Иллюзия

— У меня не хватит времени сделать новый переключатель для этого комбинезона, так что я отправлюсь без рации.

Она прошлась по всему комбинезону, деталь за деталью отделяя части, созданные, чтобы быстро выходить из строя, и отыскивая улучшенную версию каждой в запасах, награбленных в отделе снабжения. Кое-что придется загерметизировать сверху хорошей лентой. Комбинезон будет смотреться не таким аккуратным, как тот, что помог изготовить Уокер, но все равно он окажется гораздо лучше того, который получит Лукас. Джульетта извлекла все детали, над которыми неделями ломала голову, восхищаясь инженерными ухищрениями, потребовавшимися, чтобы сделать детали слабее, чем они выглядели. Достав прокладку из кучки того, в чем она сомневалась, Джульетта проверила ее, сжав ногтями. Прокладка легко расщепилась. Она стала искать другую.

— Ты надолго? — спросил Соло, шумно разматывая очередную полосу ленты. — Уходишь на день? На неделю?

Джульетта оторвала взгляд от рабочего стола и посмотрела на Соло. Ей не хотелось говорить, что она может погибнуть. Эту мрачную мысль она оставила при себе.

— Мы придумаем, как прийти за тобой. Но сперва я должна попытаться спасти кое-кого.

Ответ прозвучал фальшиво. Ей хотелось сказать, что она, возможно, уходит навсегда.

— С помощью этого? — Соло пошуршал одеялом из термоленты.

Джульетта кивнула.

— Двери в мой дом никогда не открываются. Кроме тех случаев, когда кого-то отправляют на очистку.

Соло кивнул:

— Здесь было так же — в те времена, когда все сошли с ума.

Джульетта удивленно присмотрелась к нему и увидела, что он улыбается. Соло пошутил. Она рассмеялась, хотя ей и не очень-то хотелось, и вдруг поняла, что от смеха ей полегчало.

— У нас есть часов шесть или семь, пока те двери не откроются. А когда они откроются, я должна уже быть там.

— И что дальше?

Соло погасил горелку и осмотрел плоды своего труда. Потом взглянул на Джульетту.

— Дальше я хочу посмотреть, как они объяснят, что я жива. Думаю… — Она заменила уплотнение и перевернула комбинезон, чтобы заняться другим рукавом. — Я думаю, что мои друзья сражаются по одну сторону баррикады, а те, кто послал меня сюда, — по другую. Все остальные, а это большинство, пока наблюдают. Они слишком напутаны, чтобы принять чью-то сторону, что, по сути, означает: их можно не брать в расчет.

Она помолчала, извлекая маленьким экстрактором уплотнение между рукавом и перчаткой. Отбросив некачественную деталь, Джульетта потянулась за ее надежным аналогом.

— И ты думаешь, что спасение твоего друга все изменит?

Джульетта оторвалась от работы и посмотрела на Соло, который уже почти закончил укладывать и сваривать ленту.

— Спасение друга — лишь спасение друга. Но я думаю, что, когда все те, кто еще не принял решение, увидят, что чистильщик вернулся домой, это подтолкнет их встать на правильную сторону. А при такой поддержке оружие и сражения теряют смысл.

Соло кивнул и стал складывать одеяло, хотя Джульетта его и не просила. Подобная инициатива и понимание того, что следует делать дальше, наполнили Джульетту надеждой. Возможно, ему нужны были эти дети. Те, о ком он станет заботиться. Ей показалось, что за последнее время он уже повзрослел лет на десять.

— Я вернусь за тобой и остальными, — пообещала Джульетта.

Соло наклонил голову и некоторое время смотрел на нее, переполненный эмоциями. Подошел к своему рабочему столу, положил на него аккуратно сложенное одеяло, дважды похлопал по нему. В бороде у него блеснула улыбка, а потом он отвернулся и поскреб щеку, как будто там что-то чесалось.

«В этом он все еще подросток, — поняла Джульетта. — Он все еще стыдится плакать».

На протяжении последних четырех часов жизни Лукаса в семнадцатом бункере занимались перетаскиванием тяжелого снаряжения на третий этаж. Дети тоже помогали, но Джульетта велела им останавливаться на этаж ниже — ее беспокоил воздух наверху. Соло уже во второй раз за пару дней помог ей облачиться в комбинезон. Он мрачно уставился на Джульетту:

— Не передумаешь? Уверена?

Джульетта кивнула и взяла одеяло из термопленки. Этажом ниже слышался голос Риксона, усмирявшего кого-то из мальчишек.

— Постарайся не волноваться, — сказала она. — Что будет, то будет. Но попробовать я должна.

Соло нахмурился, почесал подбородок, кивнул:

— Ты привыкла жить среди своих. Там ты, наверное, в любом случае была счастливее.

Джульетта сжала его руку толстой перчаткой:

— Я не стала бы несчастной и здесь. Но я стала бы несчастной, зная, что позволила ему выйти, даже не попытавшись что-либо сделать.

— А я только начал привыкать к тому, что ты рядом.

Он отвернулся, нагнулся и поднял ее шлем.

Джульетта проверила перчатки, убедилась, что все надежно подогнано, и посмотрела вверх. Подъем к выходу в комбинезоне станет убийственным испытанием. А потом еще надо будет пройти по останкам людей в офисе шерифа и выбраться через дверь шлюза. Джульетта взяла шлем. Несмотря на решимость, предстоящее ее пугало.

— Спасибо за все.

Она чувствовала, что не просто прощается. Джульетта знала, что добровольно делает именно то, чего хотел Бернард несколько недель назад. Ее очистка была отложена, но сейчас Джульетта возвращалась к ней.

Соло кивнул и зашел сзади, чтобы проверить комбинезон на спине. Постучал по липучке, подергал воротник.

— Все хорошо, — сообщил он дрогнувшим голосом.

— Береги себя, Соло. — Джульетта похлопала его по плечу.

Она решила не надевать шлем, пока не поднимется еще на этаж, чтобы сэкономить запас воздуха.

— Джимми, — отозвался он. — Я решил, что теперь меня снова будут звать Джимми.

Он улыбнулся Джульетте. Печально покачал головой, но улыбнулся.

— Я больше не буду один, — сказал он.

80

Джульетта прошла через двери шлюза и поднялась по пандусу, не обращая внимания на лежащих вокруг мертвецов, а лишь сосредоточиваясь на каждом шаге. Самая тяжелая часть пути осталась позади. Теперь ее ждало лишь открытое пространство и разбросанные останки чистильщиков, — жаль, что она не может представить, что это валуны. Отыскать дорогу оказалось легко. Джульетта просто развернулась спиной к обломкам города на горизонте и направилась в противоположную от них сторону.

Когда она выбирала себе путь, вид попадавшихся время от времени мертвецов наполнял ее большей печалью, чем в прошлый раз, и казался более трагичным, потому что она какое-то время прожила в их доме. Джульетта старалась их не тревожить и проходила мимо с серьезностью, которой они заслуживали, сожалея, что ничем не способна им помочь, а может лишь пожалеть.

Через какое-то время тела перестали попадаться, и она осталась наедине с ландшафтом. Когда Джульетта поднималась на изъеденный ветрами холм, шелест мелкой пыли по шлему показался ей странно знакомым и на удивление успокаивающим. Это и был мир, в котором она жила, в котором все они жили. Сквозь прозрачный шлем она видела его со всей возможной ясностью. Серые тучи гневно нависали над землей, пыльные ленты хлестали склоны, уносясь вдаль. Зазубренные валуны выглядели так, как будто их оторвали от скал — возможно, теми же машинами, что насыпали эти холмы.

Дойдя до вершины, Джульетта остановилась и огляделась. Ветер здесь был яростным, а ее тело — незащищенным. Широко расставив ноги, она посмотрела вниз на котловину перед собой, в центре которой виднелась плоская крыша ее дома. Ее наполнили восторг и страх. Низкое солнце едва выбралось из-за далеких холмов, и башенка с камерами находилась в тени. Значит, в бункере еще была ночь. Она успеет. Но перед тем как начать спускаться, Джульетта с изумлением уставилась на виднеющиеся вдали углубления, тянущиеся к горизонту. Их расположение было равномерным, в точности как на схеме у Соло под серверной. Пятьдесят штук.

И она вдруг необыкновенно ясно поняла, что рядом как-то по-своему живет множество других людей. Живых людей. Что бункеров больше, чем она знала. И люди в этих бункерах не подозревают про остальные, они встают по утрам на работу, их дети ходят в школу. Кого-то, может быть, посылают на очистку.