Страница 61 из 152
— До хрена же было «мух»! — заорал Олег. — Где «мухи»?! «Мухи» где?!
Двое с пулемётами, поливая всё очередями, выбежали из-за танка. Твердислав выстрелил снова — обоих в куски разнесло сорванной бронёй, танк остановился окончательно. Теперь он горел капитально — весь нос был объят жирным пламенем.
— Через низ уйдут, сволочи! — крикнул Йерикка. — В днище люки!
— Это мы читали! — и Олег швырнул под днище танка ребристую «лимонку». — Вот так! Пехота за танком, Эрик!
— Припечёт — сбегут, или зажарятся, — хладнокровно отозвался рыжий горец, — на выбор.
— Ещё один! — закричал Богдан возбуждённо. Все разом повернулись — второй танк шёл к ним через развалины сгоревшего дома, ломая обугленные брёвна, как соломинки и подминая, кроша в пыль саможженый кирпич.
— Мать… — тихо сказал Олег. И пошарил, как во сне, вокруг рукой. — Я говорил — «мухи»…
Огромная, плоская и от того казавшаяся низенькой башня танка была повёрнута. Он бил по веси снова и снова. Танкисты несомненно видели группу мальчишек возле клуни. И так же несомненно поняли, что у тех нет ничего серьёзного.
— Бей по приборам! — Йерикка, положив пулемёт на колено, резанул по броне. Олег присоединился к нему.
— Й-ой! — Богдан сложился пополам и скатился вниз, в яму клуни. — О-о… — мальчишка зажимал правое бедро. Олег бросился выволакивать его. Оставаться в яме было смерти подобно — танк наедет, сделает два оборота… и Богдан никогда не выберется из могилы, о которой шутил несколько дней назад только погребён он будет заживо. Олег тащил Богдана, тот, стиснув зубы, помогал руками и ногой, но они срывались… Йерикка, лёжа на краю ямы, стрелял вновь и вновь…
— Уходи! — закричал Олег. — Уходи, раздавят! Уходи нахрен отсюда! — но тот лишь дёргал окровавленной спиной, и Олег понял, что Йерикка никуда не уйдёт, и закричал отчаянно, умоляюще: — Эрик, дурак, живи! Уходи! Живи, скотина!
«Да-да-да-да!» — соглашался «дегтярь», но Йерикка не слушал свой пулемёт, он лежал наверху и стрелял, стрелял в приближающуюся броневую махину. Олег видел, как он сменил диск — спокойно, ловко — дёрнул затвор и снова ударил огнём.
Олег взвалил Богдана — рывком! — на плечи и, застонав от напряжения, взобрался наверх. Тут же упал — не от тяжести, стоять было опасно.
— Глянь… — захрипел Богдан. Лицо его исказилось.
Сбоку от танка появился Твердислав. Он встал в рост и движением всего тела бросил на корму связку из трёх РКГЗ. Мелькнуло тугое, скатанное в яркий ком пламя взрыва, Твердислав дёрнулся, чтобы броситься в сторону, но правая сторона, танка толкнула его, подминая, как манекен…
— Я-а-а-а!.. — бессмысленно и страшно завыл Олег, хватаясь за автомат. Гусеницы танка повернулись, выхлестнув что-то влажное, яркое — и машина застыла. Олег бросился к ней, но Йерикка успел раньше. Он ударил прикладом в висок полезшего из носового люка механика и, едва распахнулся люк на башне, бросил туда гранату.
Твердислав полз в сторону, запрокинув белое с зеленью лицо, и Олег подбежал к нему, чтобы помочь встать. Твердислав двигался, мотая головой, как собака с перебитым хребтом, и следом за ним тянулось что-то мокро-грязное, а сам мальчишка казался слишком… слишком…
Слишком коротким.
Олег остановился, как вкопанный. И сглотнул удушливый ком.
Твердислав казался короче, потому что это мокрое и грязное было остатком его ног, размолотых до самых бёдер. Кое-где сквозь грязь весело били ручейки крови.
— Вольг, — глаза Твердислава были спокойными, он облизнул губы, — добей меня. Скорее. Часом не больно мне, но вот станет больно…
— Нет-нет-нет… — попятился Олег, мотая головой. Это было трусливо и даже подло, но то, о чём просил Твердислав, было выше его сил!
Твердислав открыл рот и закричал, колотясь затылком о землю. Вместе с кровью потекла, бурая жижа… Прибежавший Йерикка оттолкнул Олега и, выхватив меч, ударил им сверху вниз в горло кричащего мальчика, а потом, обернувшись, хлестнул Олега по щеке:
— Ты что, спятил?! Ты…
— Ре-бя-та-а-а-а!!!
Сразу пятеро стрелков выскочили из-за горящего танка, как черти из адской подворотни. Они предпочли не гореть и не бежать, а атаковать растерявшихся горцев. У Богдана заел автомат. Выстрелами из «вальтера» он свалил одного, но тут же был вновь вынужден укрыться в родной клуне и звать на помощь старших мальчишек.
Олег нажал на спуск подствольника, забыв, что он разряжен. Йерикка поступил умнее — бросил во врагов гранату и сам рванул вперёд, строча из пулемёта; навстречу ему выскочили двое. Высоченный стрелок ударил по «дегтярю» ногой и замахнулся на горца штыком. Олег вскинул свой автомат, чтобы срезать врага, но на него сбоку прыгнул второй — с ножом в руке. Сбитый ударом тела, Олег рухнул наземь.
Упав, он перекатился через плечо и, оказавшись на четвереньках, поймал руку противника с ножом, пнул его в колено и швырнул через себя — нож полетел в грязь. Олег навалился сверху на упавшего, ничком врага и, хрипя от ненависти, всем весом своего тела и злости вдавил его лицо в жижу на земле — и держал до тех пор, пока тщетно пытавшийся сбросить мальчишку стрелок, не перестал дёргаться.
Йерикка, сидя на корточках, стирал грязь с пулемёта. Его противник лежал на спине, лоб заливало синюшное пятно, глаза были закачены под веки.
Дым от горящих танков мешал смотреть, но, судя по звукам, атака захлебнулась. Олег, ругаясь, извлёк Богдана из ямы и перевязал сильно кровоточащую, но не опасную рану в бедре. Йерикка, стоя над телом Твердислава, медленно сказал:
— Он погиб, как герой, бедняга… Два танка сегодня. Спас нас всех…
— Похороним его? — спросил Олег. Спать не хотелось, но мальчишка знал по опыту — сейчас схлынет напряжение, и…
— Пожалуй, — Йерикка кивнул на снарядную воронку неподалёку.
Олег поднял убитого друга. Друга? Нет, пожалуй. Своими друзьями в чете он мог назвать Йерикку, Богдана… ну, ещё — Гостимира. Просто этот парень был один из них. Может, и не друг. Но боевой товарищ, погибший своём посту.
Твердислав был легче, чем при жизни, хотя с мертвецами вообще-то наоборот. Олег бережно опустил его в воронку, не замечая, что пачкается в крови. Закинул, лицо убитого остатками его плаща. И кутами начал сгребать землю в воронку.
— Погоди, — подошёл Йерикка с лопатой, бог весть где взятой, — я быстрее.
Он ещё не успел закончить свою работу, когда из веси прибежал мальчишка — он тащил котелок тушёного с овощами мяса, а за плечами — аж четыре одноразовых американских М72А2. Бухнув всё это добро наземь, он сообщил:
— Принёс, вот.
— Где ты раньше был?! — вдруг взорвался Олег, сжимая кулаки. — На десять минут раньше, и… а теперь — видишь?! — он в осатанении ткнул в сторону засыпанной воронки. — Там мой друг лежит! Он танк гранатами взорвал! Гранатами, потому что траханых РПГ…
— Будет, что он-то виной? — угрюмо спросил Богдан. — Есть станем лучше… Да и ты садись, — обратился он к хмурому парнишке.
Одних лет с Богданом — но мельче, босой, в куртке на голое тело, висевшей мешком, и подвёрнутых штанах, мальчишка был голоден, если судить по тому, как он ел. Горцы же снова начали засыпать, но по всей линии опять зашумело, залязгало — начиналась атака, и не с кем Олегу было спорить, какая по счёту…
— Так, — Йерикка прикрыл кастрюлю трофейной каской, — потом доедим… Молодые люди, дым меня раздражает, предлагаю выдвинуться за эти горящие гробы.
— Принято единогласно, — Олег вытер ладони о траву и подхватил все четыре РПГ.
Они перебежали под прикрытием дыма саженей на двадцать вперёд и залегли среди перепаханной земли рядом с тремя лесовиками. Олег только теперь заметил, что мальчишка попёрся следом за ними — он нёс «архар» убитого Твердислава, обоймы рассовал в глубокие карманы куртки.
— Шёл бы ты к родным, домой, — уже беззлобно посоветовал Олег, раздвигая трубы РПГ для стрельбы.