Страница 56 из 108
— Дохляки? Кто такие? — Переспросила я, по примеру Йена подцепив из корзины хлебную краюху, и выбрав помидорку поспелее. Вдруг тут так по местной традиции обычных грабителей называют?
— Так неупокойники же. — Не подтвердила моих догадок самогонщица. — Мертвяки, которым в земле спокойно не лежится. Выходят и людям пакостят.
— И много у вас тут таких? — Подняв брови так высоко, что на лбу собрались глубокие морщины, осведомился Йен.
— Один. — Сусанна вздохнула и нервно вытерла руки передником.
— Не вижу проблемы. — Дёрнул верхней губой Йен.
— А причём тут мы? — Возмутилась я.
— Говорю же — похожи. Как из свежей могилы. Особенно ты, красавчик черноглазый. — Женщина кокетливо хлопнула ресницами. От неожиданности я даже перестала жевать и метнула крайне подозрительный взгляд на изуродованное синими изломами лицо своего спутника.
— Она всё видит и слышит, но её ничто не удивляет и не пугает. Не та ли, моя радость? — Он улыбнулся ей одними губами.
— Ты что творишь-то, чудище лесное? — ахнула я, видя остановившийся, счастливый до невозможности взгляд Сусанны, с готовностью кивавшей на каждое слово и жеманно хихикнувшей под конец.
— Ничего такого, о чём стоило бы так возмущаться. Всего лишь немного внушения, чтобы мы могли свободно разговаривать. Ты же понимаешь, что иначе у меня только один выход, — Йен протянул руку и ласковым движением поправил у женщины выбившуюся из причёски чёрную прядь, — убить её.
Я замерла, резко перестав ощущать вкус того, что ем. Неудачливая самогонщица всё так же с глуповатым обожанием улыбалась тому, кто только что, не таясь, сказал то, что сказал.
— Сусанна?
— Ась? — на меня обратился пустой, плохо сфокусированный взгляд.
— Вы точно всё расслышали?
— Конечно, я ж не глухая! — в пустоте явственно вспыхнуло раздражение.
— Иии?.. — проникновенно протянула я, в качестве намёка выразительно чиркнув ребром ладони поперёк горла.
— Он такой ми-и-илый, — сладко пропела женщина и смущённо захихикала, пряча лицо в ладони. Я удержала её руку и пощёлкала пальцами перед лицом.
— Этот милый обещал Вас убить!
— Да, и что?
Сказать по правде, этот вопрос поставил меня в тупик. А действительно — и что?
— И Вам даже не страшно? — с трудом нашлась я, в конце концов.
— Об этом я не думала, — нахмурилась зачарованная самогонщица, но секундой позже снова расплылась в счастливой улыбке, стоило только Йену её окликнуть и поманить пальцем.
— Прекрати сейчас же, — сквозь зубы велела я, неосознанно терзая в руках кусок сыра.
— А. То. Что? — Чётко разделяя паузами слова, глумливо ухмыльнулся Йен.
Ответить было нечего. Пришлось молча дожёвывать безвкусный хлебный мякиш.
Йен хмыкнул и, рисуясь, щёлкнул пальцами. Сусанна, только-только присевшая на краешек скамьи, подскочила, как шилом тыкнутая, всем своим видом показывая готовность исполнить любое желание сомнительного гостя. Гость же без лишнего изящества ухватил самогонщицу за подбородок и, встретившись с ней взглядом, велел забыть об увиденном и услышанном. Сусанна одеревенело кивнула, а я ядовито поинтересовалась, всю ли деревню он таким манером перехватал за подбородки, если нас из-за его жуткой рожи до сих пор не подожгли вместе с избой.
— Маленькая иллюзия, — любезно пояснили в ответ. — На неё моих скромных возможностей хватает. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я.
В наступившем красноречивом молчании мне, по-видимому, полагалось хлопнуть себя ладонью по лбу со словами «Точно, а я-то и забыла!»
— Понятия не имею. — Вместо этого упрямо я упрямо сдвинула брови и вернулась к теме блуждающих неупокойников.
— Страшно на дохляка-то идти. — Сусанна понизила голос и боязливо стрельнула глазами в окно, — Он уже того, одного дохлеведа задрал. В прошлой седмице подкараулил да и уволок. Только следы кровавые на том месте, где наш заступник голову сложил.
— Так он его что, съел, что ли? — Спросила я, не веря, что задаю такой абсурдный вопрос.
— Вестимо и съел, — уверенно подтвердила самогонщица, как будто сама свечку держала, пока неприкаянный мертвец закусывал рёбрышком своей жертвы.
— Гм… Ладно. А этот дохляк — он кто-то из ваших? — осторожно уточнила я, сосредоточенно вспоминая всё, что говорила мне бабка о мертвецах, которым спокойно не лежалось в земле. Чтобы упокоившийся вдруг встал из могилы, он должен был быть либо насильственно убит, либо похоронен без гроба, либо поднят при помощи колдовства. Впрочем, рассказы эти больше напоминали страшилки на ночь, подтверждения на опыте личной встречи не имели, поэтому я им всерьёз не верила.
— Да беса тебе под левое ребро! — Сусанна заполошно сотворила знак, отвращающий зло, то есть показала моим рёбрам кукиш. — У нас все честь по чести своей смертью помирают и хоронятся, как должно. Кладбище у болота, правда, зато домовины добротные, а слова напутственные всей деревней хором говорим. Бабку Акунью прошлой осенью хоронили, так тут да — боялись чутка, что встанет. Ух и скандальная баба была! С весны на смертный одр слегла, а преставиться — ни в какую! Ждали, чего греха таить, когда уж, наконец. Но чтоб помочь в этом — ни-ни!
— Тогда откуда этот ваш дохляк? — не сдавалась я.
— Да бес его знает! — всплеснула руками Сусанна. — Видать, приблудился откуда-то.
Я поперхнулась на вдохе.
— Вашу деревню специально искать будешь — не найдёшь, откуда тут приблудные ходячие мертвецы? Скорее уж волк попадётся, для которого баранья туша без присмотра — это просто праздник жизни. А до тех же кур известные охотники лисы.
— Дохляк это! — Непреклонно заявила самогонщица и скрестила руки под грудью.
— Его хоть видел кто-нибудь?
— Да вся деревня видела! Шляется ночью, в окно скребётся, воет. Весь в пятнах, драным саваном прикрытый. Мы ему опосля дохлеведова исчезновения на порогах задобрение оставляем. То мяска, то яичек пяток, то яблочко. Червивое, чтоб не особо жалко. У кого на пороге похарчуется, к тому на вторую ночь не скребётся. А только на следующую уже. Зато и людишек больше не дерёт.
Я красноречиво закатила глаза.
— У вас тут просто какой-то жулик за бесплатно столовается.
— Не видела, молчи! Сказано тебе — дохляк! — упорно стояла на своём хозяйка избы.
— Притащился в такую глушь мясо с яйцами воровать? Да на кой они ему?!
— А примеривался супостат! Начал с того, чего нашёл, кончил человеком! Уши-то разуй, говорю тебе: дохлеведа задрал! Если не подкармливать, ещё кого угодно схарчить может.
— Может это волк тогда очередной кусок мяса стащил, вот и накапало?
— А где ж тогда дохлевед?
— Сбежал под шумок с прибранной платой? — пожала плечами я.
— Так мы ж ему и заплатить-то не успели ещё. Чтоб без обмана было, уговорились, что сперва он дохляка изловит, башку его принесёт, а потом уж и получит причитающееся.
Да, в этом месте моя теория коварного замысла с целью обворовать доверчивых жителей деревни на почве суеверных страхов дала широкую поперечную трещину. Зачем обманщику сбегать, не получив денег? Усовестился что ли внезапно? Вот уж вряд ли.
— Может, Вы его побить обещали в случае неудачи? — робко спросила я, всё ещё пытаясь нащупать точку опоры для своей теории. Верить в то, что человека задрал ходячий мертвец, как-то не хотелось. Впрочем, как и в то, что его схарчил тот же бешеный волк, предположительно приделавший ноги бараньей туше.
— Обещали, обещали, — подал голос Йен, со скучающим выражением лица откинулся на спинку стула, бросил в рот маленькую редисочку и громко ею захрустел, — наверняка ещё и пару затрещин в качестве предоплаты выдали.
— Да не, не было такого. — Сусанна качнула головой. — Наоборот, встретили, как родного, накормили, напоили, дохлесек сварганили, как попросил. Он над ним чего-то побубнил, руками помахал и в дозор пошёл. Три ночи по кустам вокруг деревни лазал, на четвёртую решил передохнуть. Ночевал у Моржовы. Утром у отхожего места только засохшую кровь на травке нашли. Видать, до ветру спросонья пошёл, дубину свою не взял, тут-то его дохляк и скрутил.