Страница 70 из 92
— Возможно.
— Джон, а почему ты сохранил ключ? — спросила девушка.
Это ему самому не ясно, ответил он. Просто подумал, что ключ может еще пригодиться.
— Там есть мое фото,— продолжал он.— Если бы я узнал, где это было снято, то мог бы...
Он развел руками.
— Но теперь, наверно, его там нет,
— Когда я была маленькой девочкой,— сказала Барбара,— то часто слышала от отца поговорку: «Попытка не пытка». Так говорят, вероятно, многие люди. И все же...
— Но тебе не следует пытаться,— возразил Джон не очень убедительным тоном.
— Я совсем не намерена осторожничать. Кроме того, мы будем там одни.
Глава 6
Было уже темно, когда они вышли из ресторана, хотя улицы Манхэттена достаточно освещались. Джон осмотрелся кругом и не обнаружил ни Шапиро, ни кого-либо из остальных. Правда, справа возле него стоял мужчина и разглядывал освеженную витрину. Джон не мог понять, чем он там так заинтересовался. В Нью-Йорке, должно быть, много криминальных работников. Но к ним уже подходило свободное такси.
— Кто этот мужчина? Шапиро?— спросила Барбара.
— Нет, он мне совсем незнаком,— ответил Джон.
В такси она придвинулась, и Джон прижал ее к себе.
— Я должен навестить твоего отца,— сказал он,— объяснить ему, что я... что я не мог выдержать до конца.
— Дружище! — возразила она.— Если это сделает тебя счастливым, то пожалуйста. Но только после того, как доставишь меня домой.
Такси проехало Парк-авеню и Четвертую авеню. Движение было небольшое, и шофер прибавил скорость. От Бродвея они поехали на Одиннадцатую улицу.
— Мы прибыли,— объявил шофер и поднял флажок таксометра.
Получив деньги, тотчас уехал.
— Подожди здесь,— сказала Барбара.— Я хочу навестить свою подругу. Ее зовут Хильда Зук. Бедняжка плохо себя чувствует.
Джон неохотно выполнил ее распоряжение. Барбара хотела просмотреть таблички на почтовых ящиках в поисках подруги с невероятной фамилией Зук. И при удобном случае должна была заглянуть в вестибюль и узнать, какова там ситуация. Джон запротестовал, но она возразила:
— Пустяки, ведь это совсем безобидное дело.
Ему недолго пришлось ждать, она тотчас вернулась и кивнула.
В маленьком вестибюле никого не было, ни Педерсен, ни полицейские там не дежурили. Они поднялись на лифте. В коридоре тоже никого не было.
Ключ из кармана чужого пиджака подошел. В противном случае их план с самого начала потерпел бы неудачу.
Джон открыл дверь и нащупал выключатель. Зажглись две лампочки в расположенной ниже комнате.
Джон словно, застыл на месте и смотрел на свою поднятую руку.
— Я знал, где находится выключатель,— медленно проговорил он.
Собственный голос донесся до него как бы издалека.
— Какой выключатель? —спросила Барбара.—О боже мой, Джон!
Она схватила его за руки и посмотрела в лицо.
— Ты такой большой, что я не могу тебя как следует потрясти. Ты глупый. Где же еще быть выключателю? Он всегда на этом месте.
— Ты так думаешь? — спросил он, глядя на девушку.
— Ты пережил тяжелое время,— ответила она,— и у тебя слишком большая фантазия. В этом я уже давно убедилась.
— У меня?. — он смущенно замолчал.
— А у кого же? Есть сотни таких квартир, и во всех выключатели стоят точно на том же месте. Но мы попусту тратим время. Они не забрали фото?
Из передней Джон не мог этого видеть. Они вошли в комнату. Фото стояло на прежнем месте на столе. Нарциссов больше не было.
Они оба стали разглядывать снимок.
— Ты играл в теннис,— заметила Барбара,— Или собирался играть. По-моему, тебя сняли перед игрой.
Задний план снимка был нерезкий, но все же давал возможность разглядеть проволочную сетку, ограждающую корт. А за ней, уже совсем расплывчато, виднелась часть большого дерева с густой листвой. Сама площадка для игры не была видна, так как снимок обрезали на высоте пояса Джона.
