Страница 17 из 27
Когда в подвале загорался склад мануфактуры или вспыхивали бочки с маслом, голые девки и клиенты прыгали из окон — шлёп! шмяк! — распластывались на набережной. По их замершим изломанным телам пожарные тянули брезентовые шланги, а брандмейстер в сверкающей каске орал: «Рукава в реку! Качай!» — и шипящие струи били в окна, извергающие бешеный жар.
Вплотную к реке, отлично. До заката Энгеран обошёл все комнаты, проверил двери и запоры. Он набросал достаточно потных бумажек — у подъезда, на лестнице, а во двор-колодец ещё и наплевал для верности. Гости должны знать дорожку к цели. Осталось накрыть стол, откупорить бутылки и ждать.
Магазины к автомату заложил в карманы разгрузочного жилета. Обруч на голове надёжно держал видеокамеру и микрофон. Связь с ноутбуком, укрытым от случайных попаданий, работала устойчиво. Источник питания — в норме. Компьютер находился в зоне действия WiFi-сети — торговый центр «Ганземарк» совсем рядом. Пора занять позицию.
Он встал плечом к стене, немного отступив от приоткрытого окна, и взял «бакерман» на изготовку. Впереди — коридор, окна смотрят на реку.
Июнь. Жара. Оружие. Всё повторяется. Порочный круг снов наяву.
«Лучшее, что меня ждёт, — это тюрьма. Спасибо, не Борден!»
— Я Энгеран Мариоль. Начинаю репортаж с левого берега Ганзы. Это запись для блога, права на которую целиком принадлежат мне. Сегодня у меня назначена встреча с представителями иной цивилизации. Скоро вы их увидите. Если они не придут, вы должны знать — мы не одиноки на Земле. Разум проклюнулся у тех, от кого не ждали. Да, мы всегда подозревали, что под водой кто-то живёт. Дельфины, кальмары — нам казалось, что они разумны, потому что афалины симпатичные, а у кальмаров много рук и большие глаза. Так вот, мы ошибались. Разумными стали членистоногие твари из рода мечехвостов. Видеозаписи скоро появятся на телевидении; они сделаны в Маэне. Существа, которых я назвал гухьяками, — в нашем заливе, в нашей реке. Они уже убили трёх человек — это только те жертвы, о которых мне известно…
Снаружи послышались слабые царапающие звуки. Энгеран на миг высунулся в окно, отмечая местоположение противника. Ага, лезут по стене. Фараоновы муравьи…
Они двигались резво — тазы с покатыми краями, — прижимаясь брюхом к стене, уверенно переставляя лапы, цеплявшиеся за неровности. На всех плоские ранцы.
Трое, карабкавшиеся ниже остальных, по-собачьи несли что-то в хелицерах — вытянутые тёмные предметы. Не иначе оружие.
— Надеюсь, вы их заметили и сосчитали. Вряд ли я смогу долго болтать, они уже близко. Правда, красавчики? Они здесь торгуют тяжёлой водой, продают её индусам в обмен на платину. Вот что я скажу: на Земле нет места двум разумным видам. Останется один. Разум не терпит конкуренции. Или мы, или нас!
Поставив «бакерман» на стрельбу очередями по три патрона, Энгеран перегнулся через подоконник и снёс левого крайнего оруженосца. Тому размозжило безглазую голову — выронив ношу, он оторвался от стены, беспомощно забарахтал лапами и рухнул вниз, размахивая членистым хвостом. У подножия дома чмокнуло с хрустом, словно разбилось громадное яйцо.
Теперь правого.
Стрелки поняли, чем грозит силуэт, появляющийся из окна. Взвились хвосты, вонзаясь в стену концевыми шипами, по очереди — тах-тах-тах, — воткнулись задние лапы, а передние перехватили из хелицер и развернули стволы. Энгеран едва успел отшатнуться — внизу защёлкало, с треском раскрошило верх фрамуги и оконного проёма. Лицо обожгло секущими осколками, по щеке потекла кровь.
«Чем они лупят? Разрывными, что ли?»
— Даже не надейтесь их понять! Мы с другими людьми-то договориться не можем, а с раками — и подавно! Гуманизм не прокатит.
Он смог дать ещё одну очередь, длинную, и услышал снизу сочный хряск упавшего яйца. Авангард гухьяков был в метре от окна. Энгеран отступил к двери, ведущей в комнаты, опустился на одно колено.
Где возникнет контур таза?
За входной дверью раздался частый стук маленьких твёрдых ножек и шуршание хвостов. Глухое бульканье воды в жаберных мешках. Мычащая перекличка.
Они гораздо умнее, чем кажутся. Атакуют с двух сторон.
Рухнула входная дверь.
Выскочил низкий чёрный силуэт с нашлёпкой ранца на горбу. Прицел — короткой очередью — та-та-та! Силуэт припал к полу, потом вскинулся, забил хвостом, опрокинулся кверху брюхом.
Тут же шевелящаяся чернота закрыла оконный проём. Энгеран вышиб гухьяка вместе с окном, прежде чем тот проломил раму и стекло.
Другие разом ворвались в оставшиеся окна. Один неметко пустил очередь. Сверху градом полетели щепки, куски штукатурки.
Отбросив пустой магазин и вставив новый, Энгеран отпрыгнул в лабиринт квартиры. Пролетел короткий коридор, нырнул за угол; оттуда, развернувшись, прострочил над полом, чтобы достать приземистых врагов.
«Сколько у них зарядов на ствол? Сорок-пятьдесят, вряд ли больше… Кунла, дорогой, не приближайся ко мне. Убью».
Выметнулся, мигом взял ближайшего гухьяка на прицел, но застрекотало оружие тазов. Стукнуло так, что чуть не сшибло с ног. Энгерана отбросило, он зашатался; левое плечо вспыхнуло болью и онемело. Еле удержал буллпап одной рукой. Не целясь, осыпал коридор понизу — хоть как-то сдержать наступающих.
Голова поплыла, мир в глазах закачался. Где-то вдали, в сером мраке, топтались перевёрнутые тазы.
«Эх, а ведь меня задело. Плохо».
Следом искрой мелькнула мысль — они слышат. Мир тьмы, там важен слух. Звуки перезарядки, ритм дыхания…
«Сейчас ринутся».
Они решились. Первый смельчак появился, высоко держась на лапках и разинув хелицеры. А следом другие, больше не прижимаясь панцирями к полу.
Энгеран из последних сил устремился к тупиковой комнате. Захлопнул дверь, припал плечом, размазывая кровь, с натугой сдвинул щеколду. Добрая старая конструкция, сколько-то продержится.
Полная тьма. Пятясь вдоль стены, отошёл в угол. Ох. Можно осесть на пол, спиной привалиться. Боль и слабость. Непослушной рукой едва смог нажать защёлку и удалить пустой магазин. Взять с пола другой, от ручного пулемёта. Чуть не выронил. Теперь — дослать патрон. Готово.
Кто-то таранил дверь, ударяя, будто кувалдой. Инструментами ломали дерево, подбираясь к засову. Разум рвался к разуму.
«Всё. Конец. Загнали» — стучала кровь в ушах. Плечо под жилетом, грудь, рука стали горячими и мокрыми, а лицо почему-то похолодело.
Дверь распахнулась. В темноту комнаты хлынул обвал стучащих друг о друга твёрдых тел, скребущий шорох, булькающие всхлипы, мычание.
Лишь тогда Энгеран включил свой сюрприз.
Да, товарец жёлтой сборки. Но на раз годится.
Тридцать маленьких ламп, закреплённых под потолком с проводкой и миниатюрными видеокамерами, дали вспышку в комнате и коридоре, ослепив гухьяков нестерпимым, режущим, парализующим светом. Орава панцирных тел застыла, как моментальная фотография.
Разжав зажмуренные веки, Энгеран нехорошо улыбнулся, потвёрже упёр приклад в подмышку и поднял ствол:
— Познакомьтесь с человечеством.
Горбатые бурые спины-щиты с роговым блеском. Выпученные глаза-шишки без зрачков. Крючья хелицер, разинутые жвала. Ранцы-наросты на лоснящихся ремнях. Чёрное оружие, грифельно-серые инструменты — узкие фашины из суставчатых стержней.
Разрушение находило их одного за другим.
Дыры в панцирях — раз, раз, раз. Визг рикошетов. Брызги синей крови, осколки колпаков. Стук лапок, бьющихся о пол. Льётся кровавая вода.
Десять секунд, чтобы опорожнить магазин.
Чтобы подумать:
«Господи, что же я делаю?!»
Чтобы прокричать:
— Будем знакомы! Мы — хищники! Лучшие хищники на свете!
Я недаром вздрогнул…
Неделя в коме, семьдесят швов на теле. Как бороной!..
Шквал посещений блога, в первые сутки видео скачали пятьсот тысяч человек, сейчас счёт просмотревших запись пошёл на миллионы.
«Это настоящая сенсация. Однако редакция «Маэн Фрейнгорд» не давала такого задания. Данное расследование является частной инициативой самого…»