Страница 83 из 92
— Я пояснил, что в этом нет необходимости,— сказал пастор,— так как завещание, написанное собственноручно, имеет законную силу. Но она ответила мне: «Вздор, как вы до этого додумались?» Но, несмотря на это, я был прав. Ну, две лишних подписи не могли повредить. Юлия наследовала целое состояние, как я уже говорил. И в завещании не было никаких указаний на случай, если Юлия умрет первой. Когда я сказал об этом Анжеле, она ответила: «Вздор! Она еще ребенок, а я старая женщина».
Пастор сказал, что каждый может умереть в любое время. Анжела возразила, что она уже слышала это и для трезво мыслящего человека это неубедительно. Кроме того, если Юлия не переживет ее, то судьба денег ей безразлична. Пусть они поспорят, сказала она.
— Кто «они»? — спросила Барбара.
— Родственники. У каждого есть родственники, а у богатых людей их много,— ответил пастор.
Он положил сигаретный окурок на край стола, но тот сейчас же упал на пол.
— Теперь они появятся на свет,—продолжал он.— Вылезут из всех щелей, как выражалась Анжела. Она была...— он помедлил,— всегда откровенной. И, пожалуй, иногда грубой.
— Пастор Хигби, а вы знаете, кто ее родственники? — спросила девушка.— Кто имеет шансы получить наследство?
Он улыбнулся.
— Да, дорогое дитя, я понял, куда вы клоните. Но я не знаю этого. Со временем все выяснится.
Барбара вопросительно посмотрела на пастора. Тот кивнул.
— Речь может идти только об отдаленных родственниках. Если бы существовали близкие, я бы о них слышал.
Во всяком случае ближайший из них — а может быть, двое или трое—-получат наследство. Возможно, двоюродный или троюродный брат. Запах денег их приманит.
— Господин пастор,— сказала Барбара.— Люди из-за денег становятся убийцами. Даже чаще, чем по другим причинам.
— Это прискорбный факт. Могу ли я предложить вам еще чашку чая?
Так, значит, они находятся там, подумал Шапиро и остановил свою черную машину вдалеке от дома пастора. За священника можно взяться и позже. Удивительно, почему их еще нигде не задержали в этой машине.
Расставшись с Грэди в Нью-Йорке и отправившись в путь, Шапиро временами приходил в замешательство. Почему именно он должен был покинуть большой знакомый город и преследовать их в чужой местности, непонятно. Здесь он старался разузнать все, что мог, но ведь криминальный работник — даже если он сержант — должен получать указания, что именно надлежит выяснить. Поэтому сейчас он выжидал — незаметный человек в непримечательной машине.
Когда Барбара Филипс вышла из дома пастора, Говарда с ней не было. Возможно, они почуяли опасность и молодой человек спрятался, подумал Шапиро. Размышляя над этим, он завел мотор и двинулся в путь. Если Говард решил скрыться, то не обязательно прятаться у пастора. Это было бы очень странно, особенно в сельской местности. И Шапиро предпочел следовать за девушкой.
Он следовал за маленькой машиной обратно через Катонах, и возле Бедфорд Хилл они выехали на автостраду. Молодая девушка, казалось, не очень спешила.
Перегоняя их, на бешеной скорости промчался «ягуар». Ну, меня это не касается, подумал Шапиро, я же не дорожный полицейский. Автострада дело городской полиции. Все же он заметил номер «ягуара».
Миллер был терпелив, уже почти час демонстрировал свое терпение. Кроме того рассудителен, подчеркнуто рассудителен, и благосклонно выслушивал объяснения.
— Точно, мистер Говард,— соглашался он,-—поскольку вы упорно придерживаетесь своего мнения, возможно, убийство миссис Пьемонт не имело целью затруднить опознание убитой девушки. Может быть, мы найдем более убедительный повод.
Не началось ли это с платья, подумал Миллер. Например, все могло произойти так...
Джон просчитался с зеленым платьем. Он отрезал этикетки с других платьев, но у зеленого этикетка уже была оторвана, когда оно попало к нему в руки.
— Мы это тоже заметили,— сказал Миллер,— и не смогли установить, где оно было куплено.
Говард не ожидал, что Барбара Филипс узнает зеленое платье, но, когда это произошло, он, само собой разумеется, не подал виду. И поэтому поехал в магазин в Дэнбери. Так ведь это было?
— Значит, вы за нами следили? — спросил Джон.