Нет, снимок вряд ли может служить исходным пунктом. Похоже, он был сделан где-то в деревне или за городом. Загородный теннисный корт и рядом С ним большое дерево.
Прошлым летом он играл во многих клубах в качестве гостя. Это было и в Вестчестере и в Лонг-Айленде. У Ала Куртиса тоже был такой собственный корт, и Джон играл там с ним и его гостями. Он тогда знал их имена, однако теперь не мог вспомнить. Кроме того, он еще играл в...
В этом вопросе я не могу ему помочь, подумала Барбара. Попробую помочь в чем-нибудь другом. Что же за девушка была эта Эванс, которая здесь жила и умерла? Какие платья она носила? Какими духами пользовалась
Барбара оставила Джона около маленького стола, где он разглядывал фото, и пошла в спальню. Он настолько погрузился в раздумья и воспоминания, что, наверно, не заметил ее ухода. Барбара нашла в спальне выключатель и нажала на него. Зажглись две лампочки на туалетном столике. Взглянув на обстановку, Барбара в первый момент от удивления поднесла руку к губам.
В спальне стояла двуспальная кровать, и на ней лежала груда платьев, набросанных в беспорядке. Шерстяные, полушерстяные и шелковые. Одно шелковое платье-жакет, одно шерстяное, два вечерних платья, из них одно дорогое, длинное, а также очень красивое белье — все лежало кучей.
Сперва Барбара просто пожалела, что такие прекрасные вещи плохо хранятся. Потом подошла к кровати и стала брать в руки одну вещь за другой. Белье, короткое вечернее платье. Девушка носила вещи сорок второго размера и имела хороший вкус. Ее гардероб стоил больших денег.
Не думая, просто машинально, Барбара стала искать на вещах этикетки. Эти вещи наверняка были куплены в шикарном магазине на Пятой авеню или на Медисон-авеню, а может быть, на Пятьдесят Седьмой улице.
Но этикеток не было. Она не придала этому особого значения, так как этикетки пришивались непрочно и нередко отрывались. Если бы это случилось с пальто, девушка пришила бы снова этикетку — в том случае, если вещь была куплена в хорошем магазине. Но ради белья и вечернего платья не стоило трудиться. Барбара взяла шерстяное платье и тоже осмотрела его. Этикетки не было.
Тогда она поднесла платье ближе к свету и посмотрела на то место, где была пришита этикетка. Она была не оторвана, а отпорота, так как были видны срезы ниток.
Барбара стала быстро одну за другой осматривать остальные вещи. Осматривала и аккуратно укладывала на кровать. Вскоре стало ясно, что все фирменные этикетки удалены с вещей молодой девушки. Вероятно, отрезаны маникюрными ножницами.
Только на одном темно-зеленом шерстяном платье этикетка была не отрезана, так как на' нем висели концы ниток. Значит, ее оторвали. А может быть, она сама оторвалась и упала. Тогда она может где-нибудь валяться, наверное, на полу шкафа.
Сначала Барбара, разглядывая платья, просто, как всякая женщина, проявляла любопытство к чужим нарядам. Но теперь у нее возникло подозрение, что этикетки были уничтожены неспроста. Кто-то хотел этим затруднить опознание девушки, умершей под именем Норы Эванс, но, возможно, имевшей ранее другое имя.
Барбара нащупала в платяном шкафу короткий шнурок и потянула его. Наверху зажглась маленькая лампочка. Она нагнулась и стала искать внизу в шкафу, однако собственная тень очень мешала. Вдруг в соседней комнате послышался шум.
Похоже, какой-то тяжелый предмет упал на что-то мягкое, затем раздались приглушенные поспешные шаги, подавленное восклицание, похожее на стон. И снова шум, похожий на быстрые шаги по лестнице.
Барбара уже вышла из спальни и стояла в дверях комнаты. Там было темно, только из открытой двери спальни проникал небольшой луч света, в котором ее собственная фигура давала большую и гротескную тень.
— Джон! — крикнула она.— Джон!
Ответа не было. Она вошла в темную комнату и снова позвала его; теперь в ее голосе слышался страх.
Затем Барбара услышала, как закрылась дверь, и почти в тот же момент в комнате зажегся свет.
Джон вошел, потирая рукой лоб.