться с просьбой к Таунсенду? Полагаешь, что он тебе не сможет отказать?
— Я знаю его с раннего детства.
— Ты в нем уверена только поэтому? — спросил Мартин Филипс.
Девушка промолчала.
— Я вспомнил, что Таунсенд очень давно не получал отпуска. Это будет только отсрочка, но, вероятно, достаточно одной недели?
— Ты подумал обо всем,— сказала Барбара,—Неделя нам очень нужна. Только...
— Об этом не беспокойся. Он сможет уехать уже сегодня вечером. Ты вполне уверена в своем деле, Барбара?
— Вполне уверена.
Отец кивнул и выпил глоток. Девушка хотела встать.
— Наш банк проводил операции с ценными бумагами миссис Пьемонт, которые у нас хранятся,— сказал Филипс.— Я вспомнил это, когда прочел ее имя. У нас находится часть ее средств, значительные суммы она вложила в другие банки.
Барбара снова села и стала внимательно слушать.
— Не знаю, имеет ли это значение,— продолжал Мартин Филипс,— но здесь все в порядке.
— Ты... ты кого-то проверял?
Девушка закрыла глаза и тяжело дышала.
— Джона?
— Нет, нет, не твоего Джона, дорогое дитя,—ответил Мартин.— Ее консультантом по фондовым операциям и другим капиталовложениям был Генри Робертс. Но там все в полном порядке.
— Значит, он мог приезжать к ней на виллу для обсуждения каких-либо вопросов, не так ли?
— О да, это возможно,— ответил отец.
— А там жила эта девушка,— продолжала Барбара.— Та убитая девушка. На самом деле ее звали Юлия Титус. Она познакомилась с молодым человеком, выдававшим себя за Джона Говарда. Это... это мог быть мистер Робертс.
— Возможно. Мы, конечно, доверяем Робертсу, но это не меняет дела.
Мартин Филипс спокойно закурил сигару.
— Сегодня после обеда Робертса не было в банке,— продолжал он.— Ему поручено проводить переговоры вне банка. Из-за этого у меня не было удобного случая расспросить его.
— Ты его действительно расспросишь? Чтобы помочь Джону? — спросила она.
— Похоже, что Говард впутается в мою жизнь,— ответил отец очень мягким тоном.
Было почти шесть часов, когда Барбара поднялась в свою комнату на третьем этаже. Она стояла под душем, и ей казалось, будто вода, с шумом ударявшаяся о резиновую шапочку, все время говорила: «Робертс, Робертс, Робертс...» Это имя не выходило из головы, пока она вытиралась и одевалась. Если Робертс познакомился с этой девушкой и если... если?..
Исходный пункт у нас есть, думала она. Это только кончик нити, связанной узлом, но, имея этот кончик, можно распутать узел. Очень вероятно!
Барбара спешила, однако ей казалось, будто она делает все медленно. Без всякой нужды она так спешила, что, когда стала подкрашивать губы, руки ее дрожали. Пришлось заставить себя проделать это медленными осторожными движениями. В шесть двадцать она уже была готова и стояла в вестибюле у двери, ожидая увидеть такси, на котором должен приехать Джон.
Некоторое время ни одного такси не появлялось, затем они последовали одно за другим. Она уже наклонилась вперед, словно хотела выйти и открыть Джону дверцу машины, но все проехали мимо. Теперь одно такси повернуло из-за угла на их улицу, замедлило ход и, проехав немного дальше, остановилось. Из машины вышла дама с пуделем на поводке. Снова приблизилось такси и проехало мимо без пассажиров. И еще одно. Затем третье.
В 6.35 Барбара сжала кулаки. Она чувствовала, как сильно бьется сердце, глубоко вздохнула, но не успокоилась. Снова из-за угла показалась машина. Девушка невольно затаила дыхание, но и она — мимо.