Неужели он сомневался в этом, удивленно ответил Миллер.
— Следили и отмечали все ваши передвижения. Разумеется.
Итак, по их сведениям, Джон и мисс Филипс — «видимо, умные головы!» — прибыли на виллу Пьемонт, где мистер Говард все хитро разыграл. Очевидно, до этого времени он не попадался на глаза Джонатану Титусу — «смешные имена бывают у людей в провинции!»
Мистер Говард не предполагал, что дело может так далеко зайти. Он хотел, чтобы Нору Эванс никто не смог опознать. Но он должен был понимать, что такое очень редко бывает. Направляясь вместе с мисс Филипс к дому Пьемонт, он должен был оставить мысли о возможности помешать опознанию, даже если мисс Филипс не удастся поговорить с миссис Пьемонт.
— Так ведь это было, не правда ли, мистер Говард? — спросил Миллер.
— Нет,— ответил Джон,— тогда я еще не слышал о миссис Пьемонт. Вообще ничего не знал о деле.
— Он не слышал о ней,— сказал Грэди и покачал головой.— Не слышал о Норе Эванс. Видимо, ни о чем на свете не слышал,— обратился он к Миллеру.
Этот Грэди действительно ненавидит меня, подумал Джон. Хочет угробить. У Миллера это не так явно, но он тоже пытается меня уличить.
Миллер утверждает, что только хочет внести больше ясности в дело. Преступник сначала рассчитывал, что о миссис Пьемонт не узнают. Но так как это все же произошло, он вынужден что-то предпринять. Мистер Говард имел твердое намерение достичь цели любым путем, сказал Миллер. Само собой разумеется, он вполне может войти в положение мистера Говарда. Тот надеялся, что дело с идентификацией мисс Эванс не зайдет так далеко, надеялся, что никто не догадается о ее связи с именем «Пьемонт».
— Итак, вы возвратились в город,— продолжал Миллер,—проводили домой мисс Филипс и поехали обратно на виллу Пьемонт. Вы полагали, что старая дама все еще во Флориде. Поскольку там шатался Джонатан Титус, вы взяли на всякий случай револьвер. Я не утверждаю, что вы намеревались кого-нибудь убить.
— Эта история, видимо, совсем очаровала вас,— иронически заметил Джон, но замечание не достигло цели, так как Миллер пропустил его мимо ушей.
— Перед этим вы зашли домой,— продолжал Миллер,— действительно поднялись по лестнице, так что лифтер вас не видел. Взяли пиджак и...
— Зачем? —спросил Джон.— Зачем мне нужно было надевать этот пиджак?
— Мы уже задавали себе этот вопрос,— ответил Миллер.— Да, зачем? Возможно, чтобы не запачкать свой хороший костюм. Или потому, что пиджак ночью менее заметен, чем светлый костюм, что был на вас.
— Все это только ваши фантазии,— возразил Джон.— Ничего похожего не было.
В комнату вошел широкоплечий мужчина в штатском. Он легким кивком приветствовал Миллера и остальных, лотом сел и стал слушать.
— Да, но мы знаем, что все так и было,— сказал Миллер и продолжил излагать свои соображения.
Затем, как он сообщил, Джон вышел из дома снова по лестнице в спортивном пиджаке, не бросавшемся в глаза в темноте, и, пожалуй, надел темные брюки. Приехав на виллу Пьемонт, увидел, что она не освещена,, и влез в окно — они нашли это окно. Потом начал искать нужную ему вещь. Он отнюдь не собирался кого-либо убивать, но на всякий случай приготовил револьвер. Джон полагал, что старая дама еще во Флориде, но она уже вернулась домой, услышала шум и вышла к нему.
— И тогда,— сказал Миллер,— вы применили свое оружие. Зачем? Почему вы просто не убежали?
— Отвечайте сами на этот вопрос,— сказал Джон,— Возможно, я убиваю людей ради удовольствия.
— Упорный парень,— заметил Грэди.— Сначала хитрил, теперь изворачивается.
А затем, объяснил Миллер, игнорируя замечание Грэди, мистер Говард пустился бежать. Возможно, он заметил, что в комнате Титуса над гаражом зажегся свет. Возможно, он просто подумал, что на звук выстрела может кто-нибудь прийти. Он перелез через изгородь с колючей проволокой и при этом зацепился пиджаком. Разве не так было дело? И разве есть смысл опровергать?