Воля павших

– Что за дело? – невинно спросил Гоймир.

– Я рубаху забыл, – убито признался Йерикка.

– Меняю на исподнее, – немедленно предложил Морок.

– Что-то мне тошно, – решил обратить на себя внимание Олег.

Гоймир – он пристраивал на коричнево-желтый выгнутый борт в головах своего спальника карандашный рисунок Бранки, держащей в зубах веточку рябины – немедленно отозвался:

– Это море тебя обнюхивает. Отпустит скоро, коли уж вовсе несчастливым не окажешься…

– А если окажусь? – вздохнул Олег и спросил: – А где Бранка сейчас? Что-то я ее не вижу.

– Как ее увидишь? – пожал плечами Гоймир, садясь на спальник. – На восходе она, на дальнем пастбище… Дед сильно гневался, что ушла без спросу с обозом да едва не сгинула – заслал с глаз долой. Вернется недели через две, может – к нашему возвращению…

– Накличешь. – Хмур трижды сплюнул через левое плечо, пробормотал: «В морду тебе, сгинь-пропади-рассыпься!» – Снежища – не селедка, косяком не идут. Как будет – может статься, вдвое больше просидим на льдах…

– Совет хороший, – вдруг сказал Йерикка. – Ложись-ка ты спать. Прошлую ночь на ногах прокрутился, уснешь быстро, а во сне привыкнешь к качке… Да и дел тут других все равно нет. Есть-то не хочешь?

– Нет! – Олега даже передернуло, к горлу подскочил ощутимый комок. – Я, наверное, правда лягу…

Он, торопясь, чтобы поскорее улечься спокойно, разделся, влез в теплый спальник и… уснул, едва успев надвинуть на лицо клапан.

Олег проснулся от легкого, но настойчивого голода, а еще – от мелкой водяной пыли, моросившей на подбородок. Сперва он совершенно не понял ни того, где находится, ни почему темно, ни отчего все вокруг качается… Потом вспомнилось – он на коче, и мальчишка застыл, с тоской ожидая, что сейчас вернутся тошнота и отупелость.

Но Йерикка оказался прав. Морская болезнь ушла со сном.

Неожиданное открытие очень обрадовало. Высвободив руку из теплых объятий мешка, Олег откинул клапан и понял, что резко похолодало. Низкое серое небо сочилось дождем. Было хмуро, но достаточно светло – похоже, за тучами солнце раздумало садиться. Коч скрипел и стонал, наверху что-то загадочно посвистывало и выло. Вокруг сопели, похрапывали и просто громко дышали спящие.

Кроме голода хотелось в сортир. Олег покосился на свою одежду, лежавшую рядом. Пожалел, что не сунул ее в мешок. Представил, какая она сейчас холодная. Вздохнул. И решил потерпеть. Все равно придется вылезать, так хоть не сию секунду…

Почти все вокруг спали – почти, но не все. Хмур, например, не спал – лежал, закинув голые руки под голову и смотрел в небо, шевеля губами. Молится, что ли? Особенного молитвенного рвения Олег тут ни за кем не замечал… Почувствовав на себе взгляд, Хмур отсутствующе посмотрел на Олега и снова уставился в небо.

На секунду Олегу представилось, что ничего и не было – он просто в походе… Но потом неожиданно накатила тоска по дому – такая, что мальчик плотно сжал веки, а в мозгу сами собой возникали мысли, что он никогда, никогда больше не вернется на Землю… никогда…

Он вновь открыл глаза. Посмотрел налево. Йерикка читал. Да, читал самую обычную толстую книгу в обложке с неразличимым рисунком и стертыми строчками названия, написанного, похоже, глаголицей. И вернулся интерес – до чего на широкую ногу было поставлено взаимодействие миров, если земляне тут проложили железную дорогу, печатали книги на местном языке… А потом пришла мысль: интересно, дед был всему головой? Или он просто примкнул к чему-то, что начали другие? И как вообще все начиналось, с чего, с кого?

Йерикка тоже ощутил взгляд Олега. Но он в отличие от Хмура отреагировал:

– Проснулся? – тихо спросил он, опуская книгу. – Как себя чувствуешь?

– Нормально, – тоже шепотом ответил Олег. – Что читаешь?

– «Описание Ханна Гаар» Владимира Твердиловича, – пояснил Йерикка. – Интересная книга, хоть и старая.

– Старая? – переспросил Олег.

Йерикка объяснил:

– Владимир Твердилович жил двести лет назад… Тогда горцы были еще настоящими дикарями, а на юге лежали десятки разных княжеств…

Независимых.

– Я хотел спросить, – нерешительно начал Олег. Йерикка кивнул: – Как же так получилось? Мы с вами совсем одинаковые. Один народ. Но у нас столько техники разной, настоящее государство… А тут средневековье… Это…

– Я знаю, – перебил его Йерикка – Я читал.

– Время ведь одинаково идет, – продолжал Олег. – Но у нас на Земле люди те же самые, из того же народа, в технике ушли дальше намного. Потому и данваны вас покорили…

– Нас они не покорили, – без обиды поправил Йерикка. – Но я понял, про что ты. Наш мир погубило спокойствие. Когда наши предки вернулись сюда с Земли, они увидели благодатные пустые земли. Хангары, хоть и многочисленные, были куда слабее нас. Они платили нашим князьям дань… На северо-западе иногда приходили из своих земель анласы, но с ними никогда не было большой войны, так – молодецкие сшибки за славу… И мы перестали развиваться. В первую очередь – в технике. Ее развитие всегда подталкивает война с настоящим врагом, опасным, равным по силам. У нас такого врага не было на всей планете. А когда он пришел – застал нас почти такими же, какими мы вернулись сюда с Земли. Вся техника, которую ты тут видишь, – она привезена тоже оттуда. Или сделана тут по вашим образцам…

– Зато у вас экология хорошая, – утешил Олег. И покаялся: – Извини, я глупость сказал…

– Глупость, – подтвердил Йерикка. – Данваны тоже очень об экологии заботятся. Чтоб технический прогресс их владения не портил… Ты кем хотел стать? – неожиданно спросил он.

– Почему «хотел»? – спросил Олег. – Я хочу… только не знаю – кем. Я всегда мечтал о приключениях. Вроде, – он усмехнулся, – вроде того, в которое влип. И никогда не думал, что приключение изнутри – совсем не то, что приключение снаружи.

– Совсем не то, – подтвердил Йерикка. – Отец был у данванов на хорошем счету, мы очень неплохо жили… Я много читал, в том числе – запрещенные книги… И мечтал о приключениях тоже. А потом они начались… Здешние ребята не так живут. По нашим меркам, у них вся жизнь – одно приключение. А мечтают они о другом. Чаще всего о том, чтобы уничтожить данванов и просто жить.

– Ты веришь в то, что их можно уничтожить? – поинтересовался Олег.

– Нет, – ответил Йерикка.

Олег растерянно посмотрел на него и непонимающе переспросил:

– Нет?

– Нет, – подтвердил Йерикка почти равнодушным тоном. – Я сейчас объясню, почему так думаю. Если хочешь.

– Давай, – все так же растерянно попросил Олег.

– Мы, славяне, считаем, что весь мир – это единое целое, – начал Йерикка. – Боги, люди, навьи, потомки – все это одна большая семья, Верья. Наши боги нам не «пастыри», а предки и старшие братья, которых не нужно бояться, от которых ждешь помощи и на кого нельзя бросать тень своим недостойным поведением. Навьи – отцы, деды, прадеды – воплощены в нас, ныне живущих. А в наших детях, внуках, правнуках будем мы. Понимаешь, ВСЕ ЕДИНО. И живем мы по закону, что Великий Род дал дочери своей, Ладе – а она лишь принесла его людям, когда отделил их Род от зверей. А в законе том говорится, что высшая свобода – осознанно подчинить себя благой цели. Так мы верим и так живем. Словно в большой семье, повторяю, где ты отвечаешь за все – и все отвечают за тебя. Кто зло сделал – твоя вина. Ты зло сделал – все виноваты, и не за страх божий, а потому что… разве можно ложью, подлостью, бесчестьем свою семью позорить? А теперь представь себе такую жизнь – когда ВЕСЬ МИР на тебя смотрит. Оценивает. Проверяет. Представил?

– Не могу, – признался Олег, честно попытавшись это сделать. – Это даже не ответственность… я и названия не подберу, правда!

– Вот, – грустно сказал Йерикка. – Вот, вот, вот. Трудно быть богом.

– Как?! – удивленно переспросил Олег.

Йерикка повторил:

– Трудно быть богом, а наша Верья этого требует. Чтобы мы к богам тянулись, ввысь росли. Вровень с ними, с нашими братьями… Вот тут данваны нас и поймали. Не нас, – поправился он, – а наших родичей с юга. У данванов проще. Они людям дали бога, который для людей – пастырь. Пастух в стаде. И ничего особенного от людей не требует. Молиться и верить. Да еще погромче каяться, если согрешил. Там в священной книге так и сказано: «Нет разницы между человеком и скотом». А раз нет – так чего себя сдерживать? Согрешил. Покаялся. И снова… А можно и вообще в богов не верить. Ни в каких – данваны за это не преследуют. Лишь бы знал – один раз живем. Для себя, ни для кого больше. И главное – весело прожить, а там гори все синим пламенем. Ни чести, ни ответственности. И надрываться не надо – себя переделывать, заставлять, зверя в себе скручивать… Что естественно – то не безобразно. Легко так жить. Хорошо. Голова пустая, дума ее к земле не клонит. Ешь, пей, да девок под себя греби, никто не спросит, не осудит – ни люди, ни боги. Тем более что опять сказано: «Не судите, да не судимы будете!» То есть – прощай, и тебя простят. Хороший задел…