Зеркало за стеклом

Ожесточённо стрекочущие по кустам цикады при моём приближении недоумённо замолкали насовсем, поэтому очень скоро вокруг воцарилась какая-то неестественная зловещая тишина. Отсветы, пляшущие на кустах и деревьях, мимо которых я проскакивала, больше всего напоминали свет костра в ночной темноте. Яркий и хорошо освещает вблизи, а уйдёшь чуть подальше, снова темень. Что-то зашуршало сзади, и я тут же крутанулась на горящих пальцах, с ужасом представив, как меня догоняет паучье полчище, в пять секунд заматывает в кокон и подвешивает на яблоневой ветке — мариноваться в собственном соку до ближайшего обеда. Теперь проколотая ступня волновала меня не так уж и сильно. Я быстро хромала вперёд, каким-то шестым чувством остро ощущая присутствие Йена совсем рядом. Три шага, два, один…

Дорожка почему-то кончилась за полшага до порога небольшого строения с купольной сводчатой крышей, но я даже не подумала остановиться, с разбегу перемахнув темнеющую полоску земли и толкнувшись обеими руками в запертую дверь. Как и две предыдущие, та, будучи на ощупь каменной, а на вид — толщиной в ладонь, легко распахнулась, пропуская меня внутрь, и тут же, как на пружине, рванулась обратно, с грохотом захлопнувшись за спиной.

Круглое каменное помещение без окон было абсолютно пустым. Ни Йена, ни кого другого здесь не было и в помине. Я моргнула, когда моё тело из комка боли вдруг снова стало обычной здоровой плотью, а открыв глаза, увидела только слепящую черноту.

— Эй, что за шутки?! — Обращаясь неизвестно к кому, я нашарила в темноте дверь и завозила по ней ладонями в поисках ручки. Мне пришлось ощупать резные края с обеих сторон, прежде чем вынужденно признаться себе в том, что, судя по всему, самостоятельно выходить отсюда не принято. Я, конечно, покричала и постучала, но толку из этого вышло не больше, чем от того же в моей комнате. Даже если это место не было защищено колдовством, толщина стен с лихвой компенсировала его отсутствие. Вокруг было темно и тихо до неприятного звона в ушах.

Я ощупала себя с ног до головы, пытаясь найти хотя бы намёк на терзавшую меня последние несколько сумасшедших минут зудящую боль. Как будто на моём месте был другой человек. Что за чертовщина со мной творится? Что это за место, в котором нет окон, а дверь открывается только снаружи? Почему я так торопилась сюда попасть? И где эта скользкая тварь Йен Кайл, которого я непонятно почему искала именно здесь, и который наверняка единственный виноват во всём случившемся?! Я запустила пальцы в волосы и с силой их подёргала, думая о том, что сейчас самое время упасть в отложенный накануне обморок. Ведь скоро меня кто-нибудь найдёт. Осим, пьянчуги на конюшне, даже княгиня, которой почему-то вздумалось побродить по коридору среди ночи — все видели ополоумевшую риянку в одной ночной рубашке, полыхающую на бегу не хуже огромного факела, да ещё и с целым паучьим эскортом позади. Вряд ли все дружно сделают вид, что ничего не заметили.

Горячо преданное сознание категорически отказалось меня покидать. Зато пораненная нога, напротив, в полной мере дала о себе знать. Наверняка песок забился в ранку, и теперь она пульсировала, посылая короткие иголочки боли внутрь. Я сползла на пол, поджав под себя здоровую ногу, а больную развернув ступнёй вверх. За неимением даже листа подорожника, просто отряхнула и сдула налипший песок, послюнила большой палец и ощупью аккуратно провела им по ранке. Перевязать было нечем — подол сорочки не рвался, а место было самое неудобное — подушечка под большим пальцем. Не наступать на него можно было только в том случае, если при каждом шаге упираться в пол внешним ребром стопы.

Я обессилено откинула голову назад и пару раз несильно стукнулась затылком о каменную стену. В моём прискорбном положении от этого, естественно, ничего не поменялось, разве что затылок отозвался тупой болью, ещё больше ухудшив моё настроение.

Время, в течение которого меня предположительно должны были разыскать, тянулось бесконечно. Я развлекалась тем, что считала прошедшие секунды, но, дойдя до шестисот с чем-то, сбилась и бросила это занятие. Ситуация выходила патовая. Либо меня и впрямь не могли найти, либо просто плохо искали. Во второе верилось с трудом, особенно если вспомнить реплику и выражение лица Архави, на которую я вылетела из-за поворота. Так в чём же дело?

Вспыхнувший свет заставил меня зажмуриться и заслонить глаза согнутой рукой.

— Схаэссс-ссах? — прошипел кто-то у самого лица. Я охотно ответила перепуганным воплем.

Надо мной склонилась женщина. Лицо, лишённое возраста, не давало понять, двадцать ей лет или сорок. Ярко-голубые глаза холодно смотрели куда-то сквозь меня, словно она пыталась разглядеть стену за моим затылком. Тело, облачённое в короткую серебристую тунику, мягкую даже на вид, под грудью было сдавлено непонятными заострёнными на концах скобками, по четыре с каждой стороны. Поднятая над головой рука светилась сама по себе, вытеснив окружающий чернильный мрак без остатка.

— Сасашхэ аххе? — Она склонила коротко стриженую голову с широкой седой прядью на виске к плечу, словно обращаясь к кому-то за спиной, но не желая при этом упускать меня из виду.

— Вы кто? — Я подозрительно уставилась на странную незнакомку, (судя по всему, обещанную княгиней накануне магессу), не вполне веря собственным глазам, но в глубине души радуясь, что меня всё-таки не оставят коротать ближайшие сутки в этом каменном мешке. — Здесь есть потайной ход? Тогда выведите меня, пожалуйста!

— Хаш сшеше? Схисэ! — Женщина по-прежнему продолжала вести беседу с плечом и ей, похоже, было глубоко наплевать, что я к ней обращаюсь.

— Может, всё-таки поможете мне выйти? — я помахала ладонью у неё перед лицом.

— Шшшесс. Схасс. Шаэх.

— Хотя бы покажите выход, я выберусь сама…

— Хсах. Хесхашши аххе. Ссаа! — Женщина, наконец-то, удостоила меня вниманием и требовательно протянула руку.

— Спасибо, я сама, — я вежливо кивнула и поднялась на затёкшие ноги, перебрав руками по стене за спиной.

— Хсах, — снова повторила женщина уже слышанную мною комбинацию звуков и кривовато улыбнулась.

— Куда идти? — Я чувствовала себя очень скованно в обществе этой странной незнакомки, шипящей, вместо того, чтобы говорить нормально, и разглядывающей меня, как начинающий мясник целую коровью тушу: и выпотрошить надо, и с чего начать — непонятно. Надеюсь, Архави не поручила ей принести меня по частям…

Я замешкалась через два шага, потому что не знала, где находится спасительная дверь (люк? подкоп?), а магесса не торопилась выходить вперёд и показывать.

— Всё в порядке? Может, всё-таки пойдём? — заискивающе улыбнулась я.

— Аххе! — выкрикнула женщина, резко выбрасывая руки в стороны. Скобы на её талии разжались, под ноги упало что-то большое и шевелящееся. Мне уже даже не нужно было приглядываться, чтобы понять, что сейчас явится мне на обозрение. Из-за спины женщины, с цокотом перебирая когтистыми лапами, выскочил огромный чёрный паук, и я, заорав, метнулась к противоположной стене, даже предприняв идиотскую попытку вскарабкаться по ней, цепляясь за крохотные выдолбленные в камне уступчики на уровне груди. В скалолазании они мне не помогли, зато сложились в читаемую надпись «Здесь похоронен князь Балив Деверелл, достойнейший из достойных». С новым воплем отшатнувшись от стены фамильного склепа, в которую сколько-то лет назад замуровали венценосного покойника, я дико огляделась по сторонам. Новые каменные надписи бросились в глаза. «Здесь похоронен…», «Погребён с почестями», «В сём месте обрела последний приют…»

Магесса что-то шипела широкой трещине под ногами, которую я перескочила и забыла, пребывая не в том душевном состоянии, чтобы беспокоится о такой мелочи, как неровно состыкованные плиты пола. Женщина между тем, не поднимая головы, и не переставая шипеть, обвела светящимся пальцем какую-то фигуру в воздухе над головой. Паук развалился возле её босых ног и сверлил меня глазами-бусинками. От него к её светящейся кисти тянулась толстая нитка паутины. Внезапно пол вздрогнул, трещина раздалась, в тёмный провал посыпалась каменная крошка